– Какая разница, – прохрипел лорд Джон, – умру я раньше или позже. Слушай хорошенько, дочь Анны из рода Глендруидов. Ты выйдешь замуж утром, до свадебного пира.
– Какого пира?! – возмущенно воскликнула Мэг. – Дункан запретил леснику…
– Молчать! – Джон снова закашлялся, но на этот раз не так сильно. – Когда священник спросит тебя, согласна ли ты выйти замуж, ты должна сказать «нет».
– Но…
Сухим и слабым голосом Джон перебил Мэг; в его глазах полыхало пламя, словно он был близок к помешательству.
– Когда ты откажешься, норманны будут в замешательстве, – сказал Джон. – Дункан и его люди перебьют их. Ты станешь женой Дункана еще до того, как высохнет кровь на полу часовни.
– Этого не может быть, – прошептала Мэг.
Пораженная, она смотрела на Дункана. Его лицо было жестко и холодно. От него не стоило ждать помощи.
– Церковь запретила наш брак шесть лет назад, – возразила она упрямо. – И по весьма веской причине. Ты ведь мой брат!
Несколько долгих минут тишину нарушало только прерывистое дыхание человека, из последних сил цепляющегося за жизнь.
Дункан смотрел на лорда Джона.
– Скажи ей, – попросил старик.
С видимой неохотой Дункан отвернулся от отца и посмотрел во внимательные зеленые глаза девушки, которая на самом деле не состояла в кровном родстве с мужчинами, находившимися в комнате.
– Самое большее, милая Мэгги, я прихожусь тебе троюродным братом.
– Не может быть, – ответила она. – Ты внебрачный сын лорда Джона из Блэкторна. Это видно любому, имеющему глаза.
– Да. Я его сын. Но ты не его дочь.
Мэг отступила назад, пытаясь, справиться с собой. Потом она снова выпрямилась и гордо подняла голову.
– Что ты сказал? – спросила она.
Прежде чем Дункан успел что-нибудь ответить, заговорил Джон.
– Твоя мать была брюхата, когда мы поженились, – проговорил он грубо. – Может быть, ты внебрачная дочь моего сводного брата. А может быть, и ребенок какого-нибудь конюха, как думаю я. Сука уже сдохла, и мне теперь все равно – я ведь скоро умру.
– Я не верю вам, – произнесла Мэг твердо. – Может быть, вы и заставите поверить в эту ложь священника, посулив ему много золота, и проведете Дункана, обещая ему то, что не сможете выполнить, но меня вы не обманете. Я дочь хозяина замка Блэкторн. Я знаю это так же твердо, как и то, что растения всегда поворачиваются к солнцу!
Джон попытался приподняться, но смог только перевернуться на бок, чтобы посмотреть в лицо девушке, чье рождение было величайшим оскорблением, когда-то нанесенным гордому саксонскому тану.
– Посмотри на меня, колдунья Глендруидов, – сказал он резко. – Узнай перед моей смертью правду. Ты не моей крови. Дункан моей. Несмотря на запрет английского короля и предательство женщины из рода Глендруидов, мой сын унаследует мои земли.
Мэг почувствовала, что лорд Джон не врет: она не его дочь.
На секунду у нее перехватило дыхание. Холод сковал ее, вызывая дрожь во всем теле. Она всегда знала, что ее отец с трудом переносит ее присутствие, и только теперь поняла почему.
– Ваш сын унаследует только смерть, – произнесла она низким голосом.
– Я не собираюсь слушать твои проклятия, колдунья! – прошипел Джон.
– Проклятия? Что за чушь! – ответила Мэг. – Любому понятно, что в этой резне, которую вы планируете в церкви, не будет победителей.
Она повернулась к Дункану, который с несчастным видом смотрел на нее.
– Прости, любимая, – прошептал он. – Я не хотел, чтобы ты знала об этом.
– Незаконнорожденная я или нет, сейчас не имеет значения. Послушай меня, лорд Джон уже почти в объятиях смерти и не может распоряжаться судьбой живых.
– Мэгги…
Она приложила палец к своим губам, останавливая его.
– Не зови меня Мэгги, Дункан из Максвелла. Клянусь, мы, наверное, все же одной крови с тобой, потому что на меня не действует твое обаяние!
Кривая улыбка исказила лицо Дункана.
– В этом ты вся. Вот поэтому ты мне и нравишься. Мы будем чудесной парой.
– Разрази меня Господь, – проговорила Мэг сквозь зубы, и оба мужчины онемели от изумления. – То, что разум лорда Джона помутился, извиняет смертельная болезнь. А что оправдывает тебя, Дункан? Или честолюбие так ослепило тебя, что ты не видишь исхода?
Дункан открыл было рот, чтобы ответить, но Мэг продолжала злым и одновременно умоляющим голосом.
– Король Генрих не простит вероломного убийства своих рыцарей, – сказала Мэг. – Великие бароны тоже…
– Они воюют с кельтами на юге, – грубо прервал ее Дункан, – когда не заняты междуусобицами или заговорами против короля. Они пытались прорвать северные границы, но не смогли этого сделать.
– У них не было особых причин упорствовать. Гораздо легче было завоевать южные земли.
– Именно так. Они не хотели…
– Но они захотят! – страстно перебила Мэг. – Вы дадите им недостающий повод.
– Мэгги…
– Норманнские бароны ссорятся между собой, потому что им больше нечем развлечься, – продолжала Мэг. – Убей Доминика Ле Сабра, и ты подаришь им лучшую в мире игру. Войну.
Дункан пожал плечами:
– Это битва, в которой не может быть победителей.
– Ты не можешь! Если я вижу это, почему этого не понимаешь ты?
– У тебя доброе сердце, и ты не хочешь крови, – Дункан улыбался. – И это еще одно из твоих достоинств, Мэгги.
– Побереги свой мед для девок, – холодно произнесла она. – Меня не так легко обмануть. И английского короля тоже. Когда молва об этом кровопролитии достигнет Лондона, король и его бароны объединятся и устроят здесь такую бойню, о которой люди будут помнить не одну сотню лет! У вас же только двенадцать рыцарей…
– Шестнадцать.
– …и толпа грубых скотов, которые способны убивать лишь беззащитных женщин и детей.
– Довольно! – потребовал Дункан.
– Нет. Я не остановлюсь, пока ты не поймешь, что ты не можешь победить.
Дункан схватил Мэг за плечи и сжимал до тех пор, пока она не перестала вырываться.
– Помни одно, – заявил он решительно. – Если ты выйдешь замуж за этого норманнского выродка, я буду вынужден защищать то, что принадлежит мне по праву рождения…
– Нет, – воскликнула она гневно. – У незаконнорожденных нет прав!
– …и перейдет в чужие руки, – продолжал Дункан, не обращая внимания на ее слова. – И вместе с землей ему достанется зеленоглазая колдунья из рода Глендруидов, которую вассалы Блэкторна любят больше всех, кроме разве что Господа Бога. Вот почему лорд Джон не лишил тебя наследства. Тогда вассалы побросали бы свои плуги и разбежались бы отсюда, как с проклятого места.
Дрожащая, побледневшая, Мэг снова рванулась из рук Дункана. Но он едва замечал ее жалкие попытки освободиться.
