Я одарил его благодарной улыбкой.
— Прекрасно. Наконец-то вы высказались. Вы были правы, голова у вас сегодня плохо варит. Два с лишним года назад вы сами обосновали заключение о невиновности Орри Кэсера всего лишь на знании Солом Пэнзером его характера. Вы сомневались и даже советовались с Фредом и со мной, но все решил Сол[9]. Очень жаль, что мое мнение ценится не так высоко, как мнение Сола. Но у меня есть поддержка со стороны мисс Роуэн. В одиннадцать утра из Хелины вылетает самолет…
Морщины на лице Вулфа разгладились, но губы сжались и образовали тонкую прямую линию. Он вылил остаток пива в стакан, подождал, пока осядет пена, и выпил. Потом оперся на подлокотники кресла и приподнял свое массивное тело весом в одну седьмую часть тонны, повернулся к окну, закрыл его, снова сел и спросил:
— Есть ли в этом доме электрическое одеяло?
Вероятно, есть. Спрошу у мисс Роуэн. Когда я ночью с субботы на воскресенье ложился в постель, было тридцать шесть градусов выше нуля[10]. Ладно уж, отвезу вас в Хелину. Чтобы успеть на этот рейс, придется выехать раньше семи часов. Пожалуй, лучше сделать предварительный заказ, чтобы забронировали вам место.
Вулф набрал носом полную грудь воздуха и выпустил его через рот. Потом повторил процедуру. Посмотрел на кровать, на туалетный столик, на дверь в ванную и лишь затем на меня.
— Кто спал в этой комнате прошлой ночью?
Никто.
— Приведи мисс Роуэн и… Нет, ты же в отпуске, Арчи. Будь добр, спроси у мисс Роуэн, может ли она присоединиться к нам?
— С удовольствием.
Проходя мимо двери комнаты Уэйда, я услышал стрекот его машинки, но не «ундервуда». В гостиной Диана с журналом, а Лили с книгой сидели в креслах у камина, в котором, как обычно по вечерам, горели шестифутовые поленья. Я сказал Лили, что ее новый гость желает знать, будет ли она так любезна присоединиться к нам. Она отложила книгу, встала и пошла со мной.
Я полагал, Вулф начнет расспрашивать Лили о характере Харви, но он этого не сделал. Когда она спросила, не надо ли ему чего, он запрокинул голову и сказал:
— Сделайте одолжение, мисс Роуэн. Сядьте. Я не люблю говорить с людьми, глядя на них снизу вверх или сверху вниз. Предпочитаю, чтобы наши глаза были на одном уровне.
Я подвинул к Лили кресло.
— Если бы я знала, что вы приедете, — сказала она, усевшись, — я бы поставила в этой комнате вазу с орхидеями.
Вулф хмыкнул.
— Мне сейчас не до орхидей. Я в затруднительном положении. Мне необходимо побыть именно здесь, чтобы иметь возможность общаться с мистером Гудвином, но я не знаю, как долго это продлится. Заведение около Тимбербурга, где я остановился, в общем-то, чистое, но пребывание в нем было бы для меня мукой. К тому же далековато. Человек, напрашивающийся в гости, достоин сожаления, но альтернативы у меня нет. Могу я занять эту комнату?
— Разумеется. — Лили пыталась сдержать улыбку. — Арчи как-то процитировал вас: «Гость — это драгоценный камень на подушечке гостеприимства». Я слишком много о вас знаю, чтобы принимать вас за драгоценный камень, но и ничего особенно дурного в вас не нахожу. Вы, мистер Вулф, могли бы просто послать Арчи за мной, вместо того чтобы, предварительно извинившись, приглашать меня. Впрочем, вы обставили это очень мило. Мне известно, как вы относитесь к гостям: я имела честь обедать у вас дома. Однако, прежде чем лечь спать, скажите мне, не нужно ли вам чего?
— Я позволил себе смелость спросить у мистера Гудвина, нет ли у вас электрического одеяла.
— Разумеется, есть. — Она встала. — Что-нибудь еще?
— В данный момент — ничего. Сядьте… пожалуйста. Когда мистер Гудвин расскажет мне, чем он занимался, мы обсудим, что следует предпринять. Я буду задавать вопросы, и вы, возможно, ответите на них лучше, чем он. Вы останетесь?
— Да, конечно.
— Очень хорошо. Мой первый вопрос к вам, мисс Роуэн. Скажите, где вы провели вторую половину дня в четверг двадцать пятого июля?
— Ловила рыбу в Фиштейл-ривер, — сказала она. — В середине лета форели в ручье мало, и, чтобы наполнить корзину, приходится ходить на реку. Примерно в час дня мы с Арчи перекусили у заводи. Лошадей своих мы оставили у начала тропы. — Она повернулась ко мне. — Как далеко мы находились от Блю-Граус-Ридж?
— Милях в десяти-двенадцати.
Лили снова повернулась к Вулфу.
