— Так что, дорогие князья, трясите мошной, посылайте гонцов, но никто из вас отсюда не выйдет, пока я не получу причитающееся.
— Витале, ты сам пришёл на эти земли! — возмутился Роман Мстиславович, чувствующий себя больше всех оскорблённым, ведь именно он выступил инициатором этого сбора, — мы тебя не звали! И теперь ещё требуешь дань?!
— За последние пару лет, меня столько раз все обманывали, что я решил сменить свою линию поведения, — признался я ему в ответ, — вместо честности и сдерживания данного мной слова, я теперь опираюсь на силу своих клинков, а их у меня пока гораздо больше, чем у вас вместе взятых. Ну и готовы ли вы, сражаться вместе, бок о бок? Зная, что в случае ослабления каждого, другой потом этим тотчас же воспользуется и захватит часть территории?
Эта мысль погрузила их в задумчивость.
— Что ты конкретно предлагаешь, отрок, — наконец поднял голову и произнёс Всеволод Юрьевич.
— Пятьсот тысяч марок серебра и вы получаете все захваченные мной земли, я вывожу из городов гарнизоны и увожу войско домой, как только получу всю сумму деньгами ли, товарами, или ещё чем.
— Это неподъёмная для нас сумма, — гневно посмотрел на меня черниговский князь.
— Ну или возможен другой вариант, — я спокойно на него посмотрел, — вы и ваши дружины героически гибните здесь, под Краковом, а дальше я потрачу чуть больше времени, чтобы захватить все ваши земли, и посмотрю сам, так ли вы бедны, как сейчас говорите.
Судя по спомурневшим лицам князей, такой расклад их ещё меньше устраивал.
— Нам нужно это обсудить, — озвучил общее мнение Всеволод Юрьевич.
Я поднялся из-за стола и развёл руки.
— Да ради бога. Сколько хотите, если нужно сеньор Бароцци предоставит вам еду и вино. Только не обессудьте, из этой комнаты вы и ваши бояре не выйдете, пока что-то не решите.
— А если мне нужно будет справить нужду? — возмутился новгородский князь.
— Вы же воины, чего вам стесняться друг друга, — отмахнулся я от столь незначительной проблемы, — в общем пользуйтесь моим гостеприимством, сколько пожелаете. Как будете готовы дать ответ, зовите, а я пойду от скуки посмотрю, что есть ещё поблизости к границам Польши.
— Король Венгрии, сеньор Витале прислал недавно послов, просил напомнить, что мы братья по вере и негоже возводить между двумя христианами вражду, — с ухмылкой сказал мой соотечественник на латыни, которую здесь некоторые знали, и могли перевести другим.
— Надеюсь вы отправили ответ, что тогда непонятно, почему он поддерживает восстания Задара против Венеции?
— Всё, как вы и просили, — хмыкнул военачальник.
— Посмотрим, что он ответит, — улыбнулся я в ответ, и вышел из комнаты.
* * *
24 ноября 1199 года от Р.Х., Краков
Почти два месяца потребовалось князьям, на сбор нужного количества товаров и денег, чтобы уложиться в заявленную мной сумму. Главным поводом к тому, что они согласились, послужило то, что на третий день их сидения в запертой комнате, дружины захотели есть, как впрочем и их кони, так что после того как я предложил всем покупать эту еду у меня, за деньги естественно, переговорный процесс резко ускорился.
Когда земли были поделены между ними, доли выплат от каждого князя мной согласованы, мы подписали большой Краковский пакт о мире, как я пафосно его назвал и во все стороны русской земли направились гонцы, вместе с частью дружин, чтобы не проедали деньги зазря, и послужили к тому же охраной на обратном пути товарам и деньгам.
Наконец, после длительного ожидания, я стал получать причитающееся мне по пакту ценности и стал выпускать из города тех, кто расплатился полностью, провожая как гостеприимный хозяин, прямо до ворот города, правда в сопровождении небольшой армии, чтобы чего-нибудь, злые на меня князья, не учудили по дороге.
С каждой новой неделей замок всё больше пустел, и последним, из-за самой большой отошедшей к нему земли, и следовательно выкупа, со мной простился князь Владимирский. Роман Мстиславович, поспешил одним из первых меня покинуть, опасаясь мести со стороны других князей, и я его в этом не мог винить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не скажу, что был рад нашему знакомству, — он, остановился за воротами, и повернулся ко мне, — но польза от этой встречи всё же явно была.
