Следующие полчаса мы объезжали наш вчера еще образцовый двор с ровно подстриженными лужайками и аккуратными барбарисовыми кустиками, весь заваленный сейчас переломанными ветками и деревьями. Наконец мы остановились метрах в сорока от моего по-прежнему недосягаемого подъезда, только с другой стороны.
— Игорек, давай-ка девушку домой как-нибудь откомандируй, — вздохнул бритый.
Только что, пока мы продирались по завалам, которые теперь окружали мой дом, ребята, смеясь, рассказали мне, что они оба работают в Службе спасения. Но сегодня у них выходной, и они поехали вечером на оптовый склад за йогуртами. А если бы не поехали, то так бы и стоять мне под падающими березами до утра и ждать аварийную команду.
— Барышня, вашу руку! — Игорек вытащил меня из джипа и неопределенно махнул рукой в сторону чудовищной кучи деревьев: — Там должен быть проход.
Прохода там не оказалось, поэтому мы полезли на ствол наклонившегося дерева. Игорек уверенно лез впереди, а потом вдруг спрыгнул. К этому времени мы были уже на уровне второго этажа, и мне прыгать вниз совсем не хотелось.
— Сгруппируйся и на меня, — раздался снизу спокойный голос, и я увидела в темноте распахнутые мне навстречу сильные руки невысокого Игорька.
— Я не могу, — ответила я и спрыгнула ему на голову.
Он ловко поймал меня, перенес через колючую кучу бывших голубых елок и поинтересовался:
— А «Фанта» что, дорога как память?
— Какая «Фанта»? — с ужасом спросила я, думая, что спасатель, видимо, сам переволновался от происходящего и теперь говорит ерунду.
— Да вот эта, которой ты меня колотишь по голове. — Он аккуратно вынул из моей руки пластиковую бутылку с недопитой «Фантой», открутил крышку и галантно предложил мне первой: — За спасение утопающих?
— Можно за вечное спасение… — Я отпила воды, не чувствуя ее вкуса, и протянула ему бутылку. — Будете?
— А то! — весело подмигнул мне спасатель, допил газировку, выкинул бутылку и посетовал: — Надо же, грязь-то какая, хорошие брюки испортил.
Тут я почувствовала, что у меня разодраны все ноги и вообще сил больше нет, и заныла:
— Мы не доберемся никогда…
— Глаза открыть! — скомандовал вдруг Игорек. — Сумку через плечо назад и за мной на карачках!
— Ура! — прошептала я и, стараясь не смотреть по сторонам, поползла за ним. Все-таки очень хорошо, когда в критический момент жизни кто-то может на тебя рявкнуть.
Мне казалось, что мы уже раз пять проползли вокруг моего дома, а подъезда все никак не было видно.
— Можно встать, — неожиданно разрешил спасатель и, поскольку я замешкалась, легко поставил меня на дрожащие ноги. — Страшно было?
— Нет, — отчего-то засмеялась я. — Очень весело.
Игорек подергал нашу тяжелую кодированную дверь.
— У меня магнитный ключ. — Я стала рыться в сумочке.
— Это хорошо, — кивнул он. — Только вот электричества-то нет.
— Заклинило? — с большим опозданием догадалась я.
— С петель надо снимать, — задумчиво сказал Игорек. — Или… — Тут он легонько постучал в решетки первого этажа. — Есть кто дома?
В окне сразу показалась встрепанная мелированная голова соседки Машки, которая не всегда со мной здоровается, потому что у нее страшный на лицо, но молодой и плечистый муж, и она ревнует его ко всем женщинам моложе ее самой. Тем более что, познакомившись с Комаровым несколько лет назад, я стала носить юбки все короче и короче, что не добавило мне популярности у окружающих меня женщин. Да если честно, и у Комарова моя популярность оказалась недолгой, несмотря на все мои старания, колготки с бабочками и тонкие летящие каблучки.
Игорек тем временем встал на сломанное дерево и приподнялся к окну, чтобы Машка лучше его видела.
— Хозяйка, вы не против, если я через вас зайду на второй этаж?
— Это кто? — не поняла Машка.
— Служба спасения. А девушка со мной, — объяснил Игорек, повесил себе на шею мою сумку, легко подтянулся на Машкиных решетках и кивнул мне: — Не отставай.
— А-а-а!.. — услышала я свой голос и поняла, что стою, вернее вишу, и ноги мои где-то посередине Машкиного окна, а сама она кричит уже снизу что-то несвязное, из квартиры, поскольку просунуть голову через решетки не может.
— Держишься пока? — спокойно спросил Игорек. — Секунду погоди…
Я не успела ничего понять, а он отпустил руки, качнулся и, похоже, упал. Я охнула и сильно стукнулась носом о мокрую шероховатую стену, судорожно цепляясь за прутья балконной ограды наверху и чувствуя, как соскальзывают ноги с мокрых решеток на Машкином окне.
