В заезде победителей Вильяму выпало ехать с Максаном. Девица в красной юбке дала отмашку. Золотой мотоцикл со своим зеленоглазым владельцем оказался на финише прежде, чем многие просто успели моргнуть.
А «БМВ» Максана, казалось, ехал целую вечность.
Бесс забрала свой выигрыш, она неплохо заработала сегодня. И направилась к победителю. В этом самый момент Максан пожал ему руку и передал банк, составляющий штуку баксов.
И тут произошло то, чего здесь ожидали меньше всего. Вильям отказался, покачал головой и отодвинул протянутые ему деньги.
Максан побледнел, а потом покраснел, другие участники неприязненно переглянулись.
— «Какой идиот», — разочарованно подумала девушка. Своим отказом принять выигрыш, он просто плюнул в лицо всем участникам.
— Извини, для тебя это, конечно, не деньги. — Максан бросил выигрыш на золотой бак мотоцикла и, круто развернувшись, зашагал прочь.
Вильям растерянно поискал ее взглядом, но Бесс отвернулась и последовала за другом.
Тот посмотрел на нее зло, но когда она села позади него, проворчал лишь:
— Умеешь ты, Лизо, найти нормальных пацанов!
Девушка испытывала непреодолимое желание обернуться и взглянуть на победителя, но не сделала этого.
Ему было не место среди них, ей следовало это сразу объяснить.
* * *
Анжелика в новом платье, присланном на днях Халилу, чувствовала себя самой прекрасной женщиной на планете. Из тончайшего и легчайшего материла, с прозрачным шлейфом, длинный до пола наряд в осенней оранжево-красной гамме произвел на гостей, особенно женщин, неизгладимое впечатление.
В ее загородном особняке бальный зал с распахнутыми дверьми, ведущими на терассу и в сад, уже заполнился влиятельными вампирами города.
Сестры Кондратьевы в одинаковых простеньких серо-голубых туалетах от зависти чуть не вцепились зубами в свои бокалы с кровью, когда увидели новый шедевр от Вик Талилу.
Наталья Важко, знающая толк в моде, отметила:
— Потрясающе!
Бриан Джонсон, одетый в помпезный костюм желтого цвета с белым накрахмаленным жабо, расцеловал Анжелике руки, заверив:
— Сногсшибательна, умопомрачительна, нет слов! — И чмокнул толстыми ярко напомаженными губами воздух.
Его бойфренд Анчик, особенно худой на фоне упитанного Джонсона, явился в темном элегантном костюме. Однако комплименты были не его коньком.
Георгий, стоявший возле стола с напитками, улыбнулся при виде Анжи, и паук на шее девушки передал его мысли:
— «Я бы стянул с нее это платье за одну третью долю секунды!»
Ответом ему была ее мысль:
— «Я его слишком долго натягивала, дорогой, чтобы позволить кому-то так быстро стянуть его с меня!»
И она двинулась по залу к особому гостю, со всех сторон окруженному питерскими красавицами. С Порфирио Фарнезе она была знакома давно. Около ста лет назад он даже некоторое время был ее любовником. Недолго, каких-то пару месяцев. Она тогда жила в Риме, а он еще не был правителем Венеции. Роман их сошел на нет из-за чрезвычайной занятости молодого вампира. Он уже в то время строил свою карьеру, и женщина в ней, на том этапе, только мешала. После своего воцарения в Венеции Порфирио не раз присыл ей приглашения, но она так и не нашла времени, чтобы откликнуться на них.
Анжелика погладила лапы своего паука.
Все-таки она предпочитала мужчин, которые восхищались ею чуть больше, чем собой. Правитель Венеции не относился к их числу. Самовлюбленный честолюбец — он мог бы составить конкуренцию самому Лайонелу. Впрочем, эти двое давно соперничали и на дух друг друга не переносили, поэтому приезд Фарнезе в Петербург стал для всех огромной неожиданностью.
Девушки расступились перед Анжеликой, открывая взору высокого статного мужчину в бело-голубом. С копной темный волос и выразительными карими глазами с золотистыми крапинками-дьяволятами, разбившими не одно женское сердце, он принадлежал к списку самых красивых вампиров мира, созданных самим Наркиссом.
Фарнезе взял ее руку и поднес к своим красиво вылепленным губам, прошептав:
— Анжелика, а вы еще прекраснее, чем я запомнил.
На нем был безукоризненный белый костюм, под ним голубая шелковая жилетка, белая рубашка, лазурного цвета шейный платок. Наряд дополняли перстни с камнями тех же оттенков.
Девушка милостиво улыбнулась:
— А вы, Фарнезе, все такой же обольститель.
Он посмеялся, продемонстрировав ряд идеальных белоснежных зубов.
— Надеюсь, что так, — и взгляд его устремился на двери. — Лайонел со своей дамой почтит нас?
Анжелика снисходительно скользнула по нему взглядом из-под длинных золотистых ресниц.
— Кто знает! Последнее время искать в поступках Лайонела последовательность примерно то же самое, что слезу смертного в океане.
— Неужели? — заинтересовался молодой человек, вскидывая черные брови.
Девушка томно вздохнула, прекрасно сознавая, как возбуждаются от этого звука мужчины. И в самом деле, Фарнезе вмиг позабыл о Лайонеле и, вновь припав к ее руке губами, отметил:
— Вы ослепительны, Анжелика.
Ей хотелось сказать: «Я знаю, миллиард раз знаю», — но вместо этого она молча улыбалась, мысленно смеясь над той чушью, что проносилась в голове у вампира.
Какими же глупыми становились мужчины под действием ее чар — сущие дети.
Она уже хотела обронить ослепленному ее красотой мужчине что-нибудь обнадеживающее, как заметила, что в сад крадучись выскользнул Даймонд.
Раздражение разлилось по телу. Она ведь приказала этому паршивцу не высовывать носа из комнаты! И куда же он направился, ослушавшись ее?
Анжелика сразу же потеряла интерес к венецианскому красавцу и, пообещав: «Увидимся позже, меня зовут обязанности хозяйки», направилась к выходу на террасу. Над пожелтевшими верхушками черемухи висела ярко-лимонная луна, в саду холодно пахло прелыми листьями; по земле, покрытой разноцветными опадышами, стелился туман. В сиянии маленьких разноцветных фонариков подсветки, пущенной вдоль дорожки, ведущей в глубь сада, силуэт слуги быстро удалялся.
На крытой трассе вокруг сто, ликов расположились несколько мужчин в компании женщин. С тех пор как тут побывал Наркисс и запустил Даймонда в колонну, ее успели восстановить.
Анжелика направилась за слугой, но когда тот свернул под тень яблонь, замедлила шаг.
— Я думала, ты не придешь! — услышала она женский шепот.
— Прости, — виновато ответил Даймонд, — я ненадолго.
— Мы можем, наконец, поговорить? — зашептала девушка. — Что происходит? Ты больше не хочешь меня видеть?
