Цинис Имаза знает, что даже собратья по Охоте обходят его стороной и избегают общения. Без капли страха на его маску смотрит лишь Катак Сетод, повидавший на своем веку тысячи увечий.
Ему это безразлично. Он и их ненавидит – но слабо, ведь именно в их компании чародей может уничтожать и разрушать по-настоящему. Если Дикая Охота считает его опасным и безумным псом… что ж, пусть будет так. Сейчас Охоте нужен каждый Возвышенный, желающий сражаться с Анафемами – и никто не сможет упрекнуть его в уклонении от боя.
Цинису Имазе нравится слово «каратель», каким в Конторе Гармонии называют чародеев Дикой Охоты. Оно очень подходит ему, и вспыхивает в уме каждый раз, когда очередная жертва умирает, вскрытая ударом его секиры или чародейски призванного меча. Последний полезен, но меньше близок сердцу Имазы – колдовской меч убивает дух, не трогая тело, а острая секира рассекает плоть, разбрызгивая кровь и внутренности.
Он знает, что многие изумляются тому, как опасен может быть Возвышенный Дерева. Чародей хрипло, отрывисто смеется каждый раз, как слышит об этом; стихия Дерева дает жизнь – но немногие помнят, сколько же острых шипов есть на растениях, и сколь много деревьев и цветов несут в себе смертоноснейшие яды. Воистину, Дерево может с легкостью дарить смерть, как мгновенную, так и безмерно мучительную и долгую.
Цинис Имаза всегда рад напомнить об этом.
Дикая Охота. Ветер и скала
– Путь к долине чист, – произнесла Мнемон Кехав, открывая глаза. Взгляд чародейки после контакта с духами еще оставался отрешенным, но прояснялся с каждой секундой.
– Не выставили часовых? – поднял брови Катак Сетод, сидевший неподалеку; подняв к солнцу нож, он осмотрел его и кивнул, оставшись довольным заточкой. – Беспечно.
– Что поделать, – пожала плечами Кехав, поднимаясь на ноги и разминая мышцы под тонкой тканью одежды. Пальцы мимоходом скользнули по вживленному в левую руку амулету. – Нильфарен не заметил никого, а я ему доверяю.
Мелкий элементаль Воздуха уже не первый год сотрудничал с Кехав, и сработались они хорошо. Боец из Нильфарена был никакой, но в роли шпиона ему равных не было – особенно если требовалось наблюдать издалека.
– Отлично, – кивнул Сетод. – Точные силы врага?
– Сейчас, – женщина встряхнула головой, окончательно возвращаясь к реальному миру и огляделась. – А где Идико?
Катак едва заметно улыбнулся.
– Ищет себе скакуна.
Кехав невольно улыбнулась в ответ. Самый младший из дракорожденных в группе резонно полагал, что любимые им лошади подходят далеко не для каждой местности, и потому во время заданий предпочитал находить в окрестностях достаточно крупное животное и временно приручать добротой и магией. В команде шутили, что Идико задался целью объездить всех годящихся под седло зверей Творения.
– Силы, – напомнил Сетод, и Кехав кивнула. Как всегда, его прежде всего занимали дела военные; неудивительно – пожилой воин носил звание остиария и руководил всеми бойцами Конторы Гармонии.
– Нильфарен увидел сотню зомби, распознал также порядка шести десятков призраков. Увидел движущуюся по долине группу из минимум пятнадцати боевых призраков, предполагает, что есть еще. В центре их лагеря очень крупный шатер, что внутри – он не знает, но утверждает, что оттуда веет некромантией. Приближаться побоялся.
– Думаешь, Анафема там? – пристально посмотрел на нее Катак.
– Если он в лагере, то только там, – кивнула чародейка. – Пока что все.
