Гостевые комнаты занимали целое крыло княжеского терема. Когда в Росток приезжает мой отец, все эти помещения наполняются жизнью — суетой слуг, топотом посыльных. В просторных прихожих собираются приказчики местных торговцев, просители и мнимые благодетели. Весело и совсем некогда скучать.
В тот раз все эти пустынные пыльные залы навевали тоску. Из углов хлопали ресницами глаза мрака. Под полами необитаемых хором скреблись мыши. На чердаке возилась в гнезде сова. Рассыхающиеся доски поскрипывали. На счастье, мне отвели не все крыло, а лишь пару комнат, которые обычно занимал кто-то из дядьев.
— Сюда изволь, — последний раз буркнул гонец, открыл дверь и пропустил меня в приготовленное обиталище.
— Спасибо, Велизарий, — искренне поблагодарил я, бросая скудные пожитки на лавку у стены. — Воды бы мне. Помыться… и вообще…
«Колдун, не иначе», — беззвучно сказали губы парня. Однако он лишь торопливо кивнул и шепнул:
— Пожалуйста. Ща принесу…
Потом уже, вымывшись и причесавшись, открыл глухие ставни в студеную весеннюю ночь. Обмотал чресла полотенцем и стоял, ласкаемый нежными язычками ветра — сох. Нацарапанная засапожным ножом на подоконнике, руна подсвечивала лицо голубым, цвета неба, светом. Волосы трепетали, вились на сквозняке, словно живые…
— Ха! — вытряхивая из сладкой истомы общения с нареченным братом, гаркнул, входя, Балор — старший сын и наследник ростокского князя. — А я-то глупый смеяться стал, что тебя отрок дворовый колдуном назвал. А он стоит голый на ветру и чародейством волосы сушит!
— Я не голый, — уточнил я. — Здравствуй.
— Приветствую и тебя, Арч, — слегка поклонился княжич. — Как же — не голый?
— Я… не одет, — хмыкнул я.
— Хрен редьки не слаще, — откровенно веселился парень.
— Рад тебя видеть, — поклонился я в ответ. — Давно не виделись. Слышал, ты женился?
— А-а-а, — делано отмахнулся Балор. — Отец дочь владыки из Дубровиц сосватал.
Я кивнул. Бьющийся в сердце молодого человека огонь подсказывал, что невеста была ему по сердцу.
— А ты как? — вскинул брови товарищ по детским играм. — Сердце так и не дрогнуло от зеленых глаз лесной красавицы?
— Ха, — губы сами расползлись в широкую улыбку. — Отец зиму таскал меня по всему лесу. По селением народа в пределах недельного перехода. Знакомил с целой армией красавиц. А как ручьи зажурчали — я сбежал.
— Молодец, — веселился наследник. — И что к нам заглянул — тоже молодец!
На цыпочках, грохоча, как телега по мостовой, сторонкой прокрался Велизарий. Положил вычищенную одежду на широкий сундук, зачем-то расправил складки, чего-то буркнул и так же «неслышно» вышел.
— Ну, в Росток-то я случайно… — натягивая похрустывающую чистотой рубаху, прокряхтел я. — След раненого оленя увидел…
Отец Балора был хорошим правителем. Мудрым и справедливым. И с тех пор, как в бороде поселилась седина, никогда не принимал решение, полностью не разобравшись в деле. Тому же с младых лет учил и наследника. Так что я был уверен, что еще до посвященного принцу вечернего пира, увижу княжича у себя.
Юноша слушал внимательно — ему еще предстояло повторить мою историю для Вовура.
— …Вот и выходит, что высочество мое приблудное отца твоего просить станет о помощи в войне. Потому и не стал я о себе да о народе из леса ему сильно рассказывать. Парнишкой из дикого леса побыть оказалось весьма…
— Представляю! — криво усмехнулся Балор. — А толстопузый с какого бока тут?
Кому-то-брат, видно, сразу ко двору пришелся. Такого в тереме ростокского князя еще не видели.
— Слабые там, за западе, за Великой рекой, люди живут, — фыркнул я. — Боги им нужны, чтоб штаны поддерживать. Как Спящие уснули, придумали себе Басру какого-то. Жрецов расплодили, что новые правила толкуют. Правды им мало. Нужно, чтоб кто-то за руку водил. Я так рассудил, Парель с Ратомиром Модулярским и отправился, чтоб право принцево удостоверить. Сами-то они Слову правдивому давно не верят. Золотым кружочкам молятся — не Басре своему выдуманному.
— Ну, и у нас злато-серебро в чести, — отмахнулся княжич. — Хорошо вам в своем лесу. Все, что надо, вам Лес Великий даром дарит. А чего нету — у нас берете. Вам потому и звон злата слово Правды не застит. За спинами нашими от мира отгородившись…
— Сам придумал, иль подсказал кто? — рыкнул я, ногой запихивая дареный меч под лавку. И тут же понял, откуда надуло в голову приятеля такие мысли.
— Жонку твою-то мы чем обидели? — по вспыхнувшим глазам наследника, увидел — я прав!
— Иди к принцу, Арч, — слегка покраснев, хрипло выговорил Балор. — Он без тебя на пир идти не хочет…
— Ага, — сразу согласился я. — Пойду, пожалуй…
5
Радость Ратомира оказалась неожиданно приятной.
Его глаза сурово блеснули на продолжающего меня опекать Велизария. Видимо, решил, что огромный по сравнению со мной дворовый, не столько прислуга, сколько надсмотрщик. Но все-таки промолчал. Тем более что в комнату вкатился кругленький Парель.
— Ключница у туземного владыки — весьма достойная женщина, — совершенно не выказав каких-либо эмоций от моего вида и не обращая внимания на отирающего косяк двери здоровяка, вскричал жрец. — Поведала, что торг здесь, слава Басре, побогаче Дубровического будет. Завтра наведаюсь туда…
— Его светлость, князь Вовур, приглашает его высочество принца Модулярского со спутниками присоединиться к гостям на вечерней трапезе, — громогласно пригласил нас всех явившийся слуга.
— Благослови тебя Всеблагой Басра, чадо, — обрадовался Парель. — Веди скорей. Не станем заставлять добрейшего князя ждать.
Не знаю, насколько чужеземный жрец был озабочен нуждами ростокского князя. Ноздри Пареля хищно трепетали от доносящихся из кухни в покои принца запахов, да и у меня в животе давно бурчало.
В принципе, можно было и не торопиться. Из опыта предыдущих посещений княжеского терема, между приглашением и началом трапезы пройдет не менее получаса. Пока специально обученный дядька огласит весь список титулов каждого входящего, пока все рассядутся, пока принесут огромные блюда с пищей. Мне каждый раз было интересно: это они только ради гостей стараются, или у них ежедневно такой ритуал? А то может ну его, к Спящим, да и попросить Велизария накрыть прямо в комнате? Все равно о делах на вовуровском пиру говорить не принято, а на встречу в тесном кругу обязательно пригласят.
Впрочем, хозяин в городе — князь. Есть нужда, хочется похвастаться: вот, мол, какие люди не побрезговали за стол мой сеть, так кто я такой, чтобы отказывать ему в этой маленькой безобидной прихоти? В какой-то мере эта церемония — тоже часть политики. Умелые пловцы в ее мутном омуте могут по одному тому, как гостей рассаживают за столом, далеко идущие выводы делать. Кто в почете, кто ни рыба ни мясо, а кого подвалы темные заждались с нетерпением. Да и торговому люду такие знания ох как важны. Не сам же князь по лавкам шастает, все на людишек своих переложил. А терем ростокский одного хлеба поди пудов по пять в день закупает…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
