– Как хорошо, что мы пошли сюда! На этих просторах вызревает помощь и белорусскому, и смоленскому, и вологодскому мужику. Притом действительно скорая помощь. Ей-ей, хоть рисуй да машинах с целинным зерном желтый крест – под цвет этой пшеницы… Крепко она нас выручит, крепко!
Но все это было потом. А тогда, в 1953—1954 годах, дискуссии продолжались. Одним из серьезнейших возражений было: мыслимо ли идти такой армадой в абсолютно голые, безлюдные степи без всяких тылов? Нет, сначала надо построить поселки, школы, больницы, дороги, ремонтные заводы и мастерские, элеваторы, а потом уже завозить технику и людей. Как тут можно ответить? Конечно, хорошо бы все это иметь. Только те, кто так ставил вопрос, не понимали все того же важнейшего требования – хлеб с целинных земель нужен был немедленно! Мы шли на целину, чтобы одновременно и обживать, и застраивать ее, и брать хлеб. Утверждая социализм, советские люди многое начинали на голом месте, чтобы опередить время. Партия открыто заявила тем, кого призывала ехать на целину: будет трудно, очень трудно, предстоит тяжелый бой, а всякий бой требует подвигов. И сотни тысяч патриотов страны – будущих целинников сознательно пошли на этот подвиг.
Следуя своей неизменной традиции, партия никогда не принимала крупных и принципиальных решений, не посоветовавшись с народом. Так она поступила и в этот раз. В конце 1953 и в начале 1954 года в краях и областях РСФСР, Казахстана и в других республиках прошли сотни различных совещаний и собраний, которые показали, что коммунисты, широкие массы трудящихся одобряют и поддерживают идею партии об освоении целины и пахотных залежей.
Конечно, на местах, где должна была непосредственно развернуться целинная битва, тоже не обошлось без споров и сомнений. Но сомнение сомнению рознь. Когда люди убеждались, что партия задумала не легкий наскок на целину, а разработала и подготовила крупнейшую народнохозяйственную программу, они, не колеблясь, выступали за нее. Характерен рассказ человека, который уже упомянут в этих записках, – первого секретаря Атбасарского райкома партии В. Ф. Макарина, ставшего на целине Героем Социалистического Труда. Вот что он писал недавно о своих колебаниях той поры:
«Сейчас, когда прошли годы и многое выветрилось из памяти людей, можно было бы и покрасоваться, сказать, что все мы, так или иначе вовлеченные в орбиту целины, были тогда готовы, как кавалеристы с шашками наголо, ринуться в атаку на степное безмолвие и с ходу победить его. Но это было бы против истины. Ничуть не кривя душой, могу заявить, что в тот момент, когда мы узнали, какие дела предстоят атбасарцам, мне и моим коллегам по руководству районом стало, мягко говоря, не по себе. И понять нас не так уж трудно. Что такое целина, мы – уроженцы этих мест, выросшие и работавшие тут,– знали очень хорошо. Трудно, очень трудно она давалась крестьянину. Не случайно же более чем за 100 лет атбасарские крестьяне смогли распахать всего 100 тысяч гектаров новины, а засевали из них лишь треть, и то только в лучшие, удачливые годы. А тут в течение двух лет предстояло поднять в районе почти полмиллиона гектаров, перевернуть чуть ли не всю степь и заставить ее рожать хлеб, заставить обязательно! Было над чем призадуматься… Нет, мы нисколько не сомневались в том, что страна обеспечит нас техникой в достаточном количестве, она к тому времени располагала развитой промышленностью, солидными экономическими ресурсами. Но позвольте спросить, кто поведет эту технику? Ведь нет еще таких машин, чтобы они сами, без участия людей, пахали, сеяли, убирали хлеб, да еще и в булки его превращали. Кое-кто, может быть, упрекнет меня в том, что я несколько утрирую, но я говорю о том времени, как было в действительности. Дело начиналось большое, неизведанное, была в нем изрядная доля риска».
Прав Василий Филиппович, давний мой знакомый. Риск был, и секретарь райкома мог и должен был поразмышлять над тем, как лучше выполнить задачу, выдвинутую партией. Правильно было и то, что в районе не раз собирали партийный, советский, хозяйственный актив, спорили до хрипоты, предлагали разные варианты действий.
«Наши сомнения, – заключает В. Ф. Макарин, – вскоре, однако, были основательно развеяны. Партия разработала такие меры, которых мы только могли желать. Она опиралась на безграничное доверие народа, на его высокое гражданское сознание и энтузиазм. В наш район вскоре хлынул настоящий поток техники, пришли тысячи писем юношей и девушек с просьбой указать адреса колхозов и совхозов, которые нуждаются в людях. Стали приезжать сотни призванных партией специалистов, прекрасных знатоков техники. И развернулась невиданная героическая работа».
5
В старых словарях вы найдете слово «целина», но не найдете слова «целинник». Оно родилось в 50-е годы, точно так же как в годы коллективизации появилось слово «колхозник». Само понятие «целина» утратило тогда свое чисто земледельческое значение, оно стало термином общественным, ибо за ним стояли высокая гражданственность и глубокий советский патриотизм. Целинник – фигура историческая, определившая собой героическое время. Этим словом обозначен особый характер, обусловленный потребностью времени.
Как-то, приехав в один из кустанайских совхозов, где стоял лишь единственный готовый домик, а люди жили еще в палатках и землянках, я узнал, что лучшую комнату в этом доме отдали молодым супругам, у которых родился мальчик. По этому поводу торжествовали все, а счастливый отец сказал мне:
– Хоть мы только что приехали сюда, но можете теперь считать нас коренными целинниками.
– Нет, – возразил я. – Коренной целинник пока у вас на целое хозяйство всего один – вот этот мальчишка, который родился. А вам еще предстоит стать коренными жителями здешних мест. Думаю, это произойдет не сразу. Будет нелегко.
Вспоминаю давние беседы в Целиноградской области, в том же Атбасарском районе, – весной и осенью. Совсем по-разному звучали они. Первой целинной весной приходилось слышать жалобы руководителей, что далеко не все приезжие собираются остаться у них. Директор совхоза «Мариновский» А. В. Заудалов говорил:
– Народ-то, с одной стороны, разношерстный, а с другой, наподобие войска – сплошь молодые ребята. Сегодня они тут, завтра их в другое место потянет.
– Да, проблема… – согласился я. – Молодым свойственна романтика. Пройдет год-два, и часть молодежи начнет уезжать. Вы же видите: большинство желает жить только в палатках. Им, если угодно, побольше трудностей подавай, чтоб было что одолевать. Построив все, что требуется на первый случай, ребята сделают свое дело, заскучают и полетят в другие места.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
