Люди Каладина встретили врага, загрохотали копья и щиты. Со всех сторон падали люди, и Кенн не знал, что делать. В толчее друзей и врагов, убийц и их жертв Кенн окончательно потерял своих. Столько людей носятся туда-сюда!
Он запаниковал, выискивая безопасное место. Группа солдат неподалеку носила форму Амарама. Взвод Каладина. Кенн бросился к ним, но, когда некоторые повернулись к нему, с ужасом понял, что никого не узнает. Это был не отряд Каладина, а небольшая группа незнакомых солдат, пытающихся держать неровный, изломанный строй. Раненные и испуганные, они разбежались, как только к ним приблизился вражеский отряд.
Кенн замер, держа копье потной ладонью. Вражеские солдаты мчались прямо на него. Инстинкт приказывал ему спасаться, но он уже видел, сколько народу перебили поодиночке. Он должен выстоять! Он должен встретить их лицом к лицу! Он не должен бежать, он не должен…
Он закричал, нанося удар копьем по бегущему впереди солдату. Тот небрежно отбил оружие своим щитом и вонзил короткое копье в бедро Кенна. Боль была жгучей, такой жгучей, что по сравнению с ней кровь, брызнувшая из раны, показалась холодной. Кенн охнул.
Солдат легко выдернул оружие. Кенн покачнулся и повалился назад, уронив копье и щит. Он упал на каменистую землю, орошенную чужой кровью. Его противник, смутный силуэт на фоне совершенно синего неба, высоко поднял копье, готовясь вонзить его Кенну в сердце.
И тогда пришел он.
Командир отряда. Благословленный Штормом. Копье Каладина появилось как бы из ниоткуда, отведя в сторону удар, который должен был убить Кенна. Каладин встал перед Кенном, один, лицом к лицу с шестью копейщиками. Он не дрогнул. Он напал на них.
Все произошло очень быстро. Каладин сбил с ног солдата, ранившего Кенна. Человек еще не успел упасть, как Каладин выхватил нож из привязанных к копью ножен. Нож блеснул в воздухе и вонзился в бедро второго солдата. Тот, закричав, рухнул на одно колено.
Третий застыл на месте, глядя на поверженных товарищей. Каладин оттолкнул раненого врага и воткнул копье третьему солдату в живот. Четвертый повалился с ножом в глазу. Когда Каладин его выхватил? Он закрутился между двумя последними солдатами, действуя копьем как дубиной. Копье превратилось в размытое пятно, и Кенну на мгновение показалось, что он видит нечто, окружающее командира. Какое-то искривление воздуха, как будто ветер стал видимым.
Я потерял много крови, она вытекает так быстро…
Каладин крутанулся, сделав боковые выпады, и два последних копейщика упали с бульканьем, которое, по мнению Кенна, должно было выражать удивление. Уложив всех врагов, Каладин повернулся и опустился на колени перед Кенном. Командир отложил копье, достал из кармана полоску белой материи и туго забинтовал ногу Кенна. Каладин проделал это с легкостью человека, бинтовавшего раны дюжины раз до этого.
— Осторожно, сэр! — крикнул Кенн и показал на одного из раненных Каладином солдат. Тот поднимался, держась за ногу. Но уже через секунду там оказался великан Даллет и щитом оттолкнул врага. Даллет не убил раненого, только обезоружил, и тот, хромая, заковылял прочь.
Появилась остальная часть взвода и образовала кольцо вокруг Каладина, Даллета и Кенна. Каладин встал, закинув копье на плечо, Даллет вернул ему ножи, извлеченные из убитых врагов.
— Вы заставили меня поволноваться, сэр, — сказал Даллет. — Так рванули.
— Я знал, что ты не отстанешь, — ответил Каладин. — Поднимите красный флаг. Кин, Коратер, вы пойдете с мальчиком. Даллет, останешься здесь. Линия Амарама выгибается в нашем направлении. Скоро будем в безопасности.
— А вы, сэр? — спросил Даллет.
Каладин оглядел поле. Вражеские ряды расступились, и оттуда, верхом на белом коне, выехал всадник, размахивая шипастой булавой. На нем был полный доспех, полированный и отливающий серебром.
— Носитель Осколков?! — воскликнул Кенн.
Даллет фыркнул.
— Нет, хвала Отцу Штормов. Обыкновенный светлоглазый офицер. Носители Осколков слишком ценны, чтобы использовать их в заурядном приграничном конфликте.
Каладин смотрел на светлоглазого с закипающей ненавистью. Такая же ненависть появлялась на лице отца Кенна, когда тот рассказывал о чуллокрадах, или у его матери, когда кто-нибудь упоминал Касири, сбежавшую с сыном сапожника.
— Что вы задумали, сэр? — спросил Даллет.
— Отделения два и три, построиться клешней, — сказал Каладин твердым голосом. — Скинем-ка светлорда с трона.
— Разумно ли это, сэр? У нас раненые.
Каладин повернулся к Даллету.
— Это один из офицеров Халлау. Может быть, он сам.
— Вы не знаете этого наверняка, сэр.
— В любом случае он как минимум батальонлорд. Если мы подстрелим офицера такого ранга, нас всех со следующей партией гарантированно отправят на Разрушенные Равнины. Сделаем это. — Его глаза сделались отрешенными. — Только представь себе, Даллет. Настоящие солдаты. Дисциплина в военлагере и честные светлоглазые. Место, где сражение имеет смысл.
Даллет со вздохом кивнул в знак согласия. Каладин махнул группе своих солдат, и те помчались по полю. Еще одна группа, поменьше, включая Даллета, осталась с раненым. Один из солдат — худощавый алети с черными волосами, в которых были хорошо заметны включения светлых прядей, указывающих на примесь другой крови, — достал из кармана длинную красную ленту и прикрепил ее к своему копью. Воин поднял копье повыше, и лента затрепетала на ветру.
— Это сигнал нашим посыльным вынести раненого с поля, — пояснил Даллет Кенну. — Сейчас тебя заберут. А ты смельчак, вышел один против шести.
— Бежать казалось глупо, — сказал Кенн, пытаясь отвлечься от пульсирующей в ноге боли. — На поле столько раненых, почему посыльные придут именно к нам?
— Каладин подкупает их, — сказал Даллет. — Наш командир большую часть своего жалованья тратит на взятки. Как правило, они уносят только светлоглазых, но здесь больше посыльных, чем раненых светлоглазых.
— Этот отряд не такой, как другие, — сказал Кенн, чувствуя головокружение.
— А я что говорил?
— Но не из-за везения. Из-за подготовки.
— Отчасти это так. И в известной мере потому, что знаем: если нас ранят, Каладин вынесет нас с поля боя.
Он замолчал, глядя через плечо. Как и предсказывал их командир, армия Амарама хлынула обратно, выравнивая линию фронта.
Вражеский светлоглазый всадник продолжал энергично размахивать булавой. Его почетная гвардия сместилась в сторону, вступив в бой с отделениями Каладина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
