Перед отъездом в интернат Билли пообещал женщине вернуться и очень скоро выполнил свое обещание. Попросту сбежал из интерната. По пути он ограбил пару человек и ввязался в историю с угоном автомобиля. На сей раз его уже никто не собирался просто так выпускать на свободу.
Через пару месяцев после своего четырнадцатого дня рождения Билли оказался в колонии для несовершеннолетних. Этому никто не удивился. Разве что на лицах семейства Голдрин читалось глубокое разочарование.
Закалка улицей сделала свое дело. В колонию Билли попал уже взрослым и состоявшимся человеком. По большому счету его можно было бы назвать старым. Ведь старость – это когда ничего больше не желаешь и ни на что не надеешься? Ведь так? Исходя из этого определения, в четырнадцать лет Билли был глубоким стариком. Мать его умерла много лет назад. Отец тоже давно спился и умер, так и не смирившись с тем, что попытался сотворить со своими детьми. Родные братья и сестры Билли предпочли благополучно забыть о его существовании. Приемная мать поступила так же. Ни родных, ни друзей, ни надежды на то, что когда-нибудь все переменится к лучшему. Только эти странные, нереалистичные фантазии о счастливой жизни. Маловато для того, чтобы сохранить в себе хоть какую-то надежду на лучшее.
Билли не считал нужным заводить в колонии друзей. Он всегда держался особняком. Да и его все старались обходить стороной. Пару раз случались небольшие стычки с парнями постарше. В тех историях Билли первым лез в драку. Причем бился он до последнего, за что и заслужил здесь уважение.
Спустя полтора года Билли с удивлением понял, что здесь он практически счастлив. Здесь у него были еда, одежда, работа и даже уважение. Впервые он ничем не отличался от всех остальных. Косоглазие? Да у большинства здешних обитателей взгляд был ничуть не добрее, чем у Билли. А что его ждало по ту сторону забора? Об этом задумываться не хотелось. Все мечтают выйти на свободу, не мечтать об этом глупо и страшно, но и думать о том, чем он займется в том враждебном мире по ту сторону забора, не хотелось.
Спустя почти два года Билли вызвали к начальнику колонии и объявили о том, что его отпускают на свободу. Что теперь с этой свободой делать, Билли не знал. Ему попросту некуда было пойти. Школу он так и не попытался закончить, так что рассчитывать на нормальную работу не приходилось. Впервые за свою жизнь Билли оказался вправе сам решать, что ему делать дальше. Он был рад этому, искренне рад, просто… просто когда-нибудь потом, сейчас это как-то не ко времени…
Впрочем, все эти мысли роились в его голове всю неделю до освобождения. Как только двери колонии отворились, все эти глупые мысли и страхи моментально испарились. Как можно было бояться самого лучшего, что только может быть в этом мире? Полной, абсолютной и безграничной свободы? Да, Билли никто не приехал встречать сюда, он никому не был нужен. Кажется, кроме администрации колонии больше никто и не помнил о его существовании. С другой стороны, это и есть свобода. Он был волен ехать куда угодно и делать что угодно. Он всегда мечтал побывать в Мексике. Об этой стране ему рассказывала жена Гомера Уолдрина, которая однажды ездила туда отдыхать с семьей. О Мексике говорили все, кто сидел в колонии вместе с ним. Казалось, что добрую половину колонии схватили на половине пути в Мексику, страну свободы и беззакония. По крайней мере, примерно такой представлялась эта страна Билли. Денег на то, чтобы добраться туда, конечно, у него не было, но… какого черта? Его никто здесь не знает. Почему бы и не воспользоваться этим?
Билли с позором выгнали с автобусной станции за отсутствие денег на билет. Оглянувшись по сторонам, он заметил стоящее на углу улицы такси. То, что нужно. Он, в конце концов, еще ни разу не ездил на такси. Парень подошел к дремлющему на переднем сидении таксисту и постучал в окно. Стекло с едва уловимым скрипом опустилось.
– Быстро из машины, – приказал Билли.
– Совсем ошалел? – спросонья возмутился водитель.
Билли знал, что нападать всегда лучше первым. Это дает преимущество. Он выхватил из кармана нож, чудом нее найденный администрацией колонии, и приставил его к горлу водителя. Мужчина больше не протестовал. Чего ради лишаться жизни из-за машины, которая даже ему и не принадлежала? Кук, почувствовав себя неуязвимым, потребовал вывернуть карманы и отобрал все имевшиеся у водителя деньги. Добычей стали одиннадцать долларов. В качестве бонуса к автомобилю это было не так уж плохо. Хватит на бензин и еду.
