Диалог начинается, когда пациент определяет свою цель: «Я в порядке, если я играю. Если я веду себя по-детски, я в порядке. Если я смеюсь и радуюсь, и возбужден, я в порядке».
Диалог продолжается, пациент попеременно становится то родителем, давшим предписание, то самим собой, пытающимся выбраться из тупика. Иногда его встроенный родитель отступает быстро, и пациент должен двигаться вперед и принимать новое решение перед лицом неодобрения уже другой части самого себя — Родителя внутри Ребенка. Иной раз он встречает одобрение где-то в глубине себя — от встроенного второго родителя или дедушки, или от терапевта. Иногда он вынужден создать в себе нового Родителя, чтобы его Взрослый Ребенка и Родитель Ребенка, наконец, договорились о принятии НОВОГО РЕШЕНИЯ и, в конце концов, он говорит, верит и чувствует: «Я играю, ребячусь, смеюсь, наслаждаюсь! Я как ребенок, и я в порядке!».
Это непростая работа. Она требует, чтобы терапевт внимательно слушал и очень тщательно продумывал обстановку. Это очень трудно, если терапевт работает с пациентом один на один только час или два в неделю, и намного легче в группах или на двухдневных, недельных или месячных семинарах.
Тупик третьей степени — тупик, в котором пациент чувствует, что он всегда был таким, каким себя ощущает. Например, пациент, страдающий от депрессии, может успешно выйти из тупика второй степени, заново решить не кончать жизнь самоубийством, и даже, весьма вероятно, покончить с депрессией. Тем не менее, он все еще может чувствовать себя никчемным человеком и утверждать, что чувствовал себя таким всегда. Он не считает свое ощущение результатом родительских предписаний и принятого решения, он думает, что это -естественное положение вещей. Да, он таким «родился»! При существовании тупика третьей степени предписания были получены пациентом в таком раннем возрасте и/или в неречевой форме, что он просто не осознает их получения. Таким образом, выход из тупика второй степени, достигаемый через диалог между Ребенком пациента и воображаемым Ребенком родителя пациента, не достигает корней тупика третьей степени. Даже несмотря на то, что мы знаем о том, что пациент получил предписание и вынес решение, сам он этого не чувствует. Итак, в этом случае решающий диалог — это диалог между двумя сторонами его Маленького Профессора: приспосабливающегося Маленького Профессора и Маленького Профессора свободного Ребенка, который может интуитивно почувствовать, как жить по-новому. Работа проходит строго между двумя сторонами Ребенка, причем в большей степени в рамках двойного монолога «Я-Я», нежели диалога «Я-Вы», который ведется обычно при работе над тупиками первой и второй степени.
Еще раз повторим, что, находясь в тупиках третьей степени, клиент верит, что он всегда был упрямым, злым, никчемным, неспособным играть; что он — человек противоположного пола, трагически родившийся не с тем телом. Для работы над данными тупиками пациенту необходимо принимать попеременно обе стороны себя — «Я — мужчина» и «Я — женщина» или «Я умею играть» и «Я не умею и не буду никогда играть» — пока он не почувствует энергию своего свободного Ребенка. Когда человек испытывает это новое ощущение, например, чувствует себя стоящим человеком, он познает наслаждение начала изменений. Это мощный, зовущий вперед опыт, получаемый пациентом при принятии нового решения — решения расстаться со своим казавшимся пожизненным качеством и начать чувствовать свободу и личную независимость.
Заключение
Итак, мы обсудили основные принципы ТА, начав с базового понятия о трех состояниях эго — Взрослый, собирающий и перерабатывающий факты и поступающий в соответствии с ними; Ребенок, являющийся суммой детских переживаний, реальных и воображаемых; и Родитель, воспитывающий сам себя или других так, как он научился у своих родителей или людей, их замещающих, или же у своих Ребенка и Взрослого, создающих Родителя.
Мы писали о трансакциях, поглаживаниях и играх. Мы объяснили, что такое шантаж, хронические стереотипные эмоции, что такое предписания, обратные предписания и решения. В этой главе мы сфокусировали внимание на тупиках и начали обсуждение новых решений.
Какова же наша цель? Она не в том, чтобы создать новый язык и убедить людей пользоваться им. В самом психотерапевтическом жаргоне нет ничего магического; любые термины в нем заменяемы. Слова здесь — просто удобные ярлыки для понимания теории развития поведения. Они полезны лишь постольку, поскольку помогают людям жить счастливее.
