Генри взмахнул рукой и плеть втянулась в ладонь, исчезнув под кожей, будто ее и не бывало. Бросив взгляд вослед убегающим, он с насмешкой произнес: — Поэтому-то я и хожу спокойно по самым злачным местам нашей милой столицы. — И, развернувшись к другу, добавил, указав рукой на манившую взор вывеску борделя. — Кажется, у нас были дела, мой друг! Не стоит заставлять дам ждать, — и усмехнувшись, шагнул вперед.
— Да и не ждут они нас! — буркнул вослед другу Гаррингтон, но послушно зашагал следом.
Глава 8
Королевский порт, в котором стояла «Селестина» поражал своей красотой. Не было привычной сутолоки и вечно снующих пьяных моряков. Нет, таверны, как полагается, были в наличии, но на территории порта работал королевский указ, запрещающий морякам напиваться в стельку. То есть, если они хотели действительно отдохнуть и расслабиться, то приходилось отправляться в город. А такое можно было провернуть, только если судно будет стоять на приколе несколько дней. Так что, моряки бродили сытые и печальные. Но меня этот факт только радовал. Потому что трезвые мореплаватели не попадали в неприятности и не ввязывались в драки. Так что корабль, на котором нам с отцом предстояло плыть, приходился из разряда как-раз таких кораблей.
Совсем небольшое судно, двухмачтовый бриг, понравилось мне сразу. На палубе было чисто и опрятно. Моряки исключительно вежливые, а капитан, как оказалось впоследствии, очень хорошо знал моего отца.
— Довезем быстро! — сообщил он, пока мы стояли на капитанском мостике и папа договаривался об оплате. — Мы как раз идем в вашу сторону.
Мужчины сошлись в цене и ударили по рукам, после чего нам была выделена одна каюта, разделенная к моей радости, деревянной перегородкой. И уже скоро отец и мистер Грин, с помощью носильщиков, перенесли все наши вещи на борт. А уже в полдень, бросив прощальный взгляд на удаляющуюся столицу, я вздохнула свободно, радуясь тому, что временно, но я получила отсрочку от внимания навязчивых кавалеров. И, признаюсь, с особым удовольствием написала всем пригласившим нас господам письма, где предупреждала, что важные дела заставляют нас с моим мистером Дорнаном, отправиться домой. И мы очень сожалеем о том, что не сможем посетить их замечательные званные ужины и балы. Так что сейчас, стоя на палубе «Селестины», я вдыхала неповторимый аромат моря и чувствуя, как бриз развевает мои волосы, была как никогда счастлива и весела.
Разве что немного кольнуло сердце, когда вспомнила о мужчине с пылающим взором и такими сладкими губами.
«Нашла о ком вспоминать!» — сказала сама себе весело.
Да. Такого наглеца еще стоило поискать. Впрочем, он показался мне более открытым и честным, чем его младший братец, вызывавший четкое ощущение неприязни.
— Так и знал, что найду вас здесь! — раздался голос за спиной и я оглянулась, увидев, как мистер Грин медленно приближается ко мне, явно намереваясь встать рядом и полюбоваться картиной исчезающей столицы.
— Не помешаю, мисс Дорнан? — уточнил Томас, когда между нами остался какой-то ничтожный шаг.
— Ну что вы, мистер Грин! — улыбнулась я и снова посмотрела в сторону порта, который таял дымкой на горизонте. Как и шапки домов, и колокольня, сверкавшая золотом купола в свете солнечных лучей.
— И какой вы нашли столицу? — спросил он, когда мы вместе уютно помолчали несколько долгих минут. Я повернула к Томасу лицо, глядя, как ветер развивает его волосы под шляпой.
— Не думаю, что она меня поразила! — ответила тихо. — Я ожидала нечто подобное. Но, признаю, мой дом мне нравится больше. Здесь все не такое… — и замялась, подбирая подходящие слова, — привычное, что ли! А люди вот совсем не понравились. Впрочем, я не со всеми успела познакомиться, чтобы можно было судить правильно.
Мистер Грин рассмеялся.
— Думаю, с вашим характером, мисс Дорнан, и любовью к прямоте, вы поразили общество! — заявил он и я не могла не согласиться с этим утверждением.
— Возможно! — ответила и снова посмотрела вдаль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Город продолжал таять, теряя четкие очертания. Теперь это была лишь сизая дымка на светлом полотне неба, и длинный росчерк порта и выступающим причалом, который будто прощался с нами.
— Мне придется выйти раньше вас, — заметил Тормас. — На руднике погибли люди. Полагаю, ваш отец уже рассказал вам все.
