Яркие бутоны и сладкий запах его цветов оказывали благотворное влияние на психику Бьера, но они не могли полностью залечить раны, нанесенные ему острым языком Сани или его неспособностью относиться к ее язвительным замечаниям равнодушно, особенно если учесть, что без него медиатор до сих пор занимала бы незначительный пост администратора горнодобывающей станции на одном из астероидов. Сани устроила для него встречу с ответственными за разведывательные экспедиции медиаторами в обмен на предоставление ей рекомендаций и гарантий, что ее назначат на его корабль, если Совет согласится на эксперимент.
Бьер лег на мягкую, остро пахнущую землю под широкими зелеными листьями, потянул воздух носом. Одобрение Советом его предложения помогло ему завоевать уважение, и все же он понимал, что не мог так быстро изменить привычки, укоренившиеся с течением времени в его согражданах. Давным-давно он предпочел приспособиться к существующей социальной структуре, где всем руководили дю-агны, чтобы иметь возможность работать. Он так привык уступать, что теперь уже не мог с собой ничего поделать. Однако он еще отыграется. Скрытые венья-агны были его ключом в будущее.
Скрытых обнаружили только в прошлом веке. Два члена дю-агн экипажа были найдены живыми после пяти дней изоляции на их потерпевшем крушение корабле. Остальные семь дю-агнов выбрали смерть. У тех, кто выжил, активизировалась связь между правым и левым полушариями мозга, позволив им преодолеть дю-агн тенденцию умирать перед лицом надвигающегося одиночества или аналитически не разрешенной ситуации.
Условия нормального общества не создавали давления, необходимого для ускорения потока импульсов в эмоциональных скрытых венья-агнах. Когда Бьер узнал о межзвездных миссиях, он воспользовался случаем, чтобы представить свою теорию по этому вопросу. Эксперимент был единственным путем проверить, как будут реагировать скрытые, очутись они в двусмысленном и не имеющем аналогов в истории положении. Отправка шести кораблей разведчиков на разные планеты обеспечила Бьера материалом для изучения. Скрытые венья-агны на борту «Дан тални» входили в эксперимент. Остальные пять разведывательных экспедиций, состоящие только из дю-агнов, были необходимой страховкой.
Совет быстро осознал, что неожиданный и значительный прирост венья-агн населения может быть очень тревожным, если не опасным явлением. Знание причин, вызывающих пробуждение скрытых венья-агнов, помогло бы избежать катастрофы. Совет Медиаторов охотно согласился провести расследование — если уж оно не мешало истинной цели разведывательных миссий, — и Бьеру не стоило труда убедить их, что Сани как нельзя лучше подходила на место медиатора на борту «Дан тални». Управляя горнодобывающей колонией на астероиде, она приобрела опыт и была готова к длительному общению с венья-агнами.
«По крайней мере, — думал Бьер, — так она считала двадцать пять лет назад». Ее энтузиазм с годами поутих, и теперь, когда скрытые венья-агны, похоже, угрожали миссии, она испугалась.
Бьер усмехнулся и закрыл глаза.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Тагл проснулся с ощущением, будто он и не спал вовсе. Тело его затекло и болело, мысли перепутались из-за потока информации, которую он только что усвоил. Он нуждался в конкретных фактах, чтобы разобраться с полученными данными и дать отдохнуть своему мозгу.
Глядя на экран на дальней стене, Тагл, не отстегивая ремней, нажал кнопку, чтобы узнать время. Он проспал десять часов. Маловато, но придется смириться. Не сводя глаз с монитора, он отстучал на клавиатуре очередную комбинацию цифр и вызвал Бьера ти агн.
Психолог был вторым венья-агном на борту корабля. В отличие от Риты, принявшей поспешное решение спуститься на Чай-те 2 без согласия Тагла, на Бьера можно было положиться. Он всегда стремился докопаться до самой сути любого явления.
Поисковое устройство нашло Бьера в одном из сельскохозяйственных секторов. Освободившись от сетки, удерживающей его во время сна, Тагл обмотал талию куском материи и закрепил ее кожаным ремнем. Болтающуюся сзади тряпку он просунул между ног и пристегнул ее к пряжке спереди. Он посмотрел на длинный, подбитый мехом плащ, отличающий его как штагна от других, и отказался от него. Он хотел, чтобы Бьер чувствовал себя свободно, когда они будут разговаривать.
* * *
Тагл обнаружил Бьера около кадок с растениями. Психолог чинил желобки, по которым к кустам текли питательные вещества, и что-то бормотал себе под нос. Вместо того чтобы протискиваться к нему по узким проходам, Тагл позвал его.