— Надеюсь, этот урок пойдёт Руси на пользу, — спокойно ответил я, — иначе если и дальше продолжите ссориться друг с другом за клочки земли, то довольно скоро познакомитесь с одним моим другом, встречу с которым многие из вас не переживут князь.
Всеволод Юрьевич замер, его лицо стало серьёзным.
— Что за друг? — осторожно спросил он.
— Если повстречаетесь с Субэдэем, передавайте привет от меня, — не стал отвечать я, тронув пятками бока лошади, чтобы развернуться и поехать обратно в город.
Обеспокоенный князь ещё минуту смотрел на меня, прежде чем дать приказ боярам и дружине ехать дальше. Вместе с ним уезжали и две мои служанки, оказавшиеся девицами каких-то двух знатных польских родов, за которых Владимировской князь тоже отвалил мне денег, поскольку хотел использовать их в каких-то своих дальнейших интригах, особенно когда узнал, что я за всё это время так и не покусился на их девственность. Я с лёгкостью с ними расстался. С девушками в смысле, а не с деньгами.
* * *
1 марта 1200 года от Р.Х., граница Венгии и Волынско-Галицко-Мязовского княжества
— Эльбек-бей, ваша доля, — я показал подаренной кыпчаками плёткой на три телеги, полные товаром, себе я старался брать только то, что легко было увезти, чтобы обоз не растянулся на километры, всем остальным же раздавал более тяжёлые вещи, полученные от князей.
— Эх, господин Витале, — старый половец огорчённо качал головой, даже не смотря в сторону богатств, — как жаль, что вы уезжаете, сколько ещё славных дел мы могли с вами совершить.
— Что поделать, меня ждут дела дома, — я протянул ему руку, и он её крепко пожал, — удачи Эльбек-бей.
— Она нам точно понадобится, — согласился он, — боги не всегда дают только хорошее.
Я чуть наклонил голову прощаясь и отъехал к охране, присоединяясь к офицерам и сеньору Бароцци.
— Все гарнизоны и наместники, кроме французских дворян, присоединились к нам сеньор Витале, — доложил он, — они все привезли письма, что передали подконтрольные города князьям, которые перешли к ним по Краковскому пакту, так что здесь нас больше ничего не держит.
— Отлично, тогда общий приказ, мы выступаем домой, ну и тройная премия всем по возвращении, для поднятия духа, — приказал я, вызывая улыбки радости на лицах офицеров, а затем и более громкие крики, когда новость довели до войска.
— Слава Венецианцу! Слава! — мы проезжали вдоль войск и отовсюду я слышал радостные крики.
«Да, ещё бы научиться с королями интриги плести», — я даже и близко не возгордился таким проявлением уважения, польку на душе тяжким камнем лежало незаконченное дело с Ингеборгой, и встречей в Венеции с Агнесс, которой непонятно что было говорить.
Поэтому натянув на лицо улыбку, я махал рукой воинам, но мыслями был уже совершенно в другом месте отсюда.
Глава 7
15 апреля 1200 года от Р.Х., Венеция
Когда мы находились в двухдневном переходе от города, прискакал гонец от отца, передавший послание, в котором тот просил меня подождать неделю, чтобы город смог организовать достойную встречу героев. Причём очень настоятельно попросил, добавив, что деньги из бюджета города выделены под это большие и будет крайне некрасиво с моей стороны явиться раньше времени. Пришлось его послушаться, показав письмо сеньору Бароцци. Он пожав плечами, сказал, что дать отдых войску будет неплохим решением, тем более мы на своей земле и опасаться нападения не стоит, можно и отдохнуть.
Если бы я знал, что приготовил отец, я бы никогда на это не согласился. Поскольку Венеция встречала нас словно национальных героев. Лепестки роз, чепчики в воздух, всенародные ликования и гуляния, разумеется с бесплатной едой и выпивкой, которую оплатил город. Причём Венеция гуляла три дня чествуя героев, которые даже не думали получить столько внимания к своему дальнему походу. Больше всего «пострадали» мы с сеньором Бароцци», поскольку были военачальниками. Как я не пытался извернуться и увильнуть от пересказа военной кампании, отец был всё время начеку, ловя меня каждый раз, когда я хотел по тихой сбежать от посиделок с уважаемыми людьми города и не только. Поскольку на торжественном приёме во дворце дожа присутствовали послы других государств и даже представитель Папы, который старательно записывал каждое произнесённое мной слово.