Наша цель — создать условия для изменения. Мы создаем интенсивную, а не экстенсивную среду, вдохновляя пациента измениться за короткий промежуток времени — выходные, неделю, две недели или месяц — а затем уйти и работать над своими изменениями без дальнейшей терапевтической помощи. Мы не поощряем негативный или позитивный перенос. У нас нет возражений, если пациент нас любит. В любом случае мы знаем, что вдохновляем пациента на принятие ответственности за свое поведение, свои мысли и свои чувства. Мы не поощряем зависимость. Нас больше интересуют внутрипсихические изменения, нежели анализ трансакций, групповой процесс и межличностные отношения. Нас не интересует группа как некое целое, и мы редко говорим о групповом процессе, хотя, конечно, во время семинара поощряем такой «процесс». Реальный «процесс» происходит 24 часа в сутки, когда люди вместе спят, вместе играют или спят вдвоем-вчетвером в одной комнате. В группе мы прежде всего проводим терапию один на один, потому что для пациента легче оставаться в состоянии Ребенка, а значит и принимать новые решения, если сцена проста, а количество участников действия сведено к минимуму. После же принятия нового решения пациент продолжает работать над ним — в плавательном бассейне, за обеденным столом, вечерами, играя на гитаре и ведя неторопливые разговоры.
4. КОНТРАКТЫ
Терапевтический контракт сосредоточивает лечение на главной задаче. Клиент решает, что конкретно он планирует изменить в себе для достижения поставленных перед собой целей, используя при этом термины, описывающие убеждения, эмоции и поведение. Над формулировкой контракта он работает с терапевтом, а заключает его с самим собой. Терапевт служит ему свидетелем и помощником.
Некоторые клиенты четко знают, что они хотят:
Дон: Привет, я Дон. Я здесь потому, что получил повышение и теперь должен учить наших коммивояжеров. Я слышал, вы лечите разговорные фобии, а я… боюсь публичных выступлений.
Другие клиенты выражаются не так определенно:
Рэл: Я хочу поработать над… я пытаюсь ужиться со своим боссом. Но когда пробую с ним о чем-нибудь договориться, разговор всегда кончается ссорой.
Боб: Приведите пример. Последний раз, когда вы пытались договориться с боссом и закончили ссорой.
Рэл: Да вот на прошлой неделе. Мы были в моем офисе-Мери: Хорошо. Представьте, что вы прямо сейчас находитесь в офисе, и расскажите всю сцену в настоящем времени. Вот еще один стул. В роли босса пересаживайтесь на него и говорите то, что говорил вам он.
Мы должны знать, о чем говорит клиент, прежде чем спрашивать, что он хочет изменить. Когда Рэл говорит, что он хочет лучше уживаться, и терапевт и клиент нуждаются в поясняющей информации. Один из способов получить такую информацию — попросить клиента перенести событие в «здесь и сейчас» и сыграть роли всех участников события. Мы поощряем диалог «Я-Вы», даже если «Вы» существует лишь в воображении клиента. Такая работа более продуктивна и более реальна, чем рассказ в прошедшем времени о том, «что произошло». И, кроме того, клиент, погруженный в сцену, позволяет себе не только докладывать о событиях, но и чувствовать их.
Энн: Я вся сжимаюсь внутри каждый раз, когда мне нравится мужчина, каждый раз, когда я хочу сказать мужчине, что хотела бы стать…его другом.
Мэри: Вспомните о каком-нибудь конкретном мужчине, с которым вы недавно хотели подружиться. Типа «Я на вечеринке и…».
Энн: Я должна сказать, что имею в виду только подходящих мужчин. Неженатых.
Мэри: Хорошо. Выберите сцену и мужчину.
Энн: Хорошо. Так. Прошлая пятница. Я… Джон — это мой инструктор. Мы с ним пьем кофе после занятий. Я хочу сказать ему, как мне с ним хорошо, представляю, как попрошу его встретиться со мной снова, а вместо этого говорю вдруг, что мне надо идти. И ухожу.
Боб: Представьте себе, что вы закончили курс терапии. Создайте сцену, в которой вы уже изменились и стали такой, какой хотели.
Энн: Я с удовольствием рассказываю ему о своей работе. Я воображаю, как снова встречусь с ним. Вместо того, чтобы убежать…(пауза) я говорю: «Мне нравится пить кофе с вами. Все было так хорошо! Давайте встретимся еще раз?» Я счастлива. Это как раз то, что я хочу. Да!
Энн, создавая новую сцену, думает и чувствует одновременно. Она выглядит оживленной, и ее пример понятен всем.
