вглубь домика, вскрикнув от острой, пронзившей голень боли, ухватилась ладонью за стену. Крепкие руки вновь подхватили ее и понесли вперед, минуя небольшой коридор. Когда Руфина оказалась в комнате, не отличавшейся обилием мебели, но где имелось все необходимое, включая стол, стулья, диван и кухонную зону. Девушка жадно втянула носом аромат тепла, уюта и… готового ужина. Жадный взор задержался на плите.
— Садись, осмотрю ногу, — глухо обронил советник и подтянул табурет ближе к Руфине.
Девушка послушно села, закусила губу, чтобы не показать, насколько было больно. Вот только перелома ей сейчас не хватало!
****
Фина пригрелась, сидя в теплой, уютной комнате. За спиной в печке приятно потрескивали дрова, руки грела огромная чашка с ароматным травяным чаем, щедро сдобренным медом, а тело медленно расслаблялось настолько, что уже даже суровый, хмурый и молчаливый хозяин дома не казался таким страшным, как при первой встречи.
Боль в ноге медленно исчезала благодаря жутко вонючей мази. И двигаться совершенно не хотелось. А хотелось спать.
К тому же и ужин был очень сытным и вкусным, пусть и состоял из жареного мяса, хрустящего хлеба и овощей.
Руфина вздохнула, взглянула за окно. Буря так и не стихла. Крупные капли стекали по прозрачному стеклу, словно намекали, что пока лучше сидеть в укрытии.
— Я сообщил охране, что ты в безопасности, — Эрлинг нарушил тишину, повисшую в комнате.
Фина вздрогнула от тембра глубокого, рокочущего, но вместе с тем… волнующего голоса. Должно быть, Руфина Кьелл что-то важное повредила там, на склоне. Например, голову. И теперь последствия проявились. Иначе как объяснить то, что советник Рандолф Эрлинг перестал казаться ей Психом?
Руфина предположила, что если уж не травма всему виной, то наверняка — травяной чай. И раз уж девушка не может вернуться в свой шалаш, то лучше бы постараться уснуть.
Эрлинг будто прочел ее мысли, прошел к закрытой двери и распахнул ее.
— Спальня там. До рассвета погода не изменится.
Короткая фраза заставила Фину дико смутиться. Еще утром она тряслась от страха, ощущая на себе буравящий взор диких глаз. А уже ночью — оказалась наедине с советником, в его доме.
Широко распахнув глаза, Руфина наблюдала, как Эрлинг достает плед и подушку из шкафа и несет их на диван. И девушка поняла, что мебель в гостиной не предназначена для того, чтобы на ней спал такой великан, как советник. А потому Кьелл, поднявшись с табурета, шагнула вперед.
— Давайте я посплю здесь? Неудобно вас стеснять, советник Эрлинг, — негромко предложила девушка.
— Спальня там! — жестче повторил волк и, развернувшись, вышел из дома прямо в непогоду.
Фина растерялась, оставшись наедине со своими мыслями и весело потрескивающими поленьями в обжигающем пламени огня.
Но да, волчица невероятно устала, валилась с ног, и уже было совсем не до правил приличия. И потом, никто ведь не узнает, где и с кем она провела ночь, пусть и в разных постелях, но под одной крышей. Не станет ведь Рандолф распускать слухи, которые могут навредить его собственной репутации и поставить преподавательскую карьеру под угрозу?
Фина быстренько разделась и легла под теплое одеяло. Постельное белье пахло травами, свежестью, и чем-то настолько родным и приятным, что Руфина почти моментально провалилась в сон, крепкий и успокаивающий. И не слышала, как в дом вернулся радушный, но молчаливый хозяин.
Промокшая насквозь одежда волка оставляла следы на дощатом полу, но Ранду не было холодно. Он чувствовал только огонь, текущий по венам.
Едва толкнув дверь, Эрлинг застыл на пороге спальни. В голове плохо укладывалось то, что здесь, в его доме, в кровати, спит его истинная пара. Спустя столько лет Судьба подкинула такой подарок ему, волку. А он пока не знал точно, что делать с ценным подарком, о котором боялся мечтать.
Рука взметнулась к кулону. Там, внутри, пряталась капля высохшей крови. Но она все еще хранила аромат Руфины Кьелл.
Рандолф понял, что ноги без его ведома привели его к самой постели, а рука потянулась к тонкой ладони, неподвижной и расслабленной.
Ранд сцепил зубы. Нужно уходить. Он понимал это, но не мог сдвинуться с места. Мог лишь смотреть, как шевелится рыжий локон на девичьей щеке от каждого сделанного вдоха, как едва заметно дрожат бронзовые ресницы, словно девочке снился интересный сон, как розовые губи приоткрываются и шевелятся, словно Фина шепчет что-то.
Собрав волю в кулак, мужчина сделал шаг назад. Но кончики пальцев скользнули по тыльной стороне хрупкой ладони. Нежная кожа, которой не хотелось переставать касаться. Хотелось прижать к своему лицу и дышать только этим ароматом.
Эрлинг понимал, что ходит по краю своего безумия. Волчья сущность рвалась, оборот вот-вот наступит, и тогда будет только хуже, когда все рецепторы и чувства обострятся. И даже рвущаяся наружу злость улеглась.
Он видел, как девочка, его хрупкая малышка, неслась по склону, а за ее спиной сыпались смертоносные камни. Он не успел добраться до Рыжика первым. Она и сама выбралась. Однако Ранд чуял присутствие еще одного зрителя, того самого, кто спровоцировал камнепад.
Завтра он разберется и непременно выяснит личность виновника. И накажет. А сейчас волк всеми силами пытался заставить себя выйти за порог комнаты. Однако никакие уговоры пока не срабатывали. Кончиками пальцев Эрлинг гладил нежный бархат кожи ладони, жадно вдыхал тонкий аромат девчонки и понимал, что он только сейчас, рядом с ней, начинает жить.
Глава 6
Фина проснулась, едва сумела разлепить тяжелые веки, выдохнула. Казалось, что во сне она тонула в липком болоте, старательно тянувшем ее на дно. И дышать было тяжело, словно кто-то со всей силы ударил ее в грудь, и ребра раскрошились, вспороли острыми осколками легкие, мешая делать глубокие вдохи.
Девушка не могла поднять руки, а когда удалось, с удивлением обнаружила кусок лейкопластыря, фиксировавшего катетер. Рядом с кроватью — капельница.
Кьелл удивленно моргнула, пытаясь вспомнить, все, что случилось перед сном. Засыпала она, кажется, в доме советника Эрлинга, в его постели. А проснулась … Где?
Белоснежные стены и огромные окна, через которые лился солнечный свет, явно не были частью лесного домика, принадлежащего советнику. Свет резал чувствительное зрение точно острым камнем, на секунды ослепляя и дезориентируя. Однако девушка, осмотревшись, поняла, что находится она в лазарете. И словно читая ее мысли, рядом с ней появилась женщина средних лет, добродушно улыбающаяся, в белоснежном чепчике и халате.
— Очнулась, девочка? — уточнила женщина и присела на стул рядом
