картами, спокойно убрал их и собрал колоду.
— Да, а карты — самое дерьмо были, — холодно подтвердил Лодочник. Он хотел добавить что-нибудь про поведение парня и обязательно сказать, что подобное случается уже не в первый раз, словно напомнить Жигулю, но не стал.
Жигуль, смотря куда-то в сторону города выдохнул через рот, затем расплылся в кривой улыбке, хлопнул Лодочника по плечу и, позволив себе пару смешков, удалился к палатке. Там он настроил рацию на волну "стеклянных". Услышав треск рации в руках Гарика, Писарь вышел и сел рядом, гипнотизируя устройство. Уж больно ему хотелось присутствовать.
— Стекло, Стекло, это Жигуль.
— Это Володя. Слушаю тебя, Жигуль.
— Нужно встретиться, обсудить кое-что.
— Скажи так, я всегда открыт к разговору.
— Завтра в деревне, нормально?
— Нет, — спокойным голосом ответил Володя. — Через неделю, думаю, поеду. Тебе удобно будет через неделю? — не меняя интонации, продолжал он.
— Это срочно, Стекло. Вопрос о территориях.
— Тогда приезжай сюда. Забыл, неужели, где лагерь? — скучающим голосом спросил Володя.
— Не заставляй впутывать "московских", Володя...
— Конец связи, Жигуль.
Гарик выключил рацию и, поджав губы, задумчиво посмотрел на Писаря.
— Думаешь, знает, в чём дело?
— Может, и знает, — пожал плечём Писарь. — У меня уже давно руки чешутся, пусть повод даст.
— Угомонись, — поморщился Жигуль, — мы здесь не боевик снимаем.
Писарь причмокнул губами и уставился в даль. На лице читалось раздражение, слушать Жигуля он больше не хотел.
— К "московским" едешь? — уточнил Писарь, перебив Жигуля.
— Ну?
— Завтра я хочу там быть, Гарик.
— Нет, останешься здесь, за главного, с собой Радиста возьму. Пока что бери парней и загородите дорогу на холме, чтобы машина не проехала.
Писарь поднялся на ноги, посмотрел на Жигуля, собираясь что-то сказать, затем поджал губы, развернулся и пошёл в лес, за Солей. Федя в этот момент собирал древесину, обходя ловушки. Позади он оставил как минимум 2 вольчьи ямы и несколько капканов.
— Соля, — крикнул его Писарь, не заходя в лес слишком далеко, чтобы напороться на ловушку. — Возвращайся с тем, что набрал, — он подумал, что это важное уточнение, — есть важнее дел, — на всякий случай он указал толстым пальцем через плечо.
— Иду, Писарь, — крикнул тот в ответ и медленно, с охапкой дров и хвороста, зашагал обратно, всё так же тщательно избегая западни.
Писарь не стал его дожидаться и, пожелав Соле не упасть по глупости и невнимательности в яму, вернулся в лагерь. Незанятыми оставались Купец и Жигуль, Радист всё ещё спал.
— Купец, — подходя к посту, окликнул его Писарь, — нужно будет оборону организовывать, обострение намечается, — почти командным тоном продиктовал Витя и уставился на город, затем перевёл глаза на холм.
— Опять ямы рыть?
— Хотелось бы ещё и окопаться, но пока без этого. Перекроем дорогу, пока хватит.
— Почему в город не уйдём? Засядем на окраине и подождём.
— На чьи деньги фильтры покупать будем? На твои? — Писарь сплюнул.
— Зимой же жили без фильтров и нормально было.
— При минусе мор безвреден, Купец. Хорош стоять, вон, Соле помоги, — он кивнул на парня, только что показавшегося из леса.
Купец помедлил пару секунд, надеясь, наверное, что Писарь шутит, но затем пошёл навстречу Соле. Витя остался на пригорке и оценивающе посмотрел на почти заросшую дорогу.
В его представлении нужно было врыть по 2 столба с обеих сторон, а затем опереть на них брёвна.
Соля с Купцом подходили, готовые к работе.
— Берите лопаты, покажу где копать.
— А сам? — удивился Соля и неслышно выругался.
— Бери лопату, пока ходить можешь, Соля. Не до тебя сейчас, — Писарь указательным пальцем ткнул в сторону палатки.
Позже они втроём спустились на десяток метров и Писарь, обозначив место, объяснил свой план. Понаблюдав за ними несколько секунд и убедившись, что парни всё поняли правильно, Писарь двинулся к Жигулю.
— Говорил тебе, нужно сразу всё укреплять, — начал он.
— Ты и про ловушки на холме говорил. Необходимости не было, а задачи были и важнее, — спокойно ответил Жигуль.
— Город молчит?
— Работают, наверное, — Гарик пожал плечами. — Если это метка и вправду Володи, то нужно с "киповскими" поговорить, они на одной улице работали.
— Да херня это, как по мне, с меткой. Володя понабрал пацанов, не удивлюсь, если он ими вообще не управляет, вот и лазят, где попало, — Писарь зашёлся кашлем.
— Территории обозначены, и если Володя или кто-то ещё хочет поспорить, то "московские" беспредел не допустят.
— Думаешь, война будет? — помедлив, спросил Писарь.
— Что это за слово? — от нервов усмехнулся Гарик. — Нам тут и делить нечего, не первое поколение же. Такие, как они, ни за что не залягут "в окопы" в городе, — он кивнул куда-то в город.
— Ха, да даже я не вернусь жить в Нилосск, — проматерившись почти через каждое слово, вставил Писарь.
Полдень. Рыжий смотрел на военные часы. Секундная стрелка не двигалась, часы теперь показывали вечные 15 минут первого.
— Лысый, часы сломались.
— Батарейка, наверное, села, — он отмахнулся, — потом решим.
Они спускались на первый этаж, обыскав остальные. Каждый последующий этаж они осматривали вместе, затем разбирали себе квартиры и обыскивали их. Сегодня улов был не особенно большой.
— Может, метка и не "стеклянных" была? Кто захочет расписываться в присутствии на чужой территории?
— Рыжий, это могла быть и не их метка. Да и не метка вовсе. Суть в том, что ТЫ не чувствуешь себя в безопасности на своей территории. И нужно искать в этом виновных. Уж и делить нечего, а всё лезут. Как будто на всех не хватит, — Лысый выругался и пошёл дальше.
— Жрать-то не хочешь ещё? Да и фильтры, наверное, пора менять.
Лысый сверился с часами.
— Да можно, наверное.
Они остановились в первой попавшейся квартире на уже проверенном первом этаже. Рыжий достал из рюкзака припасы, перерыв при этом накиданное в него добро из квартир. Среди награбленного были также упаковки чая, кофе, консервы и прочие продукты питания и газовые баллоны, спички и другие полезные вещи.
Рыжий, боясь лишний раз вздохнуть заражённого воздуха, суетливо откусывал хлеба и, заедая консервой, прикрывал противогазом
