литературой, которую вручил мне Константин Сергеевич в обществе «Знание» перед началом моих гастролей. — Итак, у нас сегодня восемь точек. Одна, опять, горком…
— Война войной, а обед по расписанию. — важно проговорил Сковородка. — Где там обедать придётся?
— На кондитерской фабрике. — прикинул я временные интервалы. — Надеюсь, не конфетами.
Малые города, вдали от исторического центра, мало чем отличаются друг от друга, но предприятия и их коллективы все разные. В Загорске довелось нам посетить старинную фабрику Загорской росписи. Вот, уж откуда уходить не хотелось. Загорская роспись дополняется выжиганием по дереву, очень красиво и необычно. Засмотрелся на один сундучок-шкатулку. Его мне в благодарность за лекцию и подарили.
Вот, жена порадуется. — думал я, пристраивая добычу на заднем сидении нашего УАЗика.
* * *
Квартира Ивлевых.
Ещё вчера, когда Света рассказывала про пальто, которое меряла в ГУМе, Галия заметила с каким сожалением и разочарованием она махнула рукой, когда говорила, что у неё никогда не будет такого.
Девушки успели подружиться. Света оказалась неплохой девчонкой, соответственно возрасту наивной, но в остальном очень душевной и порядочной. Было заметно, как Света комплексует из-за того, что она «провинциалка». Стесняется того, как одета, как говорит, хотя, на самом деле, она хорошо воспитана, начитана и далеко не глупа.
Галия созвонилась с Анной Аркадьевной, как велел Паша, та назначила встречу после трёх часов дня. Девушки дождались Лёшу, и когда он приехал, Галия уговорила их показать ей то необыкновенное пальто, которое «даже взгляд меняет». Перед выходом из дома Галия втихаря сунула в сумочку двести рублей, доставшихся от гадалки, которые не давали ей покоя в последнее время.
Глава 6
г. Москва
После обеда поехали в горком, там меня допрашивали уже не так предвзято, как вчера в Пушкино. Видимо, обмен информацией между районами налажен.
Потом был лакокрасочный завод, хлебозавод. А потом мы попали на фабрику детских игрушек. Какие же очаровательные куклы там выпускали. Просто нет слов. И лица милые, живые, наверняка, вручную раскрашенные. И платьица сложные, многослойные, даже бельё на куклах есть. И тапочки-туфельки съёмные. Стеклянные глазки у кукол моргают. И причёски на каждой. Вроде, всего лишь игрушка, но сразу оценил, сколько в одном изделии деталей, компонентов и все из разных материалов. Это же какое многопрофильное производство должно быть! И сразу подумал про Аришку. Вот кто такую продукцию точно оценит.
— Что-то наш лектор в куклы заигрался! — услышал я над ухом насмешливый девичий голос. — Подарить вам куколку?
Местная комсорг, сопровождавшая меня по территории фабрики, такая дерзкая оказалась, все подкалывала меня и посмеивалась. Я не обижался — незамужние девчонки так свой интерес демонстрируют к перспективным парням. Приятно, что она меня к таким относит. Несмотря на то, что первым же взглядом, я видел, приметила мое обручальное колечко.
— Мне одной куклы мало. — ответил я.
— Многодетный, что ли? — удивилась она. — И когда успел?
— Это дело нехитрое… — подыграл я.
Аришке надо, по-любому, и себе про запас: вдруг, доча родится.
Вручили мне торжественно две куклы, упаковали в коробки, всё чин чином. Девки на упаковке поглядывали на меня, еле сдерживая смех. Даже неловко стало. Что такого? Ну, выбрал парень две куклы?.. А что, вы, красотки тут делаете — автоматы, что ли? Выбор у меня разве есть?
На обратном пути Яков Васильевич завёл разговор задумчиво о том, сколько у нас под Москвой разных производств. В каждом городе, куда мы приезжали, были заводы и фабрики с неплохим ассортиментом товаров. Работают, стараются.
— Куда все эти товары деваются? — спрашивал он.
Непростой вопрос. Ругать мне власть и плановую экономику, объясняя суть происходящего, не с руки. Шофер так, судя по всему, неплохой мужик, но никто не мешает ему параллельно стучать в КГБ. И такие непростые вопросы обычно люди, связанные с КГБ, вот так вот невинно и задают, в надежде спровоцировать человека на откровенность. И нет, у меня не шпиономания, я просто знаю, куда попал. Диссидентов комитет предпочитает выявлять на ранних этапах, поэтому миллионы людей и стучат ему старательно по всей стране.
