«Доктор Личфилд, мне бы не хотелось беспокоить вас попусту, но я прошу у вас мудрого совета. Это касается дочери сэра Лестера, Мари, его самого и этого дома. Вы уже сообщали мне некоторые сведения об обитателях поместья, но пробыв здесь очень короткое время, я вижу, что это поместье хранит много ужасных тайн, воспоминания о которых причиняют много боли детям и леди Леоноре. Также я обеспокоен тем, что сэр Лестер ни за что не соглашается обратиться к врачу, способному излечить душу бедной Мари. Ее заболевание вызвано сильнейшим нервным потрясением, а не физическим недугом. Боюсь, что пребывание в этом доме только усугубит ее положение, которое и без того очень плачевно. Сэр Лестер даже был против ее прогулок на свежем воздухе и общения с Элизабет и Эдгаром. Мне удалось изменить его решение. Надеюсь, что эти меры помогут бедной девочке. Но так не может продолжаться бесконечно. Прошу вас помочь мне хотя бы советом.
Доктор Алан Вудкорт».
Алан искренне надеялся, что доктор Личфилд сможет помочь ему, но он не был уверен, что тот знает об этой семье нечто большее. Личфилд не видел сэра Лестера и его детей много лет и мог не знать, что происходило в этом доме. Оставалось лишь надеяться, что все прояснится.
И наступили темные, тревожные дни. Леди Леонора находилась в подавленном состоянии. Она не выходила из своей комнаты, отказывалась от еды и прогоняла служанок. Из ее спальни часто слышался плач. Иногда он стихал, тогда женщина начинала быстро ходить по спальне и что-то бормотать. Элизабет все время проводила с Эдгаром, и Алан не видел ее по нескольку дней. Ненастье будто вторило плачу леди Леоноры, и дождь лил, не переставая, а ночью тоскливо завывал ветер. Огонь свечей не мог озарить дом своим светом, поместье становилось все более мрачным и зловещим. Алан с ужасом думал о наступлении зимы в этом месте. Он пытался несколько раз поговорить с сэром Лестером, но тот старательно избегал его. Он запирался в библиотеке или же пропадал в одной из комнат. Однажды Алан заметил, как сэр Лестер заходил в одну из дверей на втором этаже, далеко от других комнат. Дороти сказала ему, что эта дверь ведет на лестницу северной башни.
Дни Алана проходили в заботах о леди Леоноре и Мари. В спальню он возвращался поздно вечером и тут же ложился спать. Но заснуть удавалось очень редко. В некоторые из ночей его часто будила сиделка: у бедной леди Леоноры были новые приступы истерики. Алан вскакивал и бежал в ее комнату. Женщина металась в постели, кусала руки и кричала, что ее кто-то душит и не дает дышать. В одну из таких ночей Алан сам остался дежурить у ее кровати, чтобы дать сиделке немного отдохнуть. Леди Леонора будто бы задремала. Доктор тихо сидел в кресле и смотрел на дрожащее пламя свечи. Он думал о том, что от Личфилда долго нет ответа. Вдруг в дверь тихо постучали. Алан открыл ее и увидел на пороге комнаты Элизабет. Она смотрела на него своими темными глазами, полными слез и печали.
– Доктор Вудкорт, могу ли я побыть немного с мамой?
Алан молча впустил ее в комнату. Элизабет тихо подошла к кровати леди Леоноры и села на стул возле нее:
– Вы можете пойти отдохнуть, я побуду здесь, – Элизабет посмотрела на Алана.
Тот отрицательно покачал головой:
– Мне хотелось бы поговорить с вами, Элизабет. Но прошу вас быть со мной откровенной, – он замолчал и внимательно посмотрел на девушку. Она выглядела серьезной. – Почему слова старой миссис Джарндис так напугали леди Леонору? О ком она говорила?
Элизабет испуганно вздрогнула и прислушалась. Алану почудилось, что он слышит в коридоре тихие, крадущиеся шаги. Но они быстро слились с безмолвием дома. Элизабет встала со стула и опустилась в одно из кресел, подальше от кровати. Алан сел напротив нее. Она подумала несколько секунд и заговорила:
– Она назвала имя моего старшего брата…
– У вас есть старший брат? – Аллан удивленно посмотрел на Элизабет.
Она поморщилась так, будто что-то причинило ей боль:
– Был. Но он умер много лет назад, я почти не помню его.
– Вы тогда были совсем маленькой?
– Да. Это было давно. Двенадцать лет назад. Эдгару тогда было только несколько месяцев.
– Но что же произошло с вашим братом?
– Никто из родителей никогда не разговаривал с нами на эту тему. Я знаю только то, что он заболел и вскоре умер, – по щеке Элизабет скатилась слеза. Девушка быстро смахнула ее рукой. – Через полгода после его смерти не стало и мамы. И с тех пор дом стал мрачным и темным. Так говорил сам отец.
– Но почему он не увез вас отсюда?
– Он никогда не собирался этого делать, – Элизабет пожала плечами. – Что-то держит его здесь.
Она облокотилась на маленький столик и закрыла лицо руками:
– Я знаю, почему леди Леонора так больна. Все дело в доме… Он темный и страшный, здесь невыносимо… – Девушка заплакала.
– Элизабет, мне так жаль. Прошу вас не надо так огорчаться. Все еще можно исправить. Вы можете уехать из этого дома…
Но Элизабет не слушала его, она вскочила на ноги и взглянула на него глазами, полными ужаса:
– Вы не понимаете! Это всегда будет преследовать нас! Мы здесь не одни!
С этими словами она выбежала из комнаты. Алан не посмел пойти за ней. Ее слова окончательно выбили его из колеи. Доктор просидел в кресле до самого утра, пока тусклый утренний свет не осветил комнату. Леди Леонора еще спала. В комнату зашла сиделка. Она сменила доктора на его посту. Алан отправился в свою спальню и заснул на несколько часов. Он был разбужен стуком в дверь: Дороти принесла завтрак.‒мотрела на молодого врача:
– Вы выглядите очень уставшим, мистер Вудкорт.
– Дороти, скажи мне, кто из слуг работал здесь, когда была жива первая жена сэра Лестера.
– Из тех слуг осталась только кухарка Салли. Я, другая служанка и мисс Жюстин появились в доме намного позже.
Дороти нервно смяла подол фартука в руках. Аллан заметил ее движение:
– Салли рассказывала тебе о покойной леди или ее сыне, кажется, Гарри?
– Ничего определенного, – быстро ответила девушка.
– Спасибо, Дороти.
Девушка вышла. Алан приступил к завтраку. Он решил, что узнает о страшной тайне, поселившейся в этом доме, и разгадает ее. День прошел в уже привычных заботах, дети и сэр Лестер не спускались в гостиную. Алан все ждал появления Элизабет, но она так и не показалась. Ближе к вечеру он получил долгожданное письмо от доктора Личфилда. Алан опустился в кресло у камина и прочел его:
«Мой дорогой Алан. Твое письмо сильно меня обеспокоило. Я и не догадывался о том, что дела в поместье обстоят так печально. Я помню сэра Лестера как доброго, благоразумного человека. Теперь же мне трудно узнать его. Смерть жены и сына сильно изменили моего старого друга. Я постараюсь убедить его в необходимости переезда в Лондон, где Мари окажут помощь. Мне жаль, что тебе пришлось остаться в поместье так надолго. Но прошу тебя, проведи там еще некоторое время, пока все не уладится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
