В подтверждение этого приведем точку зрения по этому вопросу весьма компетентного военного и политического деятеля, начальника штаба армии США во время Второй мировой войны армии, генерала Маршалла, изложенную им в декабре 1945 г. руководству своей страны в отчетном докладе: «О победоносной войне в Европе и на Тихом океане», где им было буквально сказано следующее: «Мы до сих пор не осознали, на какой тонкой нитке висела судьба Объединенных Наций! Насколько были близки Германия и Япония к установлению мирового господства! И мы должны признать, что американская позиция в то время не делает нам чести».
Действительно, тогда наш смертельный враг, Гитлер и его вермахт, не только обладал самыми мощными в мире вооруженными силами, но и одновременно в моральном плане был организован, уверен в своей победе, и что особо следует подчеркнуть – был беспощаден, поэтому устоять перед такой армией было чрезвычайно трудно.
Немцам, действительно, было что показать и чем гордиться: и силу своего оружия, и высочайшее свое воинское мастерство, которое они неоднократно демонстрировали на Западе и теперь вновь весьма убедительно подтвердили его на Востоке.
Тогда, после огромных потерь Красной Армии, многим нашим соотечественникам, а тем более – руководителям стран Запада, гибель России казалась неминуема.
Вот, например, точка зрения военного министра США Г. Стимсона (из его меморандума президенту США Ф. Рузвельту 23 июня 1941 г.): «За последние тридцать часов я почти все время размышлял о германо – русской войне и о ее влиянии на нашу политику в ближайшее время. Чтобы прояснить свои собственные взгляды, я провел сегодняшний день в совещании с начальником штаба и с сотрудниками отдела внешнего планирования генерального штаба. Я рад сообщить, что нашел значительное единодушие относительно основ политики, которую, по их мнению, нам следует проводить. Я испытал большее облегчение, увидев, что их взгляды столь полно совпадают с моими.
Первое. Вот их оценка основных факторов:
1. Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей разгрома России.
2. В течение этого времени Германия должна совсем оставить или отсрочить:
а) всякие планы вторжения на Британские острова…».
Американский президент, в части сроков победы Гитлера, в главном, согласился со своим военным министром, однако показал себя несколько большим оптимистом, правда, при условии – если наша страна (Советский Союз) устоит до начала дождей, снегопадов и морозов: «И если немецкая армия будет сдержана до этого времени, Россия будет спасена, по крайней мере, до весны».
Вот сколько, по мнению Запада, нам оставалось жить.
Это потом, после разгрома немцев под Сталинградом и Курском, все стали оптимистами, а тогда, в октябре и ноябре 1941 г., даже сам И. В. Сталин не был уверен в благополучном исходе войны с гитлеровской Германией.
Так, в своих «Воспоминаниях и размышлениях» Г. К. Жуков приводит такой эпизод: «Не помню точно, какого числа – это было вскоре после тактического прорыва немцев на участке 30–й армии Калининского фронта – мне позвонил И. В. Сталин и спросил:
– Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.
– Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.
– Это неплохо, что у вас такая уверенность. Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите. Они будут готовы в конце ноября. Танков пока дать не сможем».
По тексту книги, эти слова Жукова якобы сильно вдохновили самого И. В. Сталина и вселили в него уверенность в неизбежность победы над немецкими фашистами под Москвой. Думается, что это далеко не так. Ведь сколько раз до этого наши маршалы и генералы, во главе с наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко и начальником Генерального штаба генералом армии Г. К. Жуковым (занимавшим этот пост до 29 июля 1941 г.), командующими фронтами, в том числе, например, генерал – полковником М. П. Кирпоносом, генерал – полковником А. И. Еременко и многими другими крупными военачальниками, проявляя чрезмерный, необоснованный оптимизм, неоднократно обещая в самом ближайшем времени разгромить гитлеровские войска, особенно «подлеца Гудериана», мягко говоря, вводили в заблуждение руководителя нашей страны.
А ведь у Жукова, как начальника Генерального штаба, к началу войны, было не две армии и не двести танков. Только в Прибалтийском, Западном и Киевском особых военных округах было 11 общевойсковых армий и более 10 тыс. танков. Поэтому, даже если и разговор такой и был, принимать очередное заявление бывшего начальника, проигравшего практически все сражения начального периода войны, за исключением мало что решавшей тогда операции по ликвидации Ельнинского выступа, всерьез у И. В. Сталина не было никаких оснований.
