Арестованные участники петлюровской шпионской организации: Сперанская, Бийский, Павловский, Близнюк и другие — под тяжестью улик сознались в своей контрреволюционной деятельности. Во время следствия были установлены их связи с агентами других шпионских организаций, которые вели подрывную деятельность в Киевской и соседних губерниях.
О раскрытии и ликвидации широко разветвленной сети шпионско-повстанческих организаций 7 апреля 1919 года я доложил командующему Украинским фронтом Антонову-Овсеенко и члену РВС Щаденко.
Петлюровские шпионские организации в Киеве были разгромлены, а вслед за этим был нанесен сокрушительный удар по петлюровским частям на фронте под Коростенем.
Петлюровцы понесли огромные потери в живой силе. Было захвачено много боевых припасов и продовольствия. Но самая большая победа заключалась в другом: под советские знамена удалось собрать десятки тысяч новых бойцов. Местное население, на себе испытавшее произвол белогвардейских и петлюровских насильников, большими группами записывалось в ряды Красной Армии.
Ночная схватка
В первой половине марта 1919 года в особый отдел ВЧК 1-й Украинской красной армии пришла молоденькая медицинская сестра Валя. Ей стало известно о существовании белогвардейской подпольной организации. Валя сообщила имена белых офицеров и медицинских сестер, завербованных контрреволюционерами, а также их адреса. Проверка, проведенная особым отделом, подтвердила все написанное Валей.
Я выписал ордера на арест семи человек: трех медсестер и четырех белых офицеров. При их аресте и обыске работники особого отдела ВЧК Васильев, Анатольев и Суярко обнаружили более пяти миллионов рублей украинскими карбованцами, золото и бриллианты. Во время следствия арестованные признались, для чего они были оставлены в Киеве и на какие цели предназначались изъятые у них ценности.
Правда, вначале они упорно утверждали, что деньги и ценности были оставлены для оказания помощи семьям белогвардейских офицеров, пострадавшим от большевиков. Но такое объяснение показалось малоубедительным.
Вскоре выяснилось, что эта контрреволюционная группа имела задание вести антисоветскую агитацию среди населения, осуществлять террористические акты.
Арест группы контрреволюционеров сорвал планы террористической организации и тяжело ударил по всему белому подполью, которое, однако, не сложило оружия, а стало вынашивать план мести.
Я тогда жил в гостинице «Франсуа». Как-то у меня в номере испортилась электропроводка, и, уходя на работу, я попросил швейцара поискать монтера. Вечером, когда я вернулся с работы, в дверь комнаты постучали. Вошел молодой человек, отрекомендовался монтером: пришел проверить освещение. Вскоре он ушел.
Через день, вечером, ко мне в номер зашли жившие в этой же гостинице А. Б. Кушнарев и комендант Васильев. За разговором просидели допоздна. В полночь товарищи ушли к себе, а я лег спать.
Часа в три ночи, услышав какой-то шорох, я проснулся. В мутной предрассветной дымке я увидел: из-за шкафа выскочил человек в гимнастерке. Все было как в страшном сне. Незнакомец пытался схватить меня за горло. В полумраке гостиничного номера мы боролись молча и жестоко. Привстав на постели, я отбросил бандита от себя, но, падая, он успел ткнуть меня ножом в грудь. Вскочив на ноги, он снова набросился на меня и снова пустил нож в дело. Однако, собрав силы, я так двинул бандита, что он отлетел к стене. Поняв, что я сильнее его, бандит метнулся к тумбочке, на которой лежала пустая кобура, а я выхватил из-под подушки свой револьвер и почти в упор выстрелил в него. Бандит рухнул на пол. Вся схватка продолжалась не более пяти минут.
С револьвером в руке я осмотрел комнаты. Шкаф, стоявший в углу, был отодвинут, а за ним валялись пальто и кепка. В кармане пальто я нашел самодельный ключ, с помощью которого бандит проник в мой номер.
Выстрел переполошил всю гостиницу. Мои товарищи по работе вызвали скорую помощь. Я был ранен в голову, грудь и руку. Перевязав меня, врачи уехали. Незнакомец, не приходя в сознание, умер. При свете я опознал его. Он оказался тем самым молодым человеком, который приходил ремонтировать электропроводку.
По документам, найденным у него в кармане, а также после опроса родственников удалось установить, что убитый был в прошлом белым офицером. После отступления белых он «переквалифицировался» в мастеровые, чтобы легче было выполнять задания шпионской организации. И одним из таких заданий было: проникнуть в мою комнату и без шума убрать меня, чтобы отомстить за арест семи контрреволюционеров.
На одной из фотографий, найденных в доме убитого, он был снят в офицерском мундире в кругу офицеров и сестер милосердия. Некоторые из этой компании находились уже под стражей. Фотография дала возможность напасть на след и других преступников, которые были вскоре арестованы.
Китайские бойцы-чекисты
На Украине с первых дней Советской власти было сформировано несколько интернациональных военных отрядов, которые вместе с частями Красной Армии бесстрашно сражались на фронтах за Советскую власть. Были и китайские отряды. Некоторые из них использовались в советской милиции. Один такой отряд я увидел в Киеве.
Как-то по одному делу мне нужно было повидать начальника киевской милиции Полякова. Караульную службу несла группа китайцев, одетых в милицейскую форму. Я поинтересовался у Полякова, какого он мнения о своих бойцах-китайцах. Отзыв получил самый высокий.
Меня заинтересовал этот отряд:
— Что скрывать, Поляков, нравятся мне твои ребята!
— Уж не хочешь ли переманить к себе?.. Знаю я тебя… И не думай! Мне самому нужны такие хлопцы. На них можно положиться во всем.
— Разреши поговорить с их командиром.
— Ну, подумать только, так и есть, — всплеснул руками начальник милиции. — Да захотят ли они сами-то перейти к тебе, ты их спроси.
— Думаешь, не пойдут?.. Так ты мне позови командира отряда, хочу с ним переговорить.
— Ну что с тобой поделаешь, — вздохнул Поляков. — А еще друг называется. Что приглянется — все к себе тянет.
Он вызвал командира китайского отряда.
Увидев его, я едва сдержал улыбку. Бравого вида молодой парень-китаец был одет уж очень живописно: френч-куртка из коричневого бархата, брюки галифе из сукна малинового цвета, фуражка такого же цвета, высокие кожаные сапоги, широкий пояс с двумя портупеями через плечо, сбоку наган, а к портупее еще свисток прикреплен.
— Давай знакомиться, — сказал я и представился.
— Ли Сю-лян меня зовут, а по-русски Миша, — отвечал с легким акцентом, но совершенно правильно молодой китаец и широко улыбнулся. — У нас многих зовут русскими именами; в моем отряде есть Коля, Вася, Ваня. Так что вы меня зовите Миша.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