Остиарий кивнул, поднялся, выпрямившись во весь рост, и Кехав отвела взгляд, пока кто-то не заметил, как она любуется своим коллегой. Сетод был высок и великолепно сложен, коротко подстриженные волосы поседели, но эта седина лишь подчеркивала гладкую смуглую кожу. Резкие уверенные черты лица, по мнению чародейки, свидетельствовали о могучей воле и непреклонном характере – и она знала, что так и есть. Тело его сейчас облекала одежда простого солдата, и лишь белый знак на рукаве указывал на его ранг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сама она отличалась от старшего коллеги. Если Сетод принадлежал Аспекту Земли, который и даровал ему могучее сложение и похожую на темный камень кожу, то Кехав Возвысилась по милости Дракона Воздуха, и стройная фигура в сочетании со светлыми кожей и волосами не давали в этом усомниться. Чародейка всегда одевалась элегантно и роскошно (почему дочь одного из богатейших Домов Царства должна себе отказывать в удобствах?), и даже ее нынешняя дорожная одежда была подобрана со вкусом и самим своим видом говорила о высокой цене.
И все же они уже больше двадцати лет работали бок о бок и прекрасно ладили. Чуть менее прекрасно, чем хотелось бы…
«Хватит», – твердо сказала себе Кехав, отбросив посторонние мысли и сосредоточившись на деле. Чародеи, неспособные сосредоточиться, не доживают и до выпуска из Гептаграммы; она же покинула волшебную академию почти сто тридцать лет назад.
Она знала, о чем сейчас думает Сетод – он наверняка сравнивает силы под своим командованием с отрядом нежити. По численности они уступали изрядно – сорок солдат и восемь смертных монахов против минимум ста восьмидесяти (а скорее всего – и побольше), да и почти наверняка Анафемы.
Только вот ситуацию меняло то, что в отряде было пятеро дракорожденных, пусть даже одна сейчас и отсутствовала, разведывая территорию вокруг. Да и Идико пока не вернулся… Кехав оглянулась на третьего члена их команды, уступавшего по боевому опыту лишь Сетоду.
Пелепс Наджа сидела рядом со своим ящером, задумчиво поглаживая чешую огромной рептилии. Двадцатифутовый когтеход растянулся во всю длину, прикрыв глаза. Ряса Безупречной монахини удивительно шла Надже, а короткие волосы блистали темно-рыжим пламенем, словно отражая багровую чешую ее питомца. Конечно, это было против правил Ордена – но во время предыдущей операции бритва Наджи погибла в бою, новую найти еще не успели, так что Огненная наложила на себя епитимью в виде ежедневных медитаций. Как будто она и так им мало времени уделяла…
Кехав не могла не улыбнуться мелькнувшей в который раз мысли. Они друг от друга отличались – Воздух и Огонь, изысканная чародейка и прямолинейная монахиня, любительница раздумий и ярая воительница… но при этом в Конторе обе были уважаемы одинаково и носили одно и то же звание – венерера, опытного и сведущего Охотника.
Послышался шум; чародейка резко повернулась на звук, пригляделась, расслабилась – но светлые брови поползли вверх. Остальные воззрились на явившегося из леса человека в немом изумлении.
– Милость Драконов, Идико, – озадаченно произнес Сетод в тон мыслям Кехав. – Где ты такое только находишь?
– Случай, – с улыбкой развел руками монах, с нежностью потрепав по белой густой шерсти снежную ласку – гигантского хищника, вдвое превышавшего по размерам человека. Та блаженно подняла морду и потерлась об одежду Идико; Кехав не могла не отметить удивительного сочетания белоснежной шерсти и узора Древесной Эссенции, струившегося по коже монаха.
Рассмеявшись, Древесный двинулся к костру, попросив выделить немного мяса для нового скакуна. Общее удивление схлынуло, и бойцы вновь занялись своими делами. Каких бы экзотических зверей не приманивал Ледааль Идико – они никогда не вредили ни ему, ни товарищам.
Снова поглядев на Сетода, Кехав почти физически ощутила, как тот рассчитывает план и принимает решение.
– Дождь, Облако, – позвал он и двое смертных монахов, служивших отряду еще и тауматургами, вскочили на ноги. – Готовьте оружие – стрелы для двух клыков, клинки еще для двух. Командиры клыков, Возвышенные – ко мне.
Кехав незаметно улыбнулась. Да. Как и всегда – их лидер уже все решил.
Первое правило боя с нежитью – сталкиваться с ней днем. Даже в тенеземлях свет солнца помогает бойцам Творения: в светлое время призраки все равно вынуждены тратить силы на обретение материальной формы, и оставлять меньше энергии на нечто смертоносное. Вдобавок днем смертные солдаты видят и бьются лучше – что очевидно.
