— Митчелл, — сказала она со слишком широкой улыбкой. — Ты, должно быть, пришёл рано.
— Вообще-то, я опоздал, — сказал он, заставив себя поднять глаза от её груди.
— Ах, да. Ну, я только нанесу последние штрихи на наш ужин, а потом пойду освежусь. Ужин будет готов через несколько минут.
Он надеялся, что под «освежиться» она имела в виду «полностью приведу себя в порядок». Хотя, по правде говоря, эта неряшливая версия Джули была не лишена привлекательности. Он никогда не видел женщину в таком полном беспорядке, и, будь он проклят, если ему не понравилась эта непритязательность. Его бывшие девушки никогда не были застигнуты врасплох без губной помады и уж тем более не выглядели как сиротка Энни.
Он осторожно подошел к беспорядку. Если «ужин» будет готов в любое время до наступления следующего ледникового периода, он продаст свое правое яичко.
— Что, э... что ты готовишь?
Митчелл не был большим знатоком кухни, но он был уверен, что эти крошечные кусочки металла, торчащие из какого-то изуродованного мяса, не были съедобными.
Она проследила за его взглядом и слегка поникла.
— Цыпленок Марсала. Я должна была запечь курицу, но у меня не было рукава для запекания, поэтому я использовала фольгу. Она, гм... она как бы распалась.
— Я вижу, — это выглядело так, будто НЛО сбило кого-то на обочине дороги. — А это? — спросил он, жестом указывая на гору чего-то зеленого и жилистого.
— Лук-порей! — гордо сказала она. — Только что закончила его нарезать.
Взгляд Митчелла упал на лежащий рядом нож, и он увидел, что его кончик был кривым. Возможно, «кромсать» было бы более подходящим словом.
— Джули, — мягко сказал он. — Ты не умеешь готовить, да?
Она откинула прядь волос с глаз, и он впервые осознал, что её волосы — это путаница мягких, пушистых кудрей, а не блестящая прямая версия, которую он видел прошлой ночью.
— С чего ты взял? — спросила она, вытаскивая пробку из бутылки Pinot grigio.
— О, ну я не знаю, — сказал он, стараясь не смотреть на то, как колыхались её груди под футболкой, когда она вытаскивала пробку. — Может быть, из-за коробки с посудой «набор для начинающих» в углу.
Она проследила за его взглядом до того места, где рядом с холодильником стояла недавно открытая коробка с кастрюлями и сковородками.
— Ну, да... я уже давно не занималась готовкой.
Скорее, целую жизнь, подумал он.
— Нужна помощь? — спросил он, принимая бокал вина.
Она слегка просветлела.
— Ты готовишь?
— Ничуть. Я бы сделал то же самое, что и ты, когда отбивала курицу, только у меня не было бы под рукой фольги, чтобы импровизировать. Но у меня есть вот это, — он достал из кармана мобильный телефон и соблазнительно помахал им перед ее носом.
Она потерла нос и нахмурилась.
— Что мы собираемся с ним делать, использовать его для приготовления курицы?
Да поможет Бог, она действительно звучала серьезно.
— Нет. Но я могу набрать номер. Может, закажем... еду?
Брови Джули нахмурились, и она угрюмо пожевала нижнюю губу.
— Я хотела приготовить тебе ужин.
Да, но почему? Это явно не входило в её обычный распорядок свиданий. Возможно, это была ещё одна из ее тщательно продуманных уловок, за которыми ему нужно было следить.
Он обезоруживающе улыбнулся.
— Ну же, дорогая. Покажи Митчеллу свою коллекцию меню на вынос.
Она колебалась всего две секунды, а затем бросилась к ящику в углу и вытащила разноцветную стопку бумаг. Митчелл выбрал одну брошюру, которая выглядела хорошо использованной.
— Tasty Thai?
Десять минут спустя их еда была в пути, а он держал мусорный пакет открытым, пока она закидывала в него свою неудачную попытку приготовления.
— Что это? — спросил он, тыкая в сырой обрубок.
— Чесночный хлеб, — сказала она с тоской в голосе. — Кажется, я сделала его неправильно.
