Мальчик на цыпочках пересек темный подвал, остановился у двери, за которой исчез старик, и прочитал на стеклянной вставке аккуратную надпись, выведенную золотой краской: «Уилфред Макферсон, редактор». Помедлив с минуту, Хьюго набрался смелости и постучал.
— Крыссида, ты отлично поработала! — восхитился Элиот де Милль, расхаживая по опустевшей антикварной лавке Нептун.
— Да, тут было полно хлама, но благодаря «Пингл, Пингл, Дафф и Пингл» мне удалось довольно легко сбыть его с рук, — рассмеялась Крыссида. — И они заплатили звонкой монетой.
— Кто бы сомневался. — Элиот опустился на ящик из-под чая и вперил взгляд в свою собеседницу. — Вряд ли господин Пингл хочет, чтобы братья или господин Дафф узнали его маленькие секреты!
Оба расхохотались.
— Другие лавчонки теперь тоже не узнать, — сообщила Крыссида. — Кошки облюбовали магазин ковров, а голуби поселились в мастерской. Что до меня, то чая мне теперь хватит на всю жизнь, Элфи, дорогуша! Кстати, о чае…
Старуха взяла заварочный чайник с якорем на крышке и разлила ароматный напиток по чашкам.
— Как насчет «Слезливого чая» от Камомилло?
Элиот взял в руки свою чашку.
— За наще великое будущее! — провозгласил он с торжествующей ухмылкой. — За будущее, полное человеческих тайн.
Хьюго вошел в комнату. Вдоль стен тянулись бесконечные полки со старыми выпусками «Светлячкового вестника». Эти журналы были потертыми, как будто кто-то перечитывал их снова и снова много раз.
Внимание Хьюго привлекли разноцветные затейливые обложки, на них были изображены ковры-самолеты, голубые обезьяны, Снежные Великаны и тропические птицы. Заголовки обещали читателям увлекательные истории, мифы, былины, сказания. Эти журналы были совсем не похожи на те, которые Хьюго видел в подвале. Эти выпуски «Светлячкового вестника» были добрые и красивые.
— У нас гости, дорогой друг, — раздался вдруг чей-то голос.
Хьюго оторвал взгляд от журналов. Из-за стола, усыпанного свитками и бумагами, на него смотрел седовласый старик — Уилфред Макферсон собственной персоной. На коленях у него сидел Снежный Великан.
Хьюго улыбнулся.
— Меня зовут Хьюго Пеппер, — сказал он. — У меня есть для вас интересная история…
— …с утра до ночи мыла полы, чистила серебро, выбивала ковры, — всхлипывала Крыссида Клоу. — Ничего удивительного, Элфи, дорогуша, что в какой-то момент я стала рыться в чужих вещах. Я не хотела, — завывала она, делая еще один большой глоток. — Они сами меня довели!
— Этот ужасный велосипед, — хныкал Элиот де Милль. — Ну конечно, они надо мной потешались. А ты бы не стала, Крыссида? — Он плеснул себе еще чаю. — Что, разве не стала бы, если б увидела помощника мясника на старом велосипеде с разными колесами? — Элиот запрокинул голову назад и зарыдал. — По-другому и быть не могло!
— Страшнее всего неведение. — Уилфред Макферсон вытер заплаканные глаза и посмотрел на Хьюго. — Разумеется, я понимал, что произошло что-то ужасное, но мне не хватало сил принять это. Я потерял всякий интерес к жизни и заперся в своем кабинете среди моих любимых изданий.
Он сокрушенно покачал головой и ласково погладил Снежного Великана.
— Каким же жалким дураком я оказался. Как позволил этому негодяю Элиоту де Миллю завладеть институтом и так нещадно эксплуатировать твоих детей?
Снежный Великан нежно поглядел на убитого горем редактора и потрепал его по руке.
— Вффл ммфлл, вффл вфффл, ммф, — прошелестел он.
— Я знаю, вы пошли на это ради меня, дорогие друзья. Но от этого мне еще больнее. Я упирался собственными несчастьями и не видел, что происходит вокруг. Как я мог жить, когда Филлида, Финеас и их чудесный малыш исчезли с лица земли? — Уилфред поглядел на Хьюго блестящими от слез глазами. — Но теперь, когда ко мне вернулся мой чудный внук, я как будто бы пробудился от долгого сна. Спасибо, что рассказал мне свою историю, Хьюго. Ты осчастливил старого глупого писателя.
Уилфред Макферсон тяжело поднялся на ноги и взял мальчика за руку.