— Блю-Граус-Ридж — место, где убили Филипа Броделла. После ленча мы снова ловили рыбу, потом решили искупаться — вода понравилась бы лишь белому медведю, — затем наблюдали, как бобры чинят плотину в ручье. Арчи запустил камнем в медведя — бурого, не белого, — который прыгнул в заводь, чтобы переплыть на другой берег, как раз когда Арчи попалась на крючок красноперка. Мы вернулись домой уже в сумерках, и Диана — моя гостья — сказала, что звонил Билл Фарнхэм и спрашивал, не у нас ли Филип Броделл.
— А что такое красноперка?
— Форель с красной полоской. Если б у меня был головной убор, я вставила бы в него перо[11] — ведь я употребила слово, которое вы не знали.
— Есть тысячи слов, которых я не знаю. — Вулф повернулся ко мне. — Если бы вы, Арчи, не исключили мисс Роуэн из списка подозреваемых, вы бы не остались ее гостем. Я провел долгий утомительный день и так устал, что туго соображаю. Я дйже не спросил вас, не вы ли застрелили этого человека?
— А я все гадал, почему же вы не спрашиваете?
— Я устал. Но если я обнаружу, что не поспеваю за тобой, я тебе так и скажу. Докладывай.
— Вынужден спросить — зачем? Вы сказали, что не знаете, как долго здесь пробудете. Если вы намереваетесь проверить наше заключение о Харви и пожелать нам удачи, тогда какой смысл в том, чтобы…
— Но как я могу проверить заключение? Я могу либо принять его, либо отвергнуть. Ну что ж, я его принимаю. Продолжительность моего пребывания здесь зависит от того, сколько времени нам потребуется, чтобы доказать невиновность вашего приятеля.
— Нам?!
— Да.
Я вскинул бровь.
— Право, даже и не знаю. Конечно, вы желаете нам добра, и я это ценю, но все же есть «но». Во-первых, мы еще сроду так вместе не работали. Мы на равных, и оба — гости мисс Роуэн. Вы не станете платить мне за то, что я буду у вас на побегушках. Я мог заартачиться, если б считал…
— Вздор. Ты, как и я, благоразумен.
— Не всегда. И особенно вы. Я был свидетелем того, как вы… впрочем, нет смысла говорить об этом сейчас, ведь наш тандем может и сработать. Во всяком случае, попробовать можно. Во-вторых, вы окажетесь в таком же затруднительном положении, как и я. Никто вам ничего не скажет. Я, как вам известно, бывал здесь и прежде, но люди, которые травили со мной байки, играли в пинокль и гонялись за койотами, мгновенно умолкали, когда я хотел поговорить с ними об убийстве. Я уже десять дней бьюсь над всём этим, и результат пока плачевен. А ведь вы не просто дьюд, вы еще и совершенно незнакомый человек, да к тому же чудак, который носит жилет. Даже если бы вы и попросили меня пойти и привести кого-нибудь из тех, кого вам захочется увидеть, и я бы его привел, все равно после его ухода вы знали бы ничуть не больше, чем знали до прихода.
— Арчи, — перебил меня Вулф, — если заключение относительно мистера Грива обосновано и я его принял, значит, есть человек, который может его подтвердить. Мое присутствие здесь затруднит тебе работу?
— Нет.
— Очень хорошо. Мисс Роуэн сказала, что я могу запять эту комнату. И я бы с удовольствием просмотрел подробный отчет.
— На это ушла бы вся ночь. Нам лучше лечь спать, а…
— Я не могу лечь, пока не привезут мой багаж.
— О’кей. Еще пива?
Он отказался. Я заерзал в кресле и скрестил ноги.
— Это будет самая бесполезная работа, какой мне когда-либо приходилось заниматься. Я потратил десять дней и, как уже сказал, не обнаружил ни одной улики, которая бы меня хоть на кого-то вывела, а подозреваемых уйма. Двое из них, как и вы, гости мисс Роуэн: мисс Диана Кэдэни, актриса из Нью-Йорка, которой еще далеко до Бродвея, но она вознамерилась пробиться туда, и мистер Уэйд Уорти, писатель, тоже. Он составляет план книги, которую собирается написать об отце мисс Роуэн. У них у обоих были орудия убийства. В шкафу кладовки висит ружье — двустволка «модели». Правда, при стрельбе у любого из них возникли бы проблемы, как попасть из нее в амбар, не говоря уже о том, чтобы попасть в дверь амбара. Впрочем, они это и доказали неделю назад, когда мы с Дианой выступили на пару в стрельбе по мишени против мисс Роуэн и Уэйда. Тут все сходится, поскольку убийца был паршивым стрелком. Так что двое подозреваемых находятся здесь. Шериф Морли Хейт проверил ружье с позволения мисс Роуэн лишь после полудня в пятницу. Оно оказалось хорошо вычищенным. Но ведь за это время можно было успеть обо всем позаботиться.
— А мотивы убийства?
