Через девять километров он остановился. Пошарил позади себя, чтобы прозондировать почву, и наткнулся на деревянный предмет, в котором тотчас распознал факел, сделанный из смолистой коры древесного растения из породы мата-хари. Он запалил факел от своего модняцкого фирменного лайтера и пополз дальше, но уже с огоньком.
— Конец... близок... — прогнусил он, ибо седьмым чувством почуял, что выход не за горами».
Глава XXXVII
Всё
Здесь текст манускрипта обрывался. Концовку разобрать было практически невозможно из-за красных клякс, в которых четверо сообщников после пристального изучения признали мокрое место, оставшееся от раздавленных клопов. Сквозь эти клопятна проступали обрывки рубленых фраз, а за несколько сантиметров до края последней страницы Антиох не без внутреннего трепета прочел:
«...днес... трахфей в качестве свад... подарка... аленькой ... елаиде де Нуващье... азу же порвала... уехала с... подлый соперник... месть... сын... омстит за отца...» В комнате стало тихо-тихо. Адельфин сбледнул с лица и стал белее своего берета, крошечная пипочка на котором свесилась набок, словно вымаливая пощаду у строгих судей.
— Ежу понятно, что дело ясное! — провозгласил Майор. — Значится, вы, Адельфин, носите фамилию матери?
— Да, — подтвердил Адельфин. — Мой отец, героическая личность с неотразимой улыбкой, растекании mи от уха до уха как топленое свиное сало, расплевался с маман в шестьдесят семь лет.
— Так это он ее бросил?
— Нет, она!..
— Ну, тогда его вполне можно простить, — воскликнул Майор, — особливо если вы пошли в нее. Так-с, значится, ваша мамаша по своей смерти откачала Трах-трахфей в вашу пользу?
— В мою... — прошептал Адельфин.
— И вам никогда прежде не приходило в голову выяснить, откуда он у ней взялся?
— Я был в курсе всего! — набычился Адельфм и гак, что его раскосые гляделки полезли вой ввалившихся глазниц, вращаясь с тем же звуком, что и тарелка
— Так вы знали, что Антиох Тамирс i амбр — сын Барона дЭлда? Бывшего жениха нашей мамаши?
— Нет! — с воплем вскинулся Адельфин. — Мамой клянусь! Знал бы — уконтрапопил на месте!..
— Почему же ваша матушка не вернула трахтрахфей Барону д'Элда? — продолжил допрос Майор, который, казалось, пропустил вопль Адельфина мимо ушей, однако засунул правую руку поглубже в карман пиджака.
— Потому что уж очень он кленый был, трахтрахфей, и она предпочла держать ею при себе, — отбрыкнулся Адельфин. — Она даже пробовала отравить Барона... И я тоже, когда немножко подрос... в шесть лет... Я пытался его потчевать шоколадными конфектами с цианистым фекалием...
— Так, значится, вы с ним встречались?
— Я знал, как к нему подобраться... — пропищал Адельфин. — Дал объяву в «Друге Народа», и все дела.
— Понятно, — вздохнул Антиох. — Он потерял след моего несчастного папы, как только «Друга Народа» [5] прикрыли.
А в этот миг из глубин кресла, где полулежал, откинувшись на спинку, и вроде бы придавил комарика Майор, вылетела пуля. Она угодила в левую орбиту Адельфина и заскочила в верхнюю глазную щель, перебив черпаковид-ный хрящ и полностью парализовав функции крокодило-слезных желез, отчего Граф де Нуващье полностью лишился дара речи. Ввиду того что он уже сыграл в ящик, никакой роли это не играло.
— Так ему и надо! — подшустрил Серафимьо. — Справедливость восторжествовала!
— Такое дерьмо на палочке, — поставил точку над i Майор, — не имел право и дальше портить воздух. А теперь, Антиох, твоего отца нам надо хоть из-под земли достать.
— Между прочим, — вмешался Серафимьо, — не могли бы вы просветить меня насчет небезызвестной де Какадур. Кем она была?
— Одной из любовниц Барона, естественно, — сказал Майор.
— А редкострахус откуда? — не унимался Серафимьо.
— Привезенец с Борнео, — вполголоса сказал Антиох. — В пузыре со льдом. Соиссм был кроха тогда, от горшка два вершка. Странноватая зверушка. Я-то думал, он давным-давно ласты склеил, ан нет, только сейчас. Ну до чего же живучие твари, редкострахусы, хоть житуха у них и не мед... Никак не просеку, какого черта мой предок околачивался в окрестностях Байонны?
— Вот где собака зарыта! — хлопнул себя по лбу Серафимьо, никогда не отличавшийся сообразительностью. — Выходит, тот старпер, попрыгунчик...
— И есть Барон д'Элда! — подтвердил его догадку Майор. — Оченно хотелось бы повидаться с ним еще разочек, и поскорей.
Между тем Серафимьо озабоченно чесал в затылке.
— Вас пугают предстоящие расходы? — как можно вежливей спросил Антиох.