— Тагл? — Бьер удивленно вскинул голову. — Что привело тебя сюда?
— Мне нужен совет. Можем мы поговорить в контрольной лаборатории?
— Конечно. — Нос Бьера чуть заметно дернулся. Он повесил инструменты на свой широкий пояс и бочком вышел к штагну-джию.
Они не перемолвились ни единым словом на протяжении всего пути.
Со слабым вздохом штагн сел в кресло и жестом указал Бьеру на место рядом с собой. Его беспокойство об ученых-изменниках отодвинулось на задний план, пока он размышлял об апатичной неподвижности, которую он почувствовал в некоторых членах экипажа, которых встречал в коридорах.
— Ты плохо выглядишь, Тагл.
— Я встревожен. С командой что-то происходит, а что, я не могу понять.
Бьер дернул носом:
— Объясни, что ты имеешь в виду.
— Я только что наткнулся на Богна, Миш, Уегра… еще кое-кого. Все они какие-то вялые… опустошенные. Почему? — Тагл потряс головой. — Что с ними случилось?
Бьер выпускал и убирал когти. Он опустил глаза на минуту, потом смело встретил встревоженный взгляд Тагла.
— Они боятся.
— Чего?
— Изоляции. Дю-агны не переносят изоляции.
— Но мы ведь не изолированы, — заметил Тагл сухо.
— Пока нет. Но это не исключено, если экспедиция Риты привезет с собой доказательства существования разума на этой планете.
Тагл ощетинился, уловив осуждающие нотки в голосе Бьера, но предпочел не начинать ссоры.
— Дю-агны не стали бы думать о поражении только на основе неподтвержденных теорий. Тут должно быть что-то еще.
— Оно и есть. — Бьер замялся, потом заговорил, запинаясь: — Когда ты решил пустить Риту, Стошу и Верду обратно на корабль, ты санкционировал их полет, а это означает, что ты придаешь определенное значение их теориям.
— Я не верю, что они найдут подтверждение существования разума, — прорычал Тагл. Его уши плотно прижались к голове.
— Тогда почему ты не покинул их?
Штагн притих. Он нуждался в информации о схемах мышления и возможности того, что некоторые дю-агны могли оказаться скрытыми венья-агнами, но он не был готов раскрыть природу своих подозрений, даже венья-агн психологу. Несмотря на то что Бьер являлся единственным из беев на борту «Дан тални», кто мог выслушать подобное пугающее откровение, окажись оно к тому же правдой, история Тагла могла исковеркать правильное и неиспорченное восприятие Бьером таких вещей. Он пошел на попятную.
— Я решил пустить их обратно, Бьер, потому что я был уверен, что они сами опровергнут свои теории, не оставив ни в ком сомнения. Учитывая нынешнее умственное и эмоциональное состояние команды, это более важно сейчас, чем тогда, когда они сбежали с корабля.
Бьер прищурил глаза:
— Почему?
Тагл сделал паузу, но потом решил подойти ближе к обсуждению своих истинных тревог:
— Дю-агны на борту корабля реагируют так, как будто теории стали фактом. Они не должны считать поражение неизбежным. Все, что мы знаем об этой системе, указывает на отсутствие разумных существ. Поэтому нет причин полагать, что миссия потерпит крах.
— Это не совсем верно, — произнес Бьер осторожно. — Существуют другие факты, неоспоримые факты, которые пробудили в дю-агнах чувство отчаяния.
Тагл слегка нахмурился. Что-то в сдержанной манере Бьера настораживало его. Он изучающе посмотрел на психолога:
— Например?
— Небольшая увеселительная прогулка Риты стоила нам времени и топлива, что может помешать нам успешно завершить миссию. Сигнал на Хасу-дин должен быть отправлен в срок. — Глаза Бьера сверкнули.
— Мы пошлем его по расписанию.
— Разве что только в самую последнюю минуту. — Напрягшись всем телом, психолог слегка подался вперед. — Если мы не уложимся в график и не передадим сообщение относительно пригодности этой звездной системы для колонизации, как было условлено, наше послание может вообще никогда не дойти до станции Хасу-дин. В таком случае все — и богатство системы полезными ископаемыми, и существование или несуществование природного разума — потеряет смысл. Совет сделает вывод, что мы попали в беду, и они не разрешат взлет корабля колонизаторов. Возможно, нас ждет успех, а может, неудача. Дю-агн команда недаром нервничает и переживает.
