— Судя по тому, как ты ожидала своей смерти на рельсах: да, тебе определенно это нравится.
Я собираюсь ответить, но потом замолкаю. Он прав. Что-то в моих поступках попахивает эгоизмом. Если раньше я могла с уверенностью заявить, что пришла в стаю из-за сестры, то сейчас могу лишь признаться, что получаю от адреналина удовольствие.
— Возьми, — неожиданно Максим снимает с себя пальто и протягивает его мне. — Оденься, ты вся дрожишь.
— Хватит, иначе я решу, что ты хороший парень.
— Так и есть.
— На самом деле нет, — я язвительно улыбаюсь. — Хорошие парни не бьют девушек.
— Оденься, — проигнорировав мою реплику, повторяет парень. — Отморожение не пойдет на пользу твоему вывихнутому плечу.
Я выдергиваю верхнюю одежду из его руки и недовольно выдыхаю.
— Спасибо.
— Не за что, — передразнивает меня он. — Готова идти, чужачка?
— Готова.
Я с огромным трудом поднимаюсь на ноги, и пошатываюсь назад. Голова идет кругом, конечности наливаются свинцом. Мне бы сейчас уснуть прямо здесь, под мостом, и только потом продолжить путь, но я не могу. Максим стоит, ждет, смотрит на меня, и приходится выглядеть сильной.
Он закатывает рукава пуловера и тяжело выдыхает.
— Моя машина недалеко отсюда. Главное выйти с вокзала и не наткнуться на полицейских.
— Ты знаешь, как нам это сделать?
— Пока нет, — Макс устало протирает лицо руками. — Но я думаю, что стоит попробовать обойти вокзал с другой стороны.
— А что если нас окружили?
— Тогда придется вновь бежать, что совершенно не выгодно для тебя, чужачка. Так что молись, чтобы полицейские оставались такими же тупыми, как прежде.
Я киваю и вдруг замечаю на его запястье татуировку. У меня сердце подпрыгивает и делает сальто. Я непроизвольно приближаюсь к парню и тяну на себя за руку.
— Что это? — ошеломленно восклицаю я, и рассматриваю английскую букву «в». — Откуда она у тебя?
— Полегче.
— Я спрашиваю, что это? — У меня наверно глаза выглядят дикими. Я смотрю на тату, и едва сдерживаю внутри ошарашенный вопль. — Что это обозначает? У меня похожая есть. Вот, смотри. — Я медленно задеваю рукав больной руки и показываю Максиму дабл ю. — Но я абсолютно не помню, как она у меня появилась.
— Не помнишь? — парень усмехается. — Как это не помнишь?
Немного помолчав, я отрезаю:
— Не важно. Не твое дело.
— В таком случае, и это не твое дело, — он опускает рукава свитера и язвительно улыбается. — Узнаешь у кого-нибудь другого в следующий раз.
— Неужели так сложно сказать?
— Да, сложно.
Я обижено отворачиваюсь. Наконец, я нахожу нечто из моей прошлой жизни, и тут же мгновенно это теряю.
— Чужачка, нам надо идти. — Максим выходит вперед и оглядывается по сторонам.
— Вообще-то меня Лия зовут, — отрезаю я. — Не чужачка, а Лия.
— Ясно.
— Попытайся запомнить.
— Попытаюсь.
Я, словно нахожусь рядом с куском металла. Он такой холодный и опасный, что к нему страшно даже приблизиться. Однако если всё же пересиливаешь себя и прикасаешься — чувствуешь гладкую ровную поверхность, на которую можно опереться, и за которой можно спрятаться.
Я иду, смотрю на Максима и нахожу его довольно высоким. По сравнению с ним я маленькая, низкая, тощая и слабая. Так и есть, на самом деле. Волосы парень давно не стриг, черные пряди торчат в разные стороны, но почему-то смотрится это не так уж ужасно, что просто поразительно. Обычно люди с похожей прической выглядят, как оборванцы.
— Сверлишь в моей спине дыру? — спрашивает на ходу Макс, и я смущенно опускаю глаза вниз.
— Тебе показалось.
— Разве?
— Да, показалось.
Парень усмехается.
— Почему ты ослушалась меня и вернулась? — через несколько минут спрашивает он, и мы сворачиваем на повороте. Открывается вид на площадь перед вокзалом. Машины полицейских стоят только там, поэтому мы с легкостью проходим с другой стороны незамеченными.
— Потому что я спасала свою сестру. — Заучено отвечаю я.
— А она считает это спасением?
— Какая разница? — устало протягиваю я. — Потом скажет спасибо.
— А если не скажешь?
— Хотя бы будет живой.
Макс приближается к черному BMWи открывает мне дверь.
— Сначала в больницу, потом домой.
Я удивленно вскидываю брови и недоуменно прикусываю губу.