Через час Билли уже с наслаждением вдыхал упоительный воздух свободы и представлял все более фантастические пейзажи Мексики. Основой для этих фантазий служили рассказы приятелей из колонии и мельком виденные этикетки на бутылках текилы. Ни малейшего шанса на то, чтобы добраться до границы, у него не было, не говоря уж о том, чтобы эту границу перейти. Впрочем, если уж совсем честно, он не хотел в Мексику, он просто хотел мечтать о ней. Сейчас он был совершенно свободен и обязан был попытаться исполнить то, о чем ему так хотелось мечтать.
Уже через час его остановила полиция, а через два он вновь был у дверей колонии, из которой еще утром его выпустили.
Теперь все стало значительно хуже. Привычный мир Билли рухнул. Конечно, мир этот был далеко не идеальным, но все же привычным и… родным. Как ни ужасно это звучит, когда речь идет о колонии. Билли вновь превратился в посмешище.
Самый простой и эффективный способ избежать насмешек – посмеяться над собой так, как никто другой просто не сможет. Унизить себя до последнего предела.
– Коли, – решительно заявил вечером Билли. Парень, который делал здесь всем татуировки, недоверчиво посмотрел на Кука, но все же принялся за работу. Под оглушительный хохот товарищей на руке Билли вывели буквы: Hard Luck. Эта надпись на костяшках правой руки теперь каждый день напоминала ему о том, кто он есть на самом деле. Хочешь красивый дом и любимую жену? Hard luck. Хочешь много денег и престижную работу? Hard luck. Хочешь свободы? Ответ все тот же.
На какое-то время уловка сработала. Над Билли посмеивались, но не более того, но процесс уже был запущен. С каждым днем Кук терял свои позиции. Драки теперь случались все чаще. Пока наконец история вновь не дошла до своего логического завершения.
Это произошло в спортивной раздевалке. Тренировка бейсбольной команды прошла отвратительно. Маху дали все, но Билли не везло сегодня больше всех. Он не взял ни одного мяча. Кто-то из парней начал насмехаться над Билли. Сначала прошлись по его манере игры, потом по косоглазию, а потом… Потом Билли услышал что-то оскорбительное в адрес своей матери. Что конкретно, он уже даже не мог вспомнить. Одного упоминания слова «мама» оказалось достаточно для того, чтобы Кук схватил одну из случайно оставленных без присмотра бейсбольных бит и начал колотить ею по голове несчастного. Никто не стремился их растаскивать. К чему? Пропускать такое зрелище и рисковать тем самым оказаться в карцере? Кому это нужно?
Дерущихся обступили и стали выкрикивать что-то одобрительное. Охрана ворвалась слишком поздно. Парень уже лежал без сознания. Его тело тяжело привалилось к стене, словно мешок с сеном. Из носа текла тонкая струйка крови. Она казалась такой незначительной и несоразмерной состоянию, что поначалу даже никто не понял, что произошло нечто по-настоящему плохое.
Парень был еще жив. Его отправили в больницу, но прогнозы давали не самые радужные. Возможно, и придет в себя, но после таких травм прежним он уже точно не станет. Весь персонал колонии обязали написать кучу объяснительных бумаг, а Билли грозил новый суд. Плюс еще пять лет.
В 1950 году Билли все-таки вышел на свободу. Несколько лет примерного поведения, незначительные спортивные успехи и объявленная амнистия сыграли свою роль. Свобода – это то, к чему все стремятся, вот только никто не знает, что с ней делать. Впервые за всю свою сознательную жизнь Кук мог сам решать, что делать со своей жизнью. И что теперь было делать с этим правом? Что вообще такое эти права? Одно Билли знал точно: назад он больше не вернется.
В тот день освободили нескольких человек. За всеми приехали родственники, но к двоим так никто и не приехал. К Билли и еще одному парню, которого никак нельзя было отнести к числу любимчиков судьбы. Они решили отправиться в Техас. Как-никак это ближе к Мексике, возможно, и удастся там побывать.
Ехать решили автостопом. Проезжающие мимо водители-дальнобойщики на удивление легко соглашались подбросить их до соседнего города или даже штата. Сменив пять или шесть машин, им все-таки удалось доехать до юга страны. До эпохи хиппи было еще очень далеко, но автостоп уже вошел в моду. Водители охотно соглашались помочь и не требовали никакой оплаты.
Условия освобождения требовали от Билли еженедельных походов в полицейский участок и получения стабильной работы. Со вторым пунктом все оказалось сложнее. Никто не хотел брать на работу косоглазого парня. Единственным местом, куда все-таки удалось устроиться, стал захолустный ресторан, в котором Билли должен был мыть посуду по шесть часов в день. Не самая интересная работа, но хоть что-то напоминающее нормальную жизнь.
