Вспомнились сразу нравоучения Ани. Стоит ли расценивать смс как знак внимания? И что ему написать?
«Хорошо, запишу» — немного подумав, ответила я.
«Лер, я учу. Но кто-то обещал мне шпоры!»
Я быстро набрала ответ, нервно кусая нижнюю губу. Вредная привычка. Я всегда так делала.
«Конечно, дам. Я же обещала» — отправила я.
Обещала. И достать вопросы тоже. Вот как ему отказать? Да не смогу я. Наверно…
«Как насчет завтра на том же месте?»
«Я не смогу. Давай в понедельник?» — написала я.
«Ммм. Хорошо. Тогда в то же время, на том же месте. Сможешь?»
Я подумала немного и ответила — «Да»
Больше он ничего не написал, и я с грустью отложила телефон.
Теперь я просто не могла ему соврать. Не знаю, что там чувствует Аня, но думаю, после второй встречи, отказать ему будет просто невозможно.
Утром я застала маму на кухне. Было очень рано, я пошла, попить воды и очень удивилась, что она не спит.
— Ой. Ты чего не спишь? — спросила я шепотом, чтобы не разбудить папу.
В цветастом халате и с распущенными волосами мама выглядела по-домашнему. И казалось, будто характер ее смягчался этой сонной утренней обстановкой. Теплый желтый свет торшера уютно освещал кухонный стол, где были разложены учебные пособия.
— Да вот. Не спится. Решила поработать немного. Чтоб отца не будить, здесь села, — тихо ответила мама и взглянула на меня.
— Ааа… Понятно. Мне тоже чего-то не спится.
Я налила кипяченой воды в стакан и присела рядом с мамой.
— А чего, работы много? — невзначай спросила я.
— Да нет. Но нужно кое-что сделать. К экзамену вопросы подготовить.
Я распахнула глаза и встрепенулась. Экзамен?
— Ммм. Ясно, — пробормотала я, стараясь себя не выдать.
А вдруг это именно те самые вопросы? Но как же спросить? Господи. У меня от волнения в груди все затарабанило. Давай же, просто спроси. Ну.
— Эм. А чего за экзамен? Вроде семестр закончился.
— Ну. Знаешь, сколько должников? Ого-го. Вот, например, сижу и вопросы выдумываю позаковыристей. Наш Владимир Александрович учудил. Одному студенту четвертую пересдачу устроил. Хоть этот недоученник этого совсем не заслужил.
— Ого. А так можно?
Я уже не сомневалась, что речь шла как раз про Артёма. Ну, просто сильное предчувствие было, что мама говорила о нем.
— По закону нет! Но в нашем институте чего только не происходит. Сейчас же проверка по всем образовательным учреждениям идет, и конечно руководству невыгодно отчислять много студентов. Статистика портится. Вот и дают всем шансы, чтоб исправились, и не отчисляют до последнего.
— Ааа… — я решила пойти спать, чтобы не сильно вызывать подозрения у мамы. — Ну ладно, мамуль, пойду, еще посплю. Во сколько к бабушке едем?
— Да я и сама уже все. К обеду поедем.
Мама сделала последнюю запись в коричневый кожаный блокнот и захлопнула его.
— Хорошо.
Я вышла первой, юркнула к себе и сразу легла в кровать.
Итак. Нужно заглянуть в этот блокнот и посмотреть, что там у нее. Все свои тетради она хранила в столе у себя в комнате. Значит надо как-то незаметно пробраться и там поискать.
С этой мыслью я снова заснула и проснулась уже через пару часов, когда домочадцы шуршали и разговаривали на кухне. До обеда никак не получалось пробраться к маминому рабочему столу без свидетелей. Родители суетились, ходили из комнаты в комнату. А мама и вовсе решила сделать уборку именно у себя в спальне.
Когда пришло время выходить, ко мне вдруг пришла интересная идея.
— Ну что выходите. Я на улице, — сказал папа и ушел.
Мы с мамой поспешили следом.
— Ой, я, кажется, телефон забыла, — воскликнула я, когда мы уже разместились в машине.
Конечно, я его не забывала, а оставила специально.
— Валерия, давай побыстрей, — упрекнула мама.
