Джейден уходит первым, наглядно поворачивается спиной, показывая, что якобы доверяет. Настолько доверяет, что двое охотников стоят в нескольких метрах, готовые кинуться на Чонгука в любую секунду. Альфа не сдвигается с места до тех пор, пока не перестает чувствовать их.
Чонгук увидел и услышал достаточно. Он в последний раз смотрит на Луну, а после срывается с места к своей стае…
***
Тэхен просыпается со странной лёгкостью. Тело после долгого сна тяжёлое, мышцы затекли до ноющей боли, но приятной. Омега сильно жмурится от солнца, разгулявшегося по комнате. Сколько же он проспал? Тэхен не может даже примерно сориентироваться.
Вокруг тишина. Тэхен скидывает с себя одеяло и замирает. Пыль от постельного белья взлетает в воздух маленьким вихрем, лениво кружась в лучах солнца, с первого этажа доносится запах свежих отваров Сокджина, густая теплота от печки обнимает за плечи… Всё останавливается в этом моменте. Звуки, запахи… Тэхен слышит только шаги приближающейся стаи.
Своей стаи.
Чонгук привёл их.
Тэхен хватается за сердце, словно бы то сейчас вот-вот выпрыгнет первее самого хозяина. Омега вскакивает на ноги, позабыв о ранах. Сейчас они не больше самых незначительных царапин. Тэхен выглядывает в окно и видит, как из заснеженного леса выходит большой чёрный волк, а за ним три омеги. Из сумок, что висят на альфах, выглядывают любопытные мордашки волчат. Волк внутри Тэхена дёргается всего на секунду, всего на крошечную секунду даёт понять, что всё ещё рядом. Этого становится достаточно.
Тэхен вылетает из комнаты на всей скорости, на которую только способен. Перепрыгивает несколько ступеней сразу, бежит так быстро, как только может.
— Тэхен?! Тэхен, какого дьявола ты творишь?! — Сокджин кричит с кухни, роняя на пол полотенце. Он только и успел увидеть краем глаза вихрь.
А Тэхен ничего не слышит. Он пробегает мимо кухни, с треском распахивает двери и босой вылетает на улицу. Мороз тоже не чувствует. Омега видит перед глазами своих волков, а остальное уже неважно. Всех, кого оставил, живы и целы. Волки при виде Тэхена срываются с места к нему. Тоже боялись, что не уцелеет, что охотники поймают, что погибнет по дороге…
Тэхен падает на колени и зарывается руками и лицом в густую холодную шерсть, обнимает крепко, пряча все слёзы облегчения. Надрывные всхлипы доносятся до каждого. Тэхен плачет тихо, но громко одновременно. Не от счастья.
Чонгук ставит сумку на землю и вытаскивает из неё волчонка, аккуратно разжимая челюсти. Остальные альфы делают также, и вот уже четыре ребятёнка бегут в сторону серых волков и Тэхена. Подбиваются под бок, скулят, просят внимания и ласки. Они тянутся к доминантному омеге. Рядом с ним спокойно, словно дома. Пусть дома у них больше нет.
— Ты с ума сошел, скажи честно?! — Сокджин, злясь, выбегает из дома следом, тряся в руках тулупом и ботинками. — Право слово, я очень рад вашему воссоединению, но не мог бы ты не сидеть в одной пижаме на снегу?!
Тэхен отрывается от волка, спешно вытирает мокрые щёки и встаёт на ноги. Джин накидывает на его плечи тулуп и ставит ботинки на землю.
Чонгук отдаёт приказ позаботиться о новоприбывших. Ему нужно несколько минут, чтобы перевести дух. Из головы всю дорогу не выходили слова Джейдена. Сейчас, смотря на Тэхена, на то, как он стоит на коленях перед своей стаей, внутри всё переворачивается.
— Чонгук! — Тэхен окликает его. Вожак останавливается и поворачивает голову на голос, омега бежит к нему. — Спасибо тебе, Чонгук. Большое спасибо. Я не знаю, как смогу отплатить тебе за это, но сделаю всё, что попросишь.
Чонгук, смотря в бледное лицо напротив, кивает. Тэхен не улыбается, но сейчас его глаза сияют. Может быть, присутствие стаи поможет ему встать на ноги намного быстрее. Альфа показывает, что слышит его, и уходит в дом. По стайной связи просит Хосока, Минхо, Джексона и Стивена прийти к нему через час. Пора действовать. Времени ждать нет.