— Что за черт? Почему ты такой вежливый? Откуда забота?
— Не задавай лишних вопросов, просто садись, и поедем уже.
— Но я должна знать.
— Ты ничего не должна знать, — громче отрезает парень и проводит рукой по черным прямым волосам. — Есть вещи, которые делаешь, потому что делаешь. Не знаешь почему, просто не можешь по-другому.
— Дай угадаю. Из чувства жалости? — огрызаясь, протягиваю я, и смотрю на Макса. Если бы он не был безмозглым придурком, он бы мне понравился.
— Да, — резко отвечает он. — Именно так. Из чувства жалости.
Больше я не говорю ему ни слова.
Сажусь в машину, мы молча едим до больницы, а потом я сообщаю, что сама найду родителей, и они отвезут меня домой. Максим соглашается, уезжает, а я, не доходя до больницы, разворачиваюсь и иду к остановке. Не хватало ещё, чтобы мама с папой увидели вывих моего плеча.
Переживу как-нибудь.
Глава 3. Жизнь в стае полна приключений
Дверь мне открывает Леша. Он выглядит уставшим и измученным. Вряд ли я смотрюсь лучше.
— Что с твоей рукой? — взволнованно спрашивает он, и я непроизвольно прижимаю локоть ближе к груди. — Тебя вновь кто-то обидел?
— Нет.
— Что же тогда произошло?
— Упала, — я выдыхаю и прохожу в квартиру. — Бежала от ментов, рухнула на землю и вывихнула плечо.
— Что? Убегала от полиции?
— Да. Жизнь в стае полна приключений.
Я подхожу к зеркалу, убираю назад волосы и ошеломленно замираю. Только сейчас до меня доходит, что я не вернула пальто Максу.
— Они засекли тебя?
— Не думаю. Я успела оторваться. — Я умалчиваю о спасителе, хотя в глубине души понимаю, что Максим им является. — Села на автобус и приехала домой.
— А что за пальто? — Леша подозрительно щурится. — Пробежалась перед этим по магазинам?
— Астахов, что за допрос? — парень помогает мне снять верхнюю одежду, и я обессиленно двигаюсь в сторону зала. — Я вернулась — вернулась, жива — жива, значит всё не так плохо.
— Лия, тебе нужно в больницу. Вдруг с рукой что-то серьёзное.
— И что мне сказать родителям? Мама, папа, я убегала от полиции и случайно вывихнула плечо?
Леша протирает уставшее лицо.
— Лучше так, чем потом не чувствовать руку.
— Лучше никак, чтобы потом не получить от предков, — я киваю в сторону комнаты сестры и неуверенно поджимаю губы. — Как она?
— Со мной не говорит, — отрезает Леша. — Сначала билась в истерике, даже пыталась выпрыгнуть из машины на ходу, но потом успокоилась. Наверно, устала.
— Мне не нравятся перепады в её настроении. Сначала она готова всех растерзать, а потом впадает в апатию. Может, Карина принимает что-нибудь?
— Например?
— Ну, я не знаю. Что сейчас модно среди девятых классов? Таблетки, обезболивающее…
— О да. Ещё скажи, что твоя сестра наркоманка.
— Я не знаю, что сказать, — признаюсь я и медленно выдыхаю. Дышать по-прежнему тяжело, а плечо постепенно теряет чувствительность. По началу мне казалось, что не испытывать боль — отличный выход из положения, но сейчас я готова ощущать колики, резь, ноющую пульсацию — что угодно, лишь бы понимать, что мое плечо всё еще способно двигаться. — Я должна поговорить с ней.
— Уверена, что должна? — сомневается Астахов. — Карина вряд ли в настроении.
— Плевать. Если не поговорю с ней сегодня, поговорю с ней завтра. Зачем тянуть? — Леша помогает мне встать с дивана, и я благодарно киваю. — Иди домой. Ты и так сделал всё, что мог.
— Не все, раз ты еле ходишь, а твоя сестра заперта в комнате.
— Перестань, — я игриво взъерошиваю волосы друга и улыбаюсь. — Спасибо, что не бросил Карину, спасибо, что побыл с ней до моего прихода. Но сейчас — иди, отдыхай. Я же вижу какой ты уставший, и меня грызет совесть.
— А она у тебя есть?
— О да, да. Очень смешная шутка, — я подталкиваю парня к выходу и наблюдаю за тем, как он одевается. — Едь осторожно и не торопись.
— Хорошо, мамочка.
— Иди уже!
Я смеюсь, когда закрываю за другом дверь. Астахов не мой герой, и не таинственный спаситель, он обычный человек со своими страхами и слабостями. Но при всем этом, он остается моей единственной опорой. Никто кроме него не знает о Карине и её проблемах. Так что тот факт, что он ещё с криками не убежал от меня — говорит о многом.
