И ему не пришлось долго ждать.
На площади показалась пожилая незнакомая дама в туфлях из мышиной кожи, потертом пальто и залатанном платье. Ее широкополая вельветовая шляпа была приколота к волосам длинными шпильками и украшена серебристой рыбьей костью. В одной руке незнакомка сжимала зонтик с ручкой в форме кошачьей головы, в другой — огромную кожаную сумку. Большие, как плошки, глубоко посаженные глаза женщины были подведены темно-синим карандашом, а над верхней губой росли длинные серебристые волоски, смахивающие на кошачьи усы.
Оглядевшись по сторонам и решив, что сад пуст, женщина пронзительно мяукнула.
В ответ на ее зов из темных закоулков сада донеслось нестройное мяуканье, и к фонтану потянулись тощие уличные кошки и коты. Каждый кот тащил в зубах смятый листочек и гордо клал к ногам своей признанной хозяйки с той гордостью, с какой домашние коты бросают на пушистый ковер гостиной воробьиные тушки.
Незнакомка сгребла жадными руками грязные бумажки и, лихорадочно сверкая глазами, стала делить их на кучки. Потом, к вящему удивлению мальчика, она расстегнула пальто и стала совать новые бумажки в пришитые к подкладке карманы. Карманов было много, и в каждом уже лежали белые кусочки бумаги — счета, чеки, открытки, любовные письма. Внезапно внимание Хьюго привлекло еще кое-что.
К подкладке были пришиты рыболовные крючки, на которых покачивались капсулы, точь-в-точь такие, как на голубиной лапке. Кошки, не мигая, глядели, как женщина распихивает по карманам записки. Наконец она застегнула пальто, широко улыбнулась и открыла сумку.
Внутри сумки оказались ячейки, в каждой из которых сидел почтовый голубь. Не обратив на птиц никакого внимания, женщина вытащила наружу грязный серый мешок и снова захлопнула сумку.
— А это вам, мои маленькие, — обратилась она к внимательно наблюдающим за ней кошкам и достала из мешка рыбьи головы. — Мамочка вас не забыла. Да? Мамочка любит своих умных, красивых кисок…
Кошки и коты по очереди подходили к хозяйке, брали из ее рук заслуженную награду и по одному исчезали в тенистом саду.
Когда незнакомая дама осталась одна, из темноты выступил высокий, угловатый господин с маленькими бегающими глазками и неторопливой походкой направился к фонтану. Господин носил короткие усики, очки в тонкой оправе, дорогое черное пальто и высокий шелковистый цилиндр. Руки, обтянутые голубыми лайковыми перчатками, сжимали трость из эбенового дерева.
— Элфи, Элфи, дорогуша, — захихикала незнакомка. — С каждой нашей встречей ты выглядишь все шикарней. Тебя уже не отличить от тех важных персон с площади Монморанси!
— Не такие уж они и важные, если знаешь их маленькие грязные секреты, да, Крыссида? — ухмыльнулся ее собеседник, поправляя шелковый галстук и отвешивая легкий поклон.
— Это точно, Элфи, дорогуша, — пропищала Крыссида Клоу. — Где уж им сравниться с Элфи Спенглом, или, правильнее сказать, с господином Элиотом де Миллем.
Элфи и Крыссида язвительно расхохотались. Хьюго затаил дыхание. Где-то в саду раздавался хруст рыбьих костей.
— Как я рад тебя видеть, Крыссида, — продолжал тем временем директор института. — Ты была со мной с самого начала моей головокружительной карьеры. — Он содрогнулся, вспомнив свое прежнее жалкое существование. — И поэтому я сам хотел сообщить тебе важные новости!
— Какие новости, Элфи, дорогуша? — Усики над верхней губой Крыссиды затрепетали от возбуждения.
— Что ты скажешь о собственной голубятне и кошачьем приюте, дорогая подруга? — торжественно вопросил Элиот де Милль.
— Я уже говорила тебе сотню раз, Элфи, дорогуша, — нахмурилась Крыссида. — Я и шагу не ступлю в твой институт, пока там обитают эти мерзкие большеногие твари. Они хуже собак, а ты знаешь, как я не люблю собак, Элфи, дорогуша…
Элиот де Милль снова разразился хохотом:
— Нет, нет, Крыссида, институт тут ни при чем. Я знаю, как ты его не любишь. Но это не единственное строение на Светлячковой площади!
— О чем ты, Элфи, дорогуша? — подозрительно спросила Крыссида.
— О магазинах, расположенных на южной стороне площади. — Элиот де Милль указал палкой на темнеющие в ночи дома.
— Но о каком? О каком именно магазине? — заверещала Крыссида, абсолютно теряя над собой контроль.
Элиот де Милль важно выпятил впалую грудь.
— Они все твои! Все до одного!