— Ты видел их?! — выкрикивает Тэхен, когда альфа отошёл уже на приличное расстояние.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чонгук замирает, разворачивается к нему и словно бы хмурится. Тэхен не понимает эмоций, связи нет.
— Тела, — уточняет омега, щурясь от солнца. — Они остались там?
Вожак вновь кивает головой. Непонятно для чего интересуется Тэхен, словно бы пытается сделать себе ещё больнее за то, что выжил. Наказывает самого себя.
Омега поджимает губы, смотрит на альфу ещё несколько мгновений и уходит, кутаясь в тулуп. Чонгук провожает взглядом, пока Тэхен не скрывается за дверью дома лекаря.
Альфа, наконец, всё-таки возвращается в свой дом. За первичными делами, вроде таких, как баня и завтрак, час необходимого одиночества пролетает мгновенно. Громкий стук отвлекает от созерцания стены. Все, кого Чонгук позвал, пришли.
***
— Всего десять дней… — глухо вторит Хосок, постукивая костяшками по деревянному столу и смотря в одну точку на нём.
— Именно, — кивает Чонгук, скрещивая руки на груди.
Затягивается слишком долгое молчание, в котором неудобно и некомфортно каждому. Напряжённая атмосфера ощущается в воздухе тяжестью. Чонгук всё рассказал, не утаивая.
— И что мы будем делать, Чонгук? — Джексон задаёт тот вопрос, ответ на который может дать только вожак стаи. Тут даже Хосок не находит слов.
— Как я уже и сказал, то мы обратимся за помощью к настоящим охотникам, — Чонгук выпрямляет плечи под несколькими любопытными взглядами и говорит ровным тоном. Он давно принял это решение.
— То есть, Чонгук, я правильно понял, ты поставишь всю стаю под угрозу ради… Тэхена? — Минхо морщится, как от пощёчины.
Чонгук ждал таких вопросов. Он ждал, что его могут не понять, решив, что он готов жертвовать своей стаей ради незнакомого омеги. Поэтому альфа озвучил всё случившееся только нескольким. Последнее, что сейчас нужно Чонгуку, чтобы ещё и его стая разделилась на части и начала споры между собой. От этого будет только хуже, тогда пострадать может намного больше.
Вожак выглядывает в окно, собираясь с мыслями. В конце концов, его нервы тоже не железные, иногда дают сбои. Глаза сами цепляются за небольшую фигурку на поляне. Тэхен медленно расхаживает, прогуливаясь и думая о чём-то своём.
— Нет, Минхо, ты неправильно понял, — наконец, говорит Чонгук и, дёрнув шеей, садится за стол рядом с Хосоком. — Я не подставлю свою стаю под угрозу. Я её спасаю.
— Разве он стоит этой войны, Чонгук? Отдай им его. Он же чужак! — не унимается Минхо, и вожак может понять его чувства на пятьдесят процентов.
Чонгук, поворачивая голову в сторону Тэхена, не отвечает. Он смотрит на омегу с печальными глазами, одиноко стоящего среди глубоких сугробов. Тэхен снова один, мёрзнет, много думает и не улыбается. Чонгук за всё время их знакомства улыбки омеги ни разу не видел. Даже в момент возвращения стаи.
У Тэхена в сердце зияют чёрные траурные дыры. Ему не до улыбок. Впрочем, Чонгуку тоже.
— Это ведь тоже может оказаться ловушкой, — устало тянет Стивен, поворачивая голову туда же, куда и Чонгук. — Да даже если и не ловушка… Минхо, разве тебе не жалко вот так вот отдать его на смерть? — с ужасающим шепотом спрашивает Стивен, сильно хмуря всё лицо от одной только мысли. — Он же один из нас.
— Не жалко, — отрезает Чонгук, не давая ответить Минхо. Какая уж тут жалость, когда дело касается твоего самого дорогого? Пусть жестоко, пусть лицемерно, пусть. Чонгук иногда отключает свою совесть и откладывает на полку. — Не жалко, будь это правдой, — у альфы уставший вид, как и у всех тут присутствующих. Сон всё ещё нужен им всем. — Не буду ходить вокруг да около. В словах Джейдена не было ни капли правды. Я ему не верю и верить не собираюсь. То, что у нас есть десять дней, остаётся единственной правдивой вещью, что была сказана. Мы отдадим им белого волка. Но что дальше? Где гарантия, что нас не перебьют? Если не нас, так другие стаи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Но ты не вожак других стай, — Джексон тоже садится за стол, складывая на него руки. Он смотрит на Чонгука, но не требовательно, без злости и подозрения на обесценивание.