— Да. Это ужасно, — я опустила взгляд, глядя, как за кормой плещется море, разрезанное килем брига.
— Теперь нам придется покупать новых работников на рабовладельческом рынке! — продолжил Томас.
— И папа, как всегда, даст им вольную! — улыбнулась я. — Кому-то повезет, — и снова посмотрела на Грина, который, в свою очередь, глядел на меня. Взгляд его скользнул по моей щеке, всего на долю секунды опустился к губам, и снова взлетел вверх. Так что мы теперь смотрели глаза в глаза, а у меня появилось стойкое ощущение, что я нравлюсь этому молодому человеку. Впрочем, я никогда серьезно не рассматривала его кандидатуру, но чувствовала интерес Томаса. Он был достойным молодым человеком и внешне вполне привлекателен. Только не вызывал у меня учащенного сердцебиения. И я понимала, что могу относится к нему только как к другу. С приязнью, уважением, но не более того. Хотя, молодой человек никогда не позволял себе чего-то большего, чем уважительное отношение, как к дочери своего работодателя.
— Да, — согласился он, пока я размышляла. Думаю, мистер Грин весьма бы удивился, узнай, что я думаю сейчас о нем. — Ваш отец замечательный человек…
— Жаль, что он не может купить всех нечастных! — посетовала я.
— Даже состояния мистера Дорнана не хватит для этой цели, — согласился Торас. — Рабовладельчество, как строй, слишком сильно в наше время. Искоренить его невозможно, пока миром правят люди, подобные Персивалю.
— Значит, надо изменить мир! — заметила я.
Томас рассмеялся.
— Зная вас, могу поверить в то, что вы сможете… Или, хотя бы, попытаетесь. Только это слишком опасная стезя. Продажа людей приносит большую прибыль. Я уже немного знаю жизнь, мисс Дорнан, и могу вас заявить со всей откровенностью, что вряд ли тот, кто пойдет против подобного строя, будет жить долго и счастливо!
Мы снова помолчали. Затем я встала спиной к исчезающему берегу и, облокотившись о борт корабля, произнесла:
— Вы оставите нас в Порт-Руан?
— Скорее всего. А затем догоню на верховых. Так что, надеюсь, приеду на день-другой, после вашего прибытия.
— Я бы хотела отправиться с вами! — заявила я. Мистер Грин посмотрел на меня удивленно.
— Хотите отправиться на рынок, где продают людей? А вам не будет страшно, мисс Дорнан?
— Я уже была там однажды, два года назад! — напомнила мужчине. — С отцом. Когда мы выкупали соотечественников.
— А… — протянул он. — Припоминаю. Вы еще тогда по возвращении сказали, что ноги вашей не будет в этом ужасном месте! — рассмеялся он, а я лишь покачала головой, вспоминая то, что увидела тогда.
Самый большой рынок, где продавали живой товар, находился в центре южного города нашей большой страны. Тем, что город располагался у моря и являлся к тому же, портом, объяснялось его название. Впрочем, южный мыс, который мы вскоре должны будем обогнуть на «Селестине» был буквально напичкан подобными городками. Порт-Руан был самым крупным из них. И, насколько я знала, являлся местом, куда сходились все торговые морские пути. Кроме рабов в Порт-Руан можно было купить абсолютно все. От дорогих тканей, нарядов и оружие, до магических побрякушек всевозможной направленности. Город был огромным, и с каждым годом рос, как на дрожжах, захватывая у леса новые территории, расширяясь и отстраиваясь.
Появлялись не то что новые дома. Нет! Вырастали новые кварталы с дорогими особняками и виллами. А так называемый владелец города, его мэр, называвший себя не иначе как лорд Руан, наживал состояние на продаже земель и процентам с продаж на городских рынках, и рабовладельческом в том числе.
Я видела этого человека. Запомнила его лицо надолго и совсем не потому, что оно не отличалось особой привлекательностью. Лорд Руан был пожилым, с рыхлым телом и лицом. И взглядом, который оценивал тебя не за душевные качества, а за то, сколько ты имеешь за душой. Но с моим отцом этот человек поддерживал хорошие отношения, видимо, ценил моего мистера Дорнана за умение делать деньги. В общем, так или иначе, мы были связаны. И, хотя меня злило подобное сотрудничество, но оно позволяло отцу помогать соотечественникам, попавшим в рабство. Сделать что-то большее, отец пока не мог. Это было просто не в его силах. Но мы радовались и тому, что можем спасти хотя бы несколько человек. И я искренне гордилась своим отцом, потому что он был для меня примером настоящего человека.