Глава 14
Как только площадь опустела, Хьюго соскочил с дерева. Ковер плавно опустил его на землю. Мальчик торопливо свернул его в рулон и почти бегом поспешил к антикварной лавке.
Проскользнув в дверь, он направился прямиком на кухню. Там он, широко зевая, плеснул в кружку «Проясняющего чаю» и крепко задумался.
Мальчик понимал, что Элиот де Милль, он же Элфи Спенгл, хочет выдворить с площади добрых друзей его родителей, чтобы магазины, мастерские и лавки достались той коварной кошатнице.
Хьюго поежился и поднес кружку к губам.
Эта мерзкая особа, вне всяких сомнений, снабжает издателя грязными сплетнями и слухами. Какая подлость!
Хьюго снова зевнул.
Какая гнусная подлость! Мальчик вдруг очень захотел оказаться в скромной хижине Рунтер-Тун-Тунов. Там, в ледяных лесах, все было гораздо проще. Мальчик облокотился на бочку, служившую сестрам Нептун столом, и закрыл глаза.
«Нужно предупредить их о замыслах Элфи Спенгла… Я расскажу им все… Утром…»
…Хьюго сидел возле жаркого очага в своей маленькой хижине. Рядом были Харви и Сарви, они распевали северные песни и рассказывали ему сказки про оленей, белых медведей и Снежных Великанов. Хьюго тоже хотел рассказать им про Светлячковую площадь, одноухого кота, Элиота де Милля или Элфи Спенгла. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни звука.
Динь! Динь! Динь!
Хьюго проснулся. Перед ним на бочке стояла полупустая чашка холодного «Проясняющего чаю».
Динь! Динь! Динь!
Не на шутку встревоженные Лили и Дейзи уже спускались по лестнице.
— Лавка закрыта! — прокричала Дейзи.
— Мы даже не успели искупаться, — растерянно повторяла Лили.
Хьюго подскочил как ужаленный и бросился вслед за сестрами.
— Ты сегодня рано проснулся, дорогой, — улыбнулась Дейзи. — Лили, отвори дверь, а то звонок оторвется.
Лили отодвинула тяжелый засов и распахнула дверь. На пороге стоял невысокий, пухленький господин в сером пальто и круглом котелке. В руках он сжимал блокнот и вечное перо. Увидев хозяек лавки, он приподнял котелок, коротко поклонился и кашлянул:
— Э… Доброе утро, госпожа Лили и госпожа Дейзи Нептун. Меня зовут Хорэс Пингл. Я представляю нотариальную контору «Пингл, Пингл, Дафф и Пингл» и действую по поручению ваших кредиторов…
— Какую контору? — переспросила Дейзи.
— Наших кредиторов? — ахнула Лили.
— С прискорбием сообщаю, что сегодня — если быть точным, в полночь и одну минуту — истек срок аренды вашей лавки, — продолжал Хорэс Пингл. — И директор института настаивает на вашем выселении. Пожалуйста, подпишите здесь.
— На выселении! — хором ужаснулись Дейзи и Лили.
— У вас есть пять минут на сборы. Напоминаю, что вы можете взять с собой только личные вещи. Все антикварные товары будут проданы, а полученная сумма пойдет на погашение задолжности по аренде э… и оплату наших услуг.
— Каких таких «услуг»? — спросил покрасневший от гнева Хьюго.
— Э… — Хорэс Пингл тоже залился румянцем. — Услуги нотариальной конторы «Пингл, Пингл, Дафф и Пингл» стоят немалых денег… Выселение дело нелегкое.
Хьюго выглянул на улицу. У дверей других магазинов и лавок тоже стояли пухленькие мужчины в серых пальто и круглых котелках.
Динь! Динь! Динь!
Динь! Динь! Динь!
Динь! Динь! Динь!
Перезвон колокольчиков разносился по Светлячковой площади.
Еще через пять минут несчастные торговцы со скудным багажом оказались на улице, а пухленькие мужчины из конторы «Пингл, Пингл, Дафф и Пингл» приколачивали к дверям магазинов и лавок таблички с надписью «Закрыто».
— А во всем виноват Элфи Спенгл, — горько проронил Хьюго, прижимая к груди свой ковер-самолет и сверток с одеждой, в которой он прилетел.
— Элфи Спенгл? — удивились Лили и Дейзи.
— Сын мясника? — переспросили супруги Камомилло и старик Ившем.
— Какая разница, — сквозь слезы выдавила Мина. — Что нам теперь делать?
Топ-топ-топ!
Заслышав шаркающие шаги, все повернули головы и увидели, что прямо к ним неторопливо шагает высокий, сухопарый фонарщик. Поравнявшись с маленькой компанией, он задумчиво оглядел сумки, мешки и саквояжи, посмотрел на потерянные лица взрослых и на встревоженное личико Хьюго Пеппера, такого маленького, но дерзкого в своем мешковатом кителе и нелепой зюйдвестке. И тут случилось нечто совсем неожиданное.