Как уже было сказано, в особо тяжелом положении к тому времени оказался и Ленинград. После 8 сентября, когда немцами был занят Шлиссельбург и все пути к городу на суше оказались в руках врага, в Ленинграде начался мучительный голод. К декабрю 1941 г. суточный паек суррогатного хлеба на человека снижался 5 раз, и на 74–й день блокады он составлял всего 250 граммов на рабочую карточку, 125 граммов – для детей и остальных категорий населения. Однако и в этом случае суточный расход муки в городе составлял 510 тонн. Жизнь ленинградцев стала непосредственно зависеть от эффективности легендарной Дороги жизни, которая постоянно была под воздействием немецкой артиллерии и авиации, поэтому её возможности были весьма ограничены.
На советско – германском фронте безвозвратные и санитарные потери наших войск за шесть месяцев и девять дней 1941 г. составили 4 млн 473 тыс. 820 человек. Из них убито и умерло на этапах санитарной эвакуации – 465,4 тыс., а 2335,5 тыс. советских военнослужащих (52,2 % общих потерь) пропали без вести или оказались в плену.
Безвозвратные потери основных видов вооружения и боевой техники Советских Вооруженных Сил в 1941 г. тоже были огромными:
– стрелкового оружия всех типов – 15,47 млн ед.;
– танков и САУ – 20,5 тыс. шт.;
– орудий и минометов – 101,1 тыс. шт.;
– боевых самолетов – 17, 9 тыс. шт., из них боевые потери – 10,3 тыс. шт.
Вследствие стремительного наступления немецкой армии, значительная часть складов, созданных еще до войны в приграничных округах, была захвачена врагом или уничтожена нашими войсками при отступлении. Все сильнее ощущалась в Красной Армии нехватка вооружения, боеприпасов, автотранспорта и горюче – смазочных материалов.
На фронтах не хватало даже винтовок, о чем, например, свидетельствует начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал – полковник Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике», запись от 27 июля 1941 года: «Часть пехоты противника, участвовавшей в наступлении в районе Рославля, не имела винтовок».
Поскольку в дальнейшем в этой книге мы неоднократно будем ссылаться на дневник Гальдера, приведем краткие биографические данные об этом, в свое время весьма влиятельном и осведомленном генерале Гитлера.
Гальдер Франц (1984–1972) – генерал – полковник немецкой армии. Окончил Баварскую военную академию (1914). Участник Первой мировой войны. С 1938 г. начальник генерального штаба сухопутных войск Германии. Активный сторонник Гитлера. Принимал непосредственное участие в подготовке и осуществлении вооруженной агрессии с целью уничтожения Советского Союза.
В связи с провалом так называемого «блицкрига», этот генерал, как и многие его коллеги, попал в немилость к Гитлеру, стал «козлом отпущения». В сентябре 1942 г. он был снят с должности и отправлен в отставку. После разгрома фашистской Германии оказался в американском плену, избежав, таким образом, заслуженного наказания за преступления, в том числе за массовое истребление советских военнопленных и гражданского населения на территории нашей страны.
Ф. Гальдер является автором, по нашему мнению, обстоятельной и более – менее объективной книги, названной им – «Военный дневник». В этом дневнике он ежедневно записывал основные события Второй мировой войны с 1939 по сентябрь 1942 г. «Военный дневник» был переведен на русский язык и издан «Воениздатом» в 1968–1971 гг. На данный источник довольно часто ссылаются историки, поскольку отечественных исследований, касающихся анализа событий начала Великой Отечественной войны, особенно 1941 года, очень мало, а имеющиеся материалы представлены в крайне сжатом виде, причем – не всегда объективно.
Так, например, советский, если можно так выразиться, коллега Гальдера С. М. Штеменко (1907–1976), прослуживший всю войну в Генеральном штабе Красной Армии: с мая 1943 г. – начальник Оперативного управления, а в 1948–1952 гг. начальник Генштаба, генерал армии (1868), также изложил свои воспоминания о наиболее важных событиях Великой Отечественной войны. Эти воспоминания он изложил в книге «Генеральный штаб в годы войны», в 2–х томах, на 948 страницах. Однако из указанного объема материала только 21 страница (Глава 2. В дни огорчений и надежд) посвящена событиям 1941 года. Причем эти события Штеменко представлены традиционно неполно, в самом общем виде. Это не позволяет современному читателю разобраться в том, что же в действительности произошло в начале войны, и кто, действительно, был виноват в величайшей трагедии нашего народа.