— Пальцем в небо! — отпарировал Серафимьо. — Однако я просто обязан уведомить вас, что мою мать звали в девичестве Катриной ван ден Буик... Она приходилась ему сестрой...
— Сын сестры врага моего отца! — закипел Антиох. — Да я ж его щас этими вот руками приканапыжу!
— Ой-ой-ой! — разохался Серафимьо. — Какой он там враг... Он ему вовсе не докучал... так, по мелочи... когда из ма-ох-ох-охонького ястребителя тра-та-та... ой-ой-ой... сделал ноги дядька мой...
От ужаса у него поехала крыша и он заболел недержанием мочи.
Правдивые глаза Антиоха метали зеленые огневицы, а в его черепной коробке зашебуршились демоны. Он выбросил руки вперед, скрючил пальцы и схватил Серафимьо Альвабреда за горло. Затем оттопырил левый указательный палец и воткнул ему в глаз, и этот же палец — во кошмарики! — вылез из соседней орошм. Держа таким образом бедолагу за носовую перегородку k;ik ta естественную ручку, когтями правой руки он ра юрвал ему живот, затянул морским узлом брюшную пенно и напоследок ободрал кожу с ягодиц.
Наконец одним рывком он вырвал с корнем пятую конечность Альвабреда, запихнул ему в хохотальник и зафин-тифлюшил трупак к едрене фене... Тело усопшего упало на спину, и со стороны могло показаться, что он лежит себе полеживает с сигаркой во рту. Душерв ЩИрающЙе вокализы мученика долго отдавались ЭХОМ в ушах Майора, тихо, но методично метавшего харч в китайскую вазу.
— Не терзай себя так, — подбодрил его Антиох. — Это был ублюдок из ублюдков.
— Без тебя знаю, — ответил Майор. — Я просто освежил в памяти те аперитивы, которыми нас потчевал этот пидор Адельфин.
— Прошлого не вернуть, — сказал Антиох, — а нам нужно позарез разыскать иапапа.
Глава XXXVIII
В поисках утраченного Барона
Друзья-не-разлей-вода вымыли руки в инкрустированном отшлифованными карамельками кувшине, что величественно возвышался подобием трона над пламенно-красным ларем в стиле ампир, и вытерлись лохмотьями манишки Альвабреда!, которые валялись там и сям по всей комнате. Затем, взявши каждый по трупаку, переместились в кухню, оснащенную электрической мясорубкой усовершенствованной конструкции. Расчлененные до степени тонконарезашных ломтиков, упитанные мертвецы полетели в толчо к, и ручка сброса воды заработала с предельной нагрузкой.
Подобные операции повсеместно входили в моду и считались гораздо более эффективными, нежели ямы с известковым раствором и допотопные топки. Унитазы снабжались глазками из термически обработанного стекла, что позволяло вести неусыпное наблюдение за процессом спускания мяса жмуриков.
Сделав умело полезное дело, Антиох с Майором направились вниз, в подваш.
Глава XXXIX
Смотри предыдущее название
А точнее говоря, они только намеревались спуститься в подвал. Ибо крови ща редкострахуса затопляла сейчас это место вялотекущим месивом с запекающимися сгустками. Чертовски дурновонным, надо признаться. Наполовину погруженный в этот черноватый сок, растребу-шенный жохлый дерьмотин представлял собой зрелище не для слабонервных. К их числу как раз относился Майор, у которого под бронежилетом билось чувствительное сердце. Он подался назад, покачнулся, и Антиох едва успел поймать его за рукав;. К счастью, рукав был пришит насмерть, и худшего не случилось. А ведь Майор совсем не умел плавать в крови редкострахусов.
— Пошли наверх, — предложил Антиох. — Нам нужен всасывающий насос для осушки подвала, каменщик для починки стен и моторка для поисков папы...
— Но раз уж мы намылились осушать подвал, — огрызнулся Майор, — на кой ляд сдалась нам моторка?
— А как мы, по-твоему, попадем в другой подмя? — затараторил Антиох. — Там же водой пруд пруди. Иначе зачем бы редкострахус, тварь океанская, ошивался в сухом подвале?
— Беспочвенность твоего умозаключения доказывает тот факт, что редкострахус отбросил копыта, — отвечал Майор с ничем не прикрытым злорадством.
Тем не менее он поднялся наверх, и они вместе устремились к двери с низкой притолокой, куда въехали несколькими минутами ранее на Кадиллачке. Она послушно поджидала их в коридоре.
Ну до чего же погожий выдался денек! В Лилле лило как из ведра, но только не в Байонне, где стояло вёдро благодаря более милостивому морскому кчимпту. В ттом мягкомклиматории оклемываклея даже климактерические грымзы, на тропических ю СрвДМтемпоморских широтах, без перемежки оминаемых океаническими течениями, которые приносят с собой с Кем а ре к их островов вонький душок пышущего жаром, уютного птичьего гнездышка. Солнце безжалостно поджаривало плитняк, и доки медленно, но верно окунались в прибрежную воду... А может, просто-напросто приспело время прилива.
