– Итак, продолжим, – сказал Рансайтер. – Мы должны выяснить, почему Стэнтон Мик поручил свое дело другой предупреждающей организации. Хотя по логике вещей этот контракт должны были получить мы: как лучшие в этой отрасли, с одной стороны, и как расположенные в Нью-Йорке, в традиционной зоне интересов Мика, – с другой. Есть ли у вас какие-нибудь соображения по этому поводу, миссис Чип?
– Вы действительно хотите это выяснить? – с нажимом спросила Пат.
– Да, – кивнул головой Рансайтер. – Я действительно хотел бы знать истинную причину.
– Так вот – это сделала я.
– Каким образом?
– Используя свой талант.
– Талант? – Рансайтер посмотрел на нее. – У вас нет никаких талантов. Вы жена Джо Чипа, и все.
– Вы пришли, чтобы пообедать с Джо и со мной, – подал голос от окна Джи-Джи.
– Есть у нее талант, – сказал Джо. Он безуспешно пытался пробиться к чему-то в глубинах своей памяти: дотрагивался, и оно исчезало. Иная временная ветвь, произнес он про себя. И прошлое – тоже другое… Бесполезно: память исчезла. Моя жена – уникум, подумал он. Она умеет что-то такое, чего никто на Земле больше не умеет. Но почему тогда она не сотрудница Ассоциации? Нет, что-то здесь не так…
– Это ты его выявил? – спросил Рансайтер. – Впрочем, такова твоя работа. Подчеркиваю – работа, а не заслуга. Так что не надо самоуверенности в голосе…
– В себе-то я как раз не уверен, – пробормотал Джо. А вот в ней – да, подумал он. – Сейчас принесу тестеры, и посмотрим, какое поле она создает.
– Оставь, Джо, – сердито сказал Рансайтер. – Если бы твоя жена создавала поле, ты определил бы это еще год назад. Какой смысл искать его сейчас? – Он нажал кнопку интеркома. – Кадры? Посмотрите, есть ли у нас карта миссис Чип? Патриции Чип?
После недолгой паузы интерком произнес:
– Нет такой карты. Может быть, она зарегистрирована под девичьей фамилией?
– Конли, – подсказал Джо. – Патриция Конли.
Еще пауза.
– На мисс Конли мы имеем два документа: отчет агента, мистера Эшвуда, и данные тестирования, выполненного мистером Чипом.
Из прорези интеркома немедленно выползли копии документов.
– Подойди сюда, Джо, – сказал Рансайтер. Он ткнул пальцем в бланк, и Джо увидел два подчеркнутых крестика. Они уставились друг на друга, потом перевели взгляд на Пат.
– Я знаю, что там написано, – безмятежно сказала Пат. – «Наделена чрезвычайным могуществом. Спектр анти-пси-поля уникален… – Она сосредоточилась, пытаясь поточнее вспомнить формулировку: – Вероятно, способна…»
– Мы получили тот заказ Мика, – сказал Рансайтер. – Я собрал группу из одиннадцати инерциалов. Они сидели здесь, и я предложил Пат…
– …показать, на что она способна – подхватил Джо. – И она показала. Ваше пожелание она выполнила точно. И моя оценка тоже была точной – он ткнул пальцем в подчеркнутые крестики. – Надо же, моя собственная жена…
– Я не твоя жена, – сказала Пат. – Это я тоже сделала сама. Изменила реальность. Хотите, я верну все назад – сделаю, как было? До мельчайших деталей? Правда, группе я тогда ничего не докажу – просто никто ничего не заметит. Разве что у кого-то сохранятся остаточные воспоминания – вот как у Джо, например. Но это быстро выветривается…
– Я, по крайней мере, хотел бы получить назад заказ Мика, – сказал Рансайтер ядовито.
– Когда я что-то нахожу, – сказал Эшвуд, – я нахожу такое… – лицо его посерело.
– Да, вы действительно наткнулись на талант, – сказал Рансайтер.
Раздался зуммер интеркома. Старческий голос миссис Фрик проквакал:
– Мистер Рансайтер, группа наших инерциалов ждет встречи с вами. Они говорят, что приглашены для участия в новом совместном проекте. У вас найдется для них время?
– Пусть войдут, – сказал Рансайтер.
– Кольцо я сохраню, – сказала Пат. Серебряное, с ведьминым камнем, кольцо из альтернативного мира, подумал Джо, она решила его сохранить… не с правами ли на меня самого? Надеюсь, что нет… но лучше не уточнять.
Дверь открылась, и парами начали входить инерциалы; после короткой заминки они стали рассаживаться вокруг стола Рансайтера. Рансайтер смотрел сначала на них, потом перевел глаза на валяющиеся в беспорядке личные карты. Как узнать, внесла Пат изменения в состав группы или нет?..