— Бояться не надо, — раздался голос моего спасателя откуда-то сверху. — Руку давай. Правую… ту, что ближе ко мне! Потом отпусти левую.
Я, наверно, сделала все, как надо, потому что дальше он крепко взял обе мои руки и рывком втянул меня на балкон второго этажа.
— Умница, — похвалил он меня и заботливо поправил мою разодранную в очень неудачном месте майку. — Не ушиблась?
— Да вот… — показала я на огромный, проступающий прямо на глазах синяк выше колена.
Игорек покачал головой и сказал буднично и просто:
— Сейчас в форточку полезем. Готовься.
Я кивнула:
— Полезем! Игорь… А может, не надо?.. Не очень как-то…
— Ну, в общем-то, конечно, не очень, — согласился он и, ловко забравшись на подоконник, открыл с той стороны все окно. — Не шлепнись, тут что-то мокро на полу.
Я ожидала, что сейчас проснется и закричит, видя двух незнакомых людей в своей комнате, какая-нибудь бабуся, или залает собака, или выскочит, мерцая зелеными глазами, кошка и зашипит…
Но, к моему удивлению, никто ничем не замерцал, не залаял и не проснулся. Если кто и спал в соседней комнате (что вполне могло быть, потому что моя мама, например, благополучно проспала весь ураган), то мы с Игорьком так этого и не узнали. Он аккуратно провел меня в темноте чужой квартиры к входной двери, тихо ее открыл и так же беззвучно захлопнул.
— У тебя есть телефон? — спросил Игорь и слегка подтолкнул меня к лестнице, потому что я остановилась, собираясь отдышаться.
— Есть, сейчас дам. — Я полезла в сумку, висевшую у него на спине. — Где-то у меня была ручка…
— Зачем мне твоя ручка? — удивился Игорек. — Я свой мобильный не взял. А мне бы надо Димычу позвонить, чтобы он вернулся на старое место.
— Откуда мы по большому кругу поехали? — догадалась я.
— Точно. — Игорек почему-то внимательно посмотрел на меня и достал мои ключи. — Сама откроешь?
— Верхний два раза длинным ключом, — попросила я, чувствуя, как радость моя от борьбы со стихией быстро убывает, а прибывают усталость и ужас. У меня был открыт балкон. Валились деревья. У окна стоит мой драгоценный компьютер, не так давно приобретенный, а в нем — так много того, что повторить невозможно, если это случайно пропадет. И если на него упала балконная дверь или даже огромное стекло…
Повезло, что окна были открыты, а то бы все стекла повыбивало. — Игорь окинул взглядом мою небольшую квартиру, в которой все на удивление оказалось цело. — На компьютере играешь? — сочувственно спросил он.
— Нет, времени нет на это. Я пишу там… разное…
— Это хорошо, — улыбнулся Игорь и оглядел меня: — Смотри-ка, на тебе ни одной царапины… И синяк какой красивый, на бабочку похож… — Он подул в молчащую трубку телефона и несколько раз нажал на рычаг. — Да, телефон, видно, оборвало… Ну ладно. Можно руки помыть? Мобильного нет, да? — спросил он, глядя на меня в зеркало над раковиной.
Я покачала головой. Игорь помыл руки и затер слегка грязь на своих светлых штанах. Я предложила ему еще помыть ботинки, но он отказался:
— Теперь их только выбрасывать.
— Вы не могли бы потом моей маме позвонить, что я жива и дома? — попросила я его и дала мамин строгинский телефон. Как выяснилось, напрасно, потому что мама все равно к телефону не подошла. Кто ночью звонить-то может?
Игорь аккуратно сложил вчетверо бумажку с маминым телефоном.
— Спасибо вам, Игорь, — стала наконец приходить в себя я.
— Пожалуйста, барышня, — ответил Игорек и улыбнулся.
Я не поняла, старше он меня или моложе. Пока я ему светила фонариком в ванной, я разглядела, что он, как и первый мой спаситель, симпатичный, что у него светлые волосы, прямой короткий нос, красивые, как будто нарисованные губы и веселые, не очень юные глаза. Если бы я была режиссером, то вполне могла бы поручить ему сыграть благородного спасителя одинокой девушки, попавшей в страшную бурю.
Он убрал бумажку, кивнул мне и пошел к лестнице, а там обернулся.
— Как вас зовут?
— Наташа, — ответила я.
— Дура ты, а не Наташа, — заметил, откуда ни возьмись, мой внутренний голос, трусливо молчавший во время борьбы со стихией. Хотя вообще-то он не любит посторонних командиров, но тут, видимо, пришлось смириться.
— Давай разборки потом? — предложила я, потому что как раз в это время Игорек еще раз улыбнулся мне и сказал:
