— Мне нужно работать.
Он качает головой.
— Тебе вообще не нужно работать. Нам нужно быть вместе.
— Мы вместе.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — ворчит он.
С этим я ни к чему не приду, поэтому, поднявшись с его колен, направляюсь к ванной.
— Что ты делаешь? — адресует он вопрос моей спине.
Мне нет нужды оборачиваться, чтобы визуально убедиться в том, что его лицо приняло знакомое хмурое выражение.
— Принимаю ванну. — Ступаю в воду и устраиваюсь поудобнее, но почти мгновенно сдвигаюсь вперед, оставляя ему место.
Он забирается внутрь и располагается позади меня, притягивая к себе, чтобы я легла ему на грудь, и целится прямо мне в ухо, слегка рыча и покусывая.
— Я уже говорил тебе раньше: не сопротивляйся мне.
— Тогда перестань выдвигать необоснованные требования, — возражаю резко.
Он сильнее прикусывает мою мочку.
— И об этом я тоже говорил. В желании обезопасить тебя нет ничего неразумного.
— Имеешь в виду желание держать меня при себе. — Закрываю глаза и расслабляюсь на нем, скользя ладонями по его сильным, влажным бедрам.
— Нет. — Его пальцы переплетаются с моими. — Чтобы обезопасить тебя.
— Ты используешь это как оправдание своего неразумного поведения.
— Нет. Ты сводишь меня с ума.
— Ты сам сводишь себя с ума. Завтра я иду на работу, и ты мне позволишь, и не будешь поднимать из-за этого шум. Ты обещал.
Снова чувствую его рот у уха и использую все силы, чтобы сдержать стон.
— Но ты обещала повиноваться мне. Полагаю, брачные клятвы перевешивают все обещания, данные ранее. — Он прижимается к моей заднице. — Неужели кому-то нужен небольшой вразумляющий трах?
Я дергаюсь, и вода плещется вокруг нас. Мне бы хотелось немного вразумляющего траха, но я все равно не смягчусь.
— Ты также обещал перестать использовать на мне вразумляющий трах, потому что было решено, что это имеет значение только для тебя. — Я начинаю жалеть, что мы заключили это соглашение. Вразумляющий трах равен жесткому траху.
— Любовь, честь и повиновение, — шепчет он, и я инстинктивно поворачиваю голову на этот низкий, хриплый голос, мои губы находят его. — Это имеет значение, не так ли?
— Нет, — выдыхаю я. — Вряд ли то, что требуешь ты, имеет значение.
— Мы имеем значение. — Он атакует меня ртом. — Скажи, что мы имеем значение.
— Мы имеем значение.
— Хорошая девочка. Сядь, чтобы я мог искупать тебя. — Он отпускает мои губы, отчего я чувствую себя одинокой, и толкает вперед. — Мы позавтракаем с твоей семьей, а потом я отвезу тебя домой. Договорились?
— Договорились, — соглашаюсь я.
Не могу дождаться возвращения домой, но еще больше не могу дождаться, когда спущусь вниз и встречусь лицом к лицу с Кейт и Дэном. Глупая, глупая Кейт. Я даже не собираюсь пытаться понять, о чем, черт возьми, она думает, и подозреваю, она даже сама не знает. Помнит ли она вообще? Она была очень зла. А Сэм. Я стону про себя. Как я буду смотреть Сэму в глаза, зная это?
— О чем задумалась? — спрашивает Джесси, возвращая меня в здесь и сейчас.
— О Кейт, — отвечаю немедленно. — О Кейт и Сэме.
— Я же сказал…
— Только не говори, что это не мое дело, Джесси, — обрываю я его. — Она моя лучшая подруга. У меня такое чувство, будто я наблюдаю за автокатастрофой в замедленной съемке. Мне нужно это остановить.
— Нет, тебе нужно не лезть не в свое дело, Ава, — резко одергивает он. — Я закончил.
Он кладет губку на край ванны, встает позади меня, выходит и хватает полотенце.
— Вымой голову. — Джесси вытирается и обматывает полотенце вокруг талии. — Может, проявишь столько же заботы о маленькой детали в наших отношениях, которая нуждается в рассмотрении.
Он сверлит меня выжидающим взглядом, и я сразу же забываю все проблемы, связанные с Сэмом и Кейт, но не попадаюсь на его новообретенный навык вести разговоры. Вместо этого соскальзываю в ванну и погружаюсь в пузырящуюся воду. Я еще не готова, и чувствуется, что его новый навык вести разговоры используется только на темы по его выбору.
Я его не вижу, но знаю, что он закатил глаза. Пусть закатывает глаза сколько угодно. Я справляюсь с этим по-своему. И этот способ состоит в том, чтобы засунуть голову так глубоко в песок, насколько это возможно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
Рука об руку мы входим в ресторан «Поместья», и нас сразу же встречают громкими овациями и аплодисментами. Первое, что я замечаю, помимо шума, — Кейт очевидно с похмелья, а Дэн стреляет в Джесси ледяным взглядом через всю комнату.
Муж либо не замечает ни того, ни другого, либо игнорирует их обоих, потому что подхватывает меня на руки и несет между столами, аккуратно усаживая на стул напротив мамы и папы, а затем садится рядом со мной.
— Дорогая! — бьет по ушам взволнованный крик мамы. — Какой это был чудесный день, несмотря на сложности с одним мужчиной. — Она смотрит через стол на Джесси.
— Доброе утро, Элизабет. — Джесси лучезарно улыбается моей маме, и она закатывает глаза, но я вижу, она сдерживает нежную улыбку. — Как дела, Джозеф?
Папа кивает, разрезая сосиску.
— Очень хорошо. Тебе понравилась ваша свадьба?
— Да, спасибо. Вы всем довольны? — Джесси обводит взглядом ресторан, очевидно, проверяя, следит ли персонал за оставшимися гостями.
— Более чем, — смеется папа. — После завтрака мы уезжаем, так что я воспользуюсь этой возможностью, чтобы поблагодарить тебя за гостеприимство. День действительно был особенным.
Я улыбаюсь отцу и его любезности, его манеры никогда не подводили. Рада, что им понравилось.
— Дэн возвращается с вами? — спрашиваю я, стараясь говорить небрежно.
— О нет, разве он тебе не сказал? — изумляется мама.
Джесси намазывает маслом тост и берет меня за руку, вкладывая хлеб мне в ладонь и кивает на него, безмолвно приказывая есть.
— Сказал мне, что? — спрашиваю я, прежде чем откусить краешек.
— Какое-то время он пробудет в Лондоне. — Мама начинает срезать жир с бекона на тарелке папы, а я закашливаюсь.
— Он что? — восклицаю я.
— Остается в Лондоне, дорогая.
Бросаю взгляд через комнату туда, где Дэн сидит с тетей Анджелой, но явно не слушает ее болтовню. Нет, все его внимание приковано к Кейт.
— Почему? — спрашиваю я. — Мне казалось, ему нужно заниматься школой серфинга.
Это плохие новости. Я роняю тост на тарелку, и Джесси тут же берет его и вкладывает обратно мне в руку.
— Он говорит, что спешки нет, и я не жалуюсь. — Мама принимает кофе от Пита, а затем он ставит еще одну чашку передо мной.
— Без шоколада и сахара, — заявляет он.
Я смотрю на него с нежной улыбкой.
— Спасибо, Пит. — Кладу тост обратно на тарелку, и Джесси немедленно берет его снова.
— Ешь. — Он сует его мне в руку.
— Не хочу я этот е*аный тост! — резко выплевываю я, все за нашим столом прекращают есть и пить.
— Ава. Язык!
Джесси отшатывается, и я чувствую, как мама с папой потрясенно смотрят на меня. Я сама в шоке, но мне не нужно, чтобы он пытался кормить меня насильно, и мне определенно не нужно, чтобы Дэн болтался поблизости и усложнял и без того сложную ситуацию. Во что он играет? Я не настолько наивна, чтобы считать его неприязнь к Джесси и заботу обо мне — причиной, по которой он остался.
Проигнорировав изумленный взгляд Джесси и ошарашенные лица родителей, встаю из-за стола.
— Куда ты? — Джесси поднимается вместе со мной. — Ава, сядь.
Его тон предупреждающий, даже в присутствии моих родителей, но я уже должна знать, что ему наплевать, где он и кто рядом. Он будет злиться на меня или обладать, где и когда ему заблагорассудится. Мои родители его не остановят.
— Сядь и ешь свой завтрак, Джесси. — Хочу пройти мимо него, но его рука взлетает и хватает меня за запястье.
— Прошу прощения? — он смеется.
Я смотрю ему прямо в глаза.
— Я сказала, сядь и ешь свой завтрак.
— Значит, мне не послышалось. — Он тянет меня обратно на стул и вкладывает тост мне в руку, затем наклоняется ко мне, прижимаясь губами к моему уху. — Ава, сейчас не время и не место для того, чтобы начать давить своим авторитетом. И прояви немного уважения в присутствии своих родителей.