— Но тебе лучше бежать отсюда, мой мальчик. Институт — гиблое место. Элиот де Милль отравил его своей желчью. Я так рад, что ты прилетел в Харбор Хайтс, но твой дом теперь не здесь. Возвращайся к Харви и Сарви на Морозный Север с моим благословлением.
Редактор повернулся к Снежному Великану и погладил его по мохнатой белой голове.
— Ранальф отведет тебя к воздухоплавательному зимнему экипажу. Они с Финулой узнали его, как только увидели на крыше мастерской Ившема. — Он печально улыбнулся. — А узнав, принесли сюда. Они думали, это развеселит меня. Но ступай же, мой мальчик, пока не вернулся Элиот де Милль.
Но Хьюго лишь покачал головой, в его голубых глазах появилась совершенно недетская решимость. Он взял в руки один из старых выпусков журнала и потряс им перед носом у дедушки.
— История еще не закончилась, — произнес он дрожащим от возбуждения голосом. — У нас есть еще целая ночь для того, чтобы написать счастливый конец!
Элиот де Милль осушил глаза дорогим шелковым платком и встал на ноги.
— Вроде бы полегчало, — криво усмехнулся он. — Я рад, что могу теперь ходить по площади, не опасаясь бьги узнанным.
— Ты заслужил это, Элфи дорогуша, как никто, — заявила Крыссида Клоу, подергивая усами.
Элиот накинул свое шикарное пальто, надел высокий цилиндр и уже переступил порог бывшей антикварной лавки Нептун, как тут же шарахнулся назад. В окнах Института Путешествий и Странствий горел яркий свет.
Оставив Крыссиду Клоу в одиночестве заливаться слезами, директор быстро зашагал к институту, позвякивая связкой серебряных ключей. Он вставил ключ в скважину, повернул так и сяк, но замок не поддавался. Пылая от ярости и гнева, Элиот де Милль заколотил в дверь кулаками.
— Что происходит?! — возопил он. — Впустите меня! Впустите меня!
Глава 20
Элиот де Милль, понурив голову, сидел на ступеньках своего института. Всю предыдущую ночь он пытался прорваться внутрь. Он молотил в дверь кулаками, вопил, пока не охрип, пытался отворить снаружи плотно закрытые ставни, изорвав в клочья свои нежно-голубые лайковые перчатки. Пожарная лестница куда-то пропала, а все задние двери оказались заперты на ключ. И, когда над городом стал заниматься рассвет, у него уже не осталось сил на дальнейшую борьбу.
Элиот де Милль за время своего управления превратил институт в неприступную крепость, а теперь сам пожинал эти плоды! Всю ночь в окнах института горел свет, и Элиот с ужасом понимал, что шум, доносящийся изнутри, идет от печатных машин. Но вот солнце взошло над городом, и в институте воцарилась тишина.
«Что это все означает?» — с тревогой думал директор, теребя в руках шелковый цилиндр.
Словно в ответ на этот вопрос с крыши донеслось непонятное тарахтение.
Тррр! Тррр! Фьютъ! Тррр!
Элиот задрал голову и разинул рот от удивления. По небу летела странная конструкция, одновременно напоминающая санки и гигантский воздушный шар. К этому летающему устройству был привязан за веревочку старый, выцветший ковер. Но не это поразило в самое сердце Элиота де Милля.
Он не мог поверить, что за штурвалом стоит сам Уилфред Макферсон, а с ним незнакомый мальчик. Но самым ужасным было то, что на ковре-самолете устроились Снежные Великаны с кипами «Светлячкового вестника». Бывшие безропотные рабы сбрасывали журналы вниз, и те разлетались по всему городу.
Воздухоплавательный экипаж полетел вдоль бульвара Чертовки к площадям и проспектам Верхнего города. Но еще до того, как он скрылся из виду, к ногам Элиота упал свежий журнал. Дрожащими руками директор поднял его с земли.
— «Правдивые истории возвращаются!» — прочитал он на обложке, раскрыл «Светлячковый вестник» и на первой же, пахнующей типографской краской странице, увидел крупный заголовок:
«Грустная история Элфи Спенгла, сына мясника».
Жил-был когда-то на белом свете сын мясника по имени Элфи Спенгл…
Элиот де Милль выпустил из рук журнал, запрокинул голову и завыл:
— Не-е-е-е-е-ет!
Высоко в небе над Харбор Хайтсом парил воздухоплавательный зимний экипаж, тянущий на буксире ковер-самолет. Где бы он ни появлялся, в Верхнем ли, в Нижнем ли городе, повсюду падали на землю, как снег, свежие выпуски «Светлячкового вестника».
Вскоре всюду от площади Монморанси до Булочного ряда слышались звонкий смех и раскатистый хохот горожан.