Я выскочила из автомобиля и пошла в дом. Конечно, я сразу нашла телефон и с ним пошла прямиком в комнату родителей. Открыла стол и стала аккуратно перебирать мамины вещи. О нашла. Вот. Вот он. Я открыла блокнот и полистала немного. Вроде с утра он был раскрыт где-то посередине.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я полистала еще. Заметив жирную надпись красной ручкой, остановилась. Это была фамилия — «Чайковский». Есть. Это оно.
Под фамилией следовали вопросы, выведенные каллиграфическим почерком и какие-то пометки. Я, не думая больше не секунды, нажала на камеру и сфотографировала несколько раз листок.
Вдруг я услышала, как на входной двери щелкнул замок. Кто-то открывал дверь ключом. Не может быть?
Я резко бросила блокнот в ящик и, как сайгак, выскочила из комнаты. У нас было две двери, и одна из них по-прежнему была закрыта. Я сделала еще несколько прыжков и скрылась в туалете. Дверь тут же распахнулась, и я услышала мамин голос.
— Дочь, ты где? Я тоже забыла мазь для бабушки. Вот рассеянная стала в последнее время.
Сердце грохотало, как барабан, а в ушах появился какой-то свист. Я чуть не попалась. Тяжело вздохнув, я вышла из туалета.
— А я тут. Ну, давай подожду тебя, — как можно спокойней сказала я.
— Я сейчас, — мама зашла в свою комнату.
А вдруг она что-то знает и специально пришла меня проверить? М-да… Такими темпами у меня скоро паранойя начнется. Сплошное безумие.
— Все, пошли, — позвала меня мама, выходя из спальни.
У мамы и правда, в руках оказался какой-то белый стеклянный пузырек. Значит точно мазь.
Мы вышли на улицу и поехали к бабушке. Ну, все. Теперь вопросы у меня. Осталось их передать Артёму.
…
Вечером я не удержалась и написала парню смс.
«Тёма, ты не поверишь! Я достала билет. Завтра передам».
Я отложила телефон, чтоб не гипнотизировать его своим взглядом, ожидая ответа.
Неожиданно смартфон зазвонил. Это был Тёма.
— Алло, — приняла я вызов.
— Привет, — голос Артёма был низкий и с легкой хрипотцой. Как будто он только встал, и я была первой, с кем он заговорил спросонок, — Это правда? Как у тебя получилось?
Он говорил медленно, почти лениво, чем еще больше волновал меня.
Воображение сразу подбросило пару картинок, как может выглядеть сейчас парень. Наверное, лежит с растрёпанной шевелюрой ото сна в расслабленной позе.
— Лер? Ты тут?
— А? Да, да. Я здесь. Ну… При встрече расскажу. Хорошо? Сейчас не очень удобно.
— А. Понял. Тогда давай, до завтра.
Вообще-то я имела в виду, что неудобно рассказывать, а Артём расценил это, как прощание. Ну ладно.
— Пока. До завтра.
— Спокойной ночи, — пожелал он, чем сбил меня с толку. На моем лице расцвела широкая улыбка. Неужели мне это не снится? И Артем Чайковский желает мне спокойной ночи?
Я даже ущипнула себя за коленку, как это делала в детстве. Но нет. Это не сон. Парень по-прежнему ждал моего ответа.
— И тебе спокойной ночи.
— Пока, — тихо ответил Тёма и отключился.
Я смотрела на светящийся телефон и улыбалась, как малолетняя девчонка.
Это было такое здоровское чувство, что мне захотелось в прямом смысле летать по комнате. Я закружилась, прижав телефон к груди, будто это и не телефон вовсе, а один прекрасный принц по имени Артём.
После нескольких оборотов я плюхнулась на кровать. Такой счастливой я уже давно не была. А ведь мне всего лишь позвонил парень. Что же будет, если он меня решит поцеловать?
Мои щеки запылали огнем, хоть я и была одна в своей комнате, и меня никто не видел.
Поцелуев в моей жизни было всего три. Первый — в детском саду, второй — в начальной школе, а третий — на выпускном.
Конечно, из всех трех мне запомнился последний. Это был Васька Григорьев. Он пригласил меня на медленный танец, а потом предложил встречаться.
Он был красивым и умным, и я согласилась. Тем более у всех одноклассниц уже давно были парни. Лишь я одна ходила, как говориться — «в девках».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Весь вечер он ухаживал за мной, а потом проводил домой. А около подъезда просто взял и поцеловал меня. По-настоящему. Глубоко. По-французски. Я от шока чуть не упала и быстро убежала домой.
