Ее глаза потемнели от животного ужаса, плечи конвульсивно дернулись.
– Нет, - прошептала Рози, мотая головой так, что мозги запрыгали в голове, как шарики в погремушке. Поскольку Стоун не сводил с нее глаз, она не решалась схватиться за голову и застонать, но, видит Бог, ей этого хотелось. - Нет.
– Так или иначе, Рози, но на стульях я больше не ночую.
– Лодиша?…
Негритянка повернулась от плиты и уперлась кулаками в широкие бока.
– Нет, маленькая леди, на мою постель не рассчитывай! Не я сломя голову понеслась в город и обзавелась мужем. Так что даже не пытайся умаслить меня этим жалобным голосочком: «Лод-и-и-ша». Я свою постель не уступлю, и все тут. - Она с негодованием отвернулась и так грохнула сковородой с печеньем о плиту, что новые спазмы боли пронзили многострадальную голову Рози.
– Ладно, поразмыслю на досуге, - пробормотала она. Сейчас Рози была не в состоянии ничего решить. Она чувствовала себя как лепешка коровьего помета. Ее сокрушала мысль о том, сколько нужно переделать за день.
Настроение Рози не улучшилось, когда она заметила, что Стоун выглядит свежим и бодрым, несмотря на бессонную ночь. Рози чуть не подавилась, обнаружив, что в плечах его рубаха пришлась Стоуну как раз. Если он нарастит мясо на костях, так вполне может оказаться крупным мужчиной. Возможно, даже крепким и красивым. Почему-то это предположение вызвало в ней тревожное чувство.
Опухоль на изможденном лице Стоуна заметно спала, синяки бледнели прямо на глазах, обозначились высокие скулы. Сидя прямо перед ним, подстриженным и без бороды, Рози видела высокий гладкий лоб и упрямую челюсть. Да и рот, неохотно признала она, заслуживал внимания: широкий и решительный, а зубы - ровные и белые. В форме кавалериста Стоун, наверное, являл собой впечатляющее зрелище и, конечно, разбил немало сердец на своем боевом пути.
Бессознательным движением Рози откинула с лица длинную прядь. От давно немытых волос несло пылью, жиром и табачным дымом.
Стоун молча закончил завтрак, который подала ему Лодиша, потом встал и потянулся, упершись ладонями в поясницу. Не удостоив Рози взглядом, он направился к двери.
– Пойду посмотрю, что к чему. Может, помогу Джону Хоукинзу в амбаре.
– Не переусердствуйте там, кэптин, - предостерегла его Лодиша. - Подождите, пока поправитесь, иначе от вас не будет проку, слышите? - Она последовала за ним к двери и помогла надеть теплую куртку. - Сверните лучше шею старой курице нам на ужин, если только Джон Хоукинз не добудет зайца, что здесь объявился. Я его опять видела нынче на рассвете.
Кухонная дверь захлопнулась с грохотом, подобным небольшому взрыву. Рози крепко, до боли, стиснула в руках кружку и позволила себе застонать.
– Тебе должно быть стыдно, Роуз Мэри Малви, - заявила Лодиша, не успел Стоун выйти. - Теперь у тебя есть муж и новая жизнь. А ты что вытворяешь? - Она с остервенением шлепнула тесто на посыпанный мукой край кухонного стола. - Напиваешься в стельку, вот что ты делаешь. Не пойму я, что у тебя с головой, девушка. Ведь он, похоже, хороший парень.
– Он не подчинился приказу старшего офицера и был подвергнут суду военного трибунала. И если тебе этого мало, убил человека.
– У всех есть прошлое, не только у кэптина. Может, ему тоже нужно начать новую жизнь. - Лодиша раскатала тесто, сбила его в комок и снова раскатала. - Ты только посмотри на себя. Самый что ни на есть жалкий вид.
Рози опустила голову.
– Я это всю жизнь слышу. - Она уставилась в кружку с кофе. - По-моему, прошлой ночью никто ко мне особенно не приставал с ухаживаниями, верно?
Выражение лица Лодиши смягчилось.
– Ах ты моя голубка! Забудь, что говорила твоя мама и этот дьявол Блевинз. Ты такая же хорошенькая, какой была она. Ну а приведешь себя в порядок, так будешь и того краше.
– Да не хочу я быть красивой! - Рози передернуло. - Что принесла маме ее красота, кроме него и ранней могилы? - Она оттолкнула нетронутый завтрак.
– Рано или поздно, но тебе придется исполнить долг жены, солнышко. - Лодиша с преувеличенным усердием принялась месить тесто.
– Если Стоун прикоснется ко мне, я прикончу его.
Кивнув, негритянка попыталась подойти к проблеме с другой стороны:
– Но тебе нужна помощь кэптина, раз уж ты вбила себе в голову, что из этой грязной дыры выйдет что-нибудь путное. Ты ведь не хочешь, чтобы он сразу же задал деру, а?
Рози резко вскинула голову, сузив глаза.
– Он сказал, что смоется?
– Пока нет. Но сколько, по-твоему, кэптин выдержит, если днем ему придется любоваться на замызганную жену, а вечером - укладывать в постель пьяную?
– Ты хочешь сказать, что единственный способ заставить его сдержать слово - это позволить ему объезжать меня?
– Он твой муж, голубка.
Паника вспыхнула в глазах Рози.
– Это не входило в условия сделки! Я могла спасти ему жизнь, а следовательно, свою ферму, только выйдя за него замуж! Но в нашем уговоре замужество не главное. Оно ничего не значит, и ему это прекрасно известно.
Лодиша разделила тесто на части и вылепила караваи.
– По крайней мере постарайся выглядеть поприличней, вот и все, о чем я прошу.
– Но тогда он точно набросится на меня! - Рози содрогнулась от ужаса, и кофе выплеснулся из кружки на стол.
– Просто поразмысли над этим, голубка моя.
Стараясь не поддаваться панике, Рози сгорбилась над чашкой кофе и предалась мрачным раздумьям.
***
Стоя на кухонном крыльце, Боуи полной грудью вдыхал кристально чистый утренний воздух. Вместе с холодом в него вливалась бодрость. Ночью снегопад прекратился, и теперь, куда ни кинь взгляд, безбрежные белые волны струились по океану прерии. Он сомневался, что способен полюбить это плоское пространство, но сегодня утром, кажется, понял, что в нем находят другие.
При свете дня он лучше разглядел ферму Рози, и то, что увидел, не внушало ему оптимизма. Над всеми постройками нависла угроза неминуемого разрушения. Состояние изгороди было еще хуже, чем полагал Боуи. Работы хватило бы, чтобы занять делом дюжину мужчин на пару сезонов. Если Рози ненавидит ферму так сильно, как утверждал Джон Хоукинз, то почему она не бросила все давным-давно, не вернула этой дикой природе ее достояние? Он не находил здесь ничего, за что стоило бы держаться.
Когда холод стал пробираться под одолженную куртку, Боуи медленно зашагал к могиле, находившейся на полпути от дома к тополиной роще. Более чем странно, что в огромной прерии она не нашла для могилы лучшего места, чем на заднем дворе, прямо перед окнами дома.
К своему удивлению, Боуи не обнаружил на надгробном камне ни имени, ни дат. Перед ним был гладкий, без надписи валун, однако бордюр выложили булыжниками так ровно, словно кто-то присматривал за этим местом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