Её лицо было в нескольких сантиметрах от его лица, и он хорошо рассмотрел её кожу. Он сомневался, что она успела нанести хоть немного косметики, но её кожа выглядела гладкой и золотистой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Калифорнийская девушка. Странно, что эта мысль не вызвала у него прежнего презрения. Его пальцы крепко сжали мусорный пакет, чтобы не протянуть руку и не погладить одну шелковистую щеку.
Пока нет, Форбс. Инстинкт подсказывал ему, что прикосновение к Джули, если у нее нет привычной защиты, будет означать большие неприятности для них обоих.
К тому времени, как они все убрали и сняли наклейки с новеньких сковородок, принесли еду. Митчелл проигнорировал её настойчивое требование есть за её крошечным кухонным столом, и вместо этого занял место на углу её дивана.
— Это немного лучше, чем моя курица, — сказала она с набитым ртом.
— И кто же научил тебя таким убийственным кулинарным способностям? — спросил он. — Твоя мама?
Лицо Джули омрачилось.
— Если бы. Мои родители умерли, когда мне было восемь лет.
Пад-тай(классическое блюдо тайской кухни из обжаренной рисовой вермишели с овощами и ароматным соусом) превратился в пыль во рту Митчелла.
— Боже, Джули, мне жаль. Оба?
Она уставилась вниз на свою лапшу.
— Произошла автомобильная авария. Они ехали на мой балетный концерт. Моя сестра тоже была в машине...
Ее голос прервался, и он начал тянуться к ней, но потом передумал. В конце концов, он едва знал её.
— Все говорили мне, что они умерли мгновенно, — тихо сказала она. — Как будто это как-то улучшает ситуацию для восьмилетнего ребенка. Но это не изменило факта.
Его сердце сжалось при мысли о крошечной, сверкающей Джули в пачке, ожидающей появления родителей, чтобы посмотреть её многократно отработанный танец. Он увидел, что в её глазах блестят слезы, и она быстро моргает, чтобы сдержаться. Он хотел сказать ей, что плакать — это нормально, но для неё это, вероятно, было не так.
— Всё было не так уж плохо, — сказала она наконец. — Мои тетя и дядя воспитывали меня как родную, а мои кузены были практически как родные братья.
Практически. Но не совсем. Он хотел знать больше. Узнать её.
Даже не думай об этом, Форбс. Это должна была быть интрижка, а не зарождающиеся отношения. Эмоциональная привязанность была одним из главных шагов в неверном направлении.
Чувствуя себя придурком, он промолчал.
Митчелл подождал, пока она возьмет себя в руки, а затем перевел разговор на более безопасную тему.
— Итак, со вчерашнего вечера мне стало кое-что интересно.
Джули взяла спринг-ролл и с любопытством посмотрела на него.
— Да?
— Это не надоедает? Когда тебя записывают в серийные встречательницы?
Она издала сдавленный смешок.
— Ух ты. Но вообще-то, нет, не очень. Светские газеты все правильно пишут. Шпилька — это моя жизнь. Я работаю там с двадцати двух лет, и я знаю, что это клише, но я действительно не могу представить себе работу в другом месте.
— Ты не против того, что тебя определяют по тому, что ты пишешь?
По какой-то причине его беспокоило, что она так быстро приняла ярлык, который Манхэттен навесил на неё как на гуру свиданий. Свидания должны были быть средством достижения цели, а не самой целью, и все же большинство женщин в городе, казалось, довольствовались тем, что сидели на её шее, пока она прощупывала почву для них.
Черт, даже он использовал её карьеру как способ получить билеты на Янкиз. Митчелл почувствовал укол вины, которого не было прошлой ночью, но тут же подавил его. Репутация Джули была причиной, по которой они с Колином выбрали её для своего небольшого пари — сама её природа не позволяла ей вмешивать в это своё сердце.
Тогда к чему эта попытка домашнего уюта сегодня? Почему она не затащила тебя в какое-нибудь модное заведение?
Он отогнал эту мысль.
— Я бы не сказала, что меня это определяет, — сказала она с легким раздражением. — Но это часть меня. Я люблю мужчин. И я люблю секс, — сказала она с дерзким подмигиванием.