– Эди Дорн, – сказал он. – Так, вы здесь. Хэммонд. Отлично, Хэммонд. Типпи Джексон… – он вопросительно посмотрел на нее.
– Я торопилась изо всех сил, – сказала миссис Джексон. – Вы дали так мало времени…
– Йон Илд, – сказал Рансайтер.
Волосатый взъерошенный юноша буркнул что-то неразборчивое. Пожалуй, с него слетела спесь, подумал Джо, более того – он растерян. Интересно, что он помнит? И что помнят все остальные?
– Франческа Спэниш – продолжал Рансайтер.
Отозвалась яркая, похожая на цыганку смуглая женщина с нервным, тревожным лицом.
– Мистер Рансайтер! За те несколько минут, пока мы ждали в приемной, я услышала мистические голоса и узнала от них кое-что.
– Вы Франческа Спэниш? – терпеливо переспросил Рансайтер. Он выглядел смертельно усталым.
– Да, я. Всегда была и всегда буду, – в голосе мисс Спэниш звенела непоколебимая уверенность. – Могу я передать вам, что именно открыли мне голоса?
– Чуть позже, если вы позволите. – Рансайтер взял следующую карту.
– Но я обязана это сказать! – голос мисс Спэниш опасно напрягся и задрожал.
– Хорошо, – сказал Рансайтер. – Минутный перерыв. Послушаем, что мистические голоса открыли мисс Спэниш. – Он достал из ящика стола таблетку амфетамина и проглотил ее, не запивая. Потом взглянул на Джо и пожал плечами.
– Кто-то только что перенес нас из нашего мира в другой, – начала мисс Спэниш. – И мы находились там, мы жили в нем, как подлинные жители того мира – но потом величественная, всеобъемлющая духовная сила вернула нас сюда, в наш собственный родной мир…
– Это была Пат, – сказал Джо Чип. – Пат Конли, с сегодняшнего дня – наша сотрудница.
– Тито Апостос, – продолжил перекличку Рансайтер. – Где вы?
Лысеющий мужчина с эспаньолкой наклонил голову. Одет он был в старомодные обтягивающие бедра брюки из золотой парчи, но выглядел при этом вполне элегантно. Возможно, причиной тому были крупные, с яйцо, пуговицы на болотного цвета лайковой блузе. В любом случае, чувство собственного достоинства он имел в избытке. Джо это поразило.
– Дон Денни, – прочел Рансайтер.
– Здесь, сэр, – вкрадчивым баритоном, более приличествующим, пожалуй, сиамскому коту, отозвался худощавый, серьезного вида мужчина, сидящий в кресле прямо и положив руки на колени. На нем была длинная лавсановая юбка, ковбойский передник, украшенный звездами из фальшивого серебра, и сандалии. Волосы были собраны в пучок на затылке.
– Вы у нас антивоскреситель – сказал Рансайтер, глядя в его карту. – Единственный, который у нас работает. Джо, может быть, стоит взять вместо него еще одного антителепата? Сомневаюсь, что нам понадобится специалист такого профиля.
– А вдруг? – сказал Джо. – Мы же не знаем, с чем мы там столкнемся.
– Ладно, – кивнул Рансайтер. – Согласен. Сэмми Мэндо?
Механическим движением поднял руку молодой человек с крошечным носиком и головкой размером с кокосовый орех. Джо знал его. На самом деле он был вовсе не молод, просто процессы развития, физического и умственного, прекратились для него давным-давно. По интеллекту он не превосходил енота: умел ходить, есть, мыться и даже – в некотором роде – говорить. Поле он, однако, генерировал солидное и однажды нанес крупное поражение самому С. Доулу Мелипоуну.
– Так, есть, – сказал Рансайтер. – Следующая – Венди Райт.
Пользуясь предоставившейся возможностью, Джо разглядывал девушку, которую – если бы это от него зависело – он охотно сделал бы своей любовницей, а еще лучше – женой. Глядя на Венди, невозможно было представить себе, что она состоит, как все прочие люди, из плоти и крови. В ее присутствии Джо всегда чувствовал себя маленьким, толстеньким, невоспитанным и потным обжорой с вечно бурчащим желудком и заложенным носом. Около нее он сразу начинал представлять себя неким набором жизнеобеспечивающих механизмов: трубок, клапанов, насосов, фильтров и прочего – и это сразу обрекало его на полный провал. При взгляде на ее лицо собственное казалось ему крикливой маской. Любуясь ее телом, он ощущал свое дешевой заводной игрушкой. Цвета ее были приглушены и утончены. Зеленовато-серые глаза смотрели спокойно, он никогда не видел в них ни страха, ни презрения. Венди не просто казалась спокойной – она поражала его своей стойкостью и хладнокровием. Ей было лет двадцать пять-двадцать шесть, и похоже, что она никогда не выглядела моложе – но зато она никогда не будет выглядеть старше, потому что слишком хорошо владеет собой, чтобы подчиняться воздействию времени…