Был бы я реально семнадцатилетним пацаном, не знал бы этого. Но я человек общительный, и круг знакомых у меня обширный. И после краха СССР смысла им держать язык за зубами не было уже никакого. Как оказалось, сразу несколько моих коллег по заводам в СССР активно стучали в КГБ. Тогда меня никто не предостерег язык придерживать во время общения с ними. А вот когда СССР развалился, меня уже и просветили. Это хорошо, что я был до мозга костей советский человек, поэтому ничего неудачно для себя им не ляпнул.
Василич, задав вопрос, вопросительно поглядывал на меня в зеркальце, ожидая экспертного ответа.
— Если честно, я лучше голос поберегу, потому как в двух словах это не объяснить. — напомнил то, что с шофёром уже и обсуждали, что я опасаюсь за свои связки.
Тот кивнул.
На всякий случай сразу решил спросить уже у него что-нибудь. Помимо моих презентов, у нас сзади ехала ещё коробка с конфетами с кондитерской фабрики и ещё несколько свёртков, не знаю, с чем.
— Не смотрел, что на лакокрасочном заводе дали? Надеюсь, не скипидар?
— Да, нет. Консервы разные. — ответил он безразлично.
— Консервы — это хорошо. — ответил я, и уставился в окно.
День был тяжёлый, но голосовые связки выдержали. И встречали меня везде доброжелательно. На кукольной фабрике особо позабавило, как комсорг язвой прикидывалась, но на деле меня откровенно клеила. На что она рассчитывала? Что я кольцо с пальца сниму, и после своих лекций вместо возвращения в Москву поеду к ней знакомиться? Или просто технику свою совершенствует по подкату к парням?
Не заметил, как задремал.
* * *
Бейрут.
Засыпая, Фирдаус с радостью и облегчением думал, что Диана пришлась ко двору в доме его родителей.
— Шикарная. — только увидев её в аэропорту заявил Амаль. — Поздравляю, брат!
— Глаза у неё, для женщины, слишком умные. — усмехнулся отец, с иронией глядя на сына.
— Скромная девушка. — одобрительно заметила мать, — но сразу видно, с характером.
Мать у него и у самого была с характером, так что, видимо, знала, что говорила. Хотя пока что он этого характера и не заметил особо — все у них было так тихо и спокойно! И матери очень понравилось, когда Фирдаус рассказал ей, что ее французские духи Дине понравились. И то, что она согласилась, что ее будут Диной звать, а не Дианой. Хотя Дианы тоже встречались в Ливане, но имя это все же французское. Имя Дина как-то, с ее точки зрения, этой советской девушке больше подходило.
Осталось только сказать Диане, что в этот приезд свадьбы не будет. А ей почему-то так важно, чтобы они поженились по всем правилам: и по советским, и по ливанским.
* * *
— Приехали. Просыпаемся! — раздалось у меня над ухом.
— Во меня разморило. — заторможенно огляделся я. — Спасибо, Василич.
— Подарки забирай. — напомнил он мне, кивнув на заднее сиденье.
— Опять все?
— Все.
— Ну, конфеты хоть давай поделим. — обескураженно предложил я.
— Иди уже, давай! Я же тебе сказал: в конце возьму. — отказался Сковородка, накладывая мне на коробку с конфетами, которую я так и держал в руках, свертки, коробки, а сверху водрузил сундук-шкатулку.
— Вперёд! — хохотнул он вешая мне мой портфель на один палец. — Не споткнись.
— Дверь хоть в подъезд открой. — попросил я и потащил свою добычу домой.
Дверь в подъезд он мне открыл. Мы попрощались, а на третий этаж мне пришлось тащиться пешком, потому что лифт я вызвать не смог: руки заняты. В следующий раз надо пару авосек с собой взять, чтобы вот так не тащить, в руках. В прошлый раз все было пристойно — свертки поменьше были, не такие габаритные, и почти одинаковые по размеру.
Развернувшись спиной, постучал пяткой в дверь и вскоре меня впустила домой ошарашенная моим видом жена.
— Ого!.. — только и смогла вымолвить она.
— Шкатулку снимай. А то еще свалится, расколется. Жалко будет.
Остальное отволок на кухню и пошёл раздеваться. Галия с любопытством начала распаковывать в свете свечи мои трофеи. Снова конфеты, консервы из Венгрии и Болгарии.
— Надо начальнику отложить. — сказал я. — Буду выходной, отвезу ему.
Галия помогла мне собрать одну коробку