– Вот это да! Теперь и я верю! – восхищенно изрек Зюзя, разглядывая ноги своего приятеля, торчавшие из-под словаря.
Пятью минутами позже пришедший в себя Обалдуй потер лоб, на котором вздулась огромная шишка, и спросил склонившегося над ним Зюзю:
– Есть у тебя ртуть? Шарахнем по стаканчику за мою интуицию?
Группа карликов под предводительством Бешеного Блюма наспех сколачивала на улице лестницу, намереваясь начать штурм библиотеки сразу с двух сторон.
– Быть может, краткость и сестра таланта, но толстыми книжками драться сподручнее. Полцарства за кирпич! – ворчал Отелло, одну за другой швыряя во врагов стопки тоненьких брошюрок о здоровом образе жизни – последнее, что у них оставалось.
Над его головой пролетело тяжелое метательное копье и воткнулось в библиотечный стеллаж. Его длинное древко со следами древесной коры подрагивало.
Карлики решили начать приступ, и одни уже подтаскивали к окну длинную, грубо сколоченную лестницу, в то время как другие, вскарабкавшись на крышу противоположного дома, метали в лобастиков град камней.
– Где боеприпасы? – закричал Хорошист, бесцельно шаря по подоконнику, но книги кончились, и он запустил в карликов стулом. До него донесся их визг и грохот обрушившейся лестницы.
– Бросайте в них огненные горшки! – раздался с улицы приказ Бешеного Блюма, и в окно влетел горшок с раскаленными углями. Но он не успел разбиться, а полки не загорелись от углей, так как Умник мысленно удержал горшок в воздухе и катапультировал его в нападавших.
Обожженая красноглазая собака заскулила и впилась в икру карлика Зюзи, который с наслаждением жевал стеклянный термометр. Зюзя завопил и, пнув собаку, запрыгал на месте.
– Это тебе за то, что ты со мной термометром не поделился! – захихикал Обалдуй.
– Умри, несчастная! И почему писатели пишут такие тонкие книжки! Из-за них мы погибнем! Еще бы сто романов – и мы бы спаслись! – трагически вскричал Отелло и, не надеясь на пощаду, стал выдергивать из стены копье, чтобы сражаться до последнего.
В окно влетело еще несколько горшочков с углями. Умник не успел их перехватить, и разбросанные по полу обрывки газет мгновенно воспламенились.
С улицы раздалось радостное «ура!» врагов, они зацепили лестницу за подоконник и поползли наверх…
Отелло, Хорошист и Умник защищались как львы. Хорошист размахивал палкой, расшвыривая наседавших на него карликов, Отелло сбрасывал их копьем, а Умник опрокидывал на карликов книжные полки, чем на время сдержал их натиск. Но кислый дым от горящих газет наполнил помещение, мутантики стали задыхаться, глаза их слезились, они почти уже ничего не видели, и враги, воспользовавшись этим, пленили их, обмотав кнутами.
– Прикончите лобастиков и накормите собак! А головы сложите в мешок! – крикнул Бешеный Блюм. Он спрыгнул с подоконника и, морщясь от дыма, замахнулся на связанного Отелло булавой, чтобы убить его первым, но тут с улицы донесся голос Обалдуя.
– Начальник, к вам гонец от королевы! Срочно!
Вождь подошел к окну. Рядом с Обалдуем стоял запыхавшийся длинноногий мальчик из свиты Рыжей Карлы. Блюм и раньше видел его в тронном зале, когда он обмахивал королеву веером, отгоняя назойливых реакторных мух.
– Чего тебе надо, щенок? Не мог подождать, пока я прикончу пленников? – крикнул Блюм.
– Вождь, повелительница хочет, чтобы пленников доставили ей живыми! – сказал гонец, низко кланяясь Блюму. – Они нужны ей для Большого Паука.
– Для Большого Паука?
Жестокий Блюм помрачнел. Даже он боялся Большого Паука, мерзкого чудовища, жившего в обширном подвале взорвавшегося реактора, в котором уровень радиации до сих пор был огромным: там даже стены светились. Большой Паук, гигантский, как сто карликов, со светящимся скользким туловищем, обычно неподвижно располагался в самом центре своей паутины и спал.
Но каждый год, примерно в одно и то же время, Большой Паук начинал шевелиться и издавать низкие, скрежещущие звуки, это означало, что он проголодался и ему нужно принести кого-нибудь в жертву. Карлики бросали в его паутину пленников: шерстюш и лобастиков – и наблюдали, как чудовище высасывает у них мозги. Насытившись, оно затихало еще на год. Карлики считали Большого Паука покровителем своего народа, и ужасные жертвоприношения продолжались у них на протяжении нескольких поколений.
– Он опять зашевелился в паутине? – спросил Блюм после некоторого молчания.
– Да, начальник. Паук голоден и требует жертву, – сказал гонец.
Вождь повернулся к пленникам:
– Вам повезло. Вы умрете еще не сейчас, но зато куда более мучительно. Свяжите их покрепче и погрузите на мою колесницу. Я сам отвезу их к королеве.
Карлики грубо выкинули лобастиков прямо из окна, едва не переломав им при этом кости, потом привязали их к колеснице и начали стегать голодных собак, чтобы они побежали резвее.
На колеснице мутантиков было только трое: Хорошист, Умник и Отелло. Бубнилка куда-то исчезла, и лобастики искренне надеялись, что малышке удалось убежать, когда весь второй этаж был в дыму.
– Пока Бубнилка жива, наш род не прервется, – прошептал Хорошист. – Умник, ты цел?
– Тела не чувствую, все онемело от веревок, – пожаловался старик. – Отелло, а ты как?
– Да вроде ничего, – шепотом ответил тот. – Может, нам еще и удастся выбраться.
Бешеный Блюм влез в колесницу рядом с лобастиками, проверил, хорошо ли они связаны, и погнал собак к реактору.
– Паучок проголодался, нужно поторопиться, – объяснил он пленникам и омерзительно захохотал.
Колесница, грохоча, выехала из поселка, а за ней на собаках скакала кавалерия и маршировала пехота.
Когда последний карлик покинул библиотеку, из-под перевернутой книжной полки выглянула Бубнилка. Она была совсем маленькая, и карлики ее не заметили. Думая, что остальные лобастики погибли, Бубнилка, всхлипывая, вышла из библиотеки и направилась к видневшемуся в отдалении лесу. Она чувствовала себя самой несчастной в мире. Бубнилка зашла в лес, села под кустиком и заревела, вытирая глаза лопухом.
Неожиданно она услышала сзади чей-то голос:
– Не плачь, малышка. Мы тебя защитим. Кто ты?
Бубнилка обернулась и увидела Трюшу и Бормоглотика, присевших рядом на корточки и с сочувствием глядевших на нее.
Глава 7
Старый город
Жизнь – штука простая, но это не значит, что в ней нет места чуду.
Пупырь Великий(дедушка нашего Пупыря)
Трюша и Бормоглотик спешили как могли, чтобы предупредить дедушку Мокея о нападении карликов. Но еще издали они учуяли запах гари и поняли, что враги их опередили. Над полянкой, где стоял шалаш лесника, поднимался дым. Когда мутантики осторожно выглянули из кустов, все уже было кончено.
Лесник Мокей был убит, его шалашик из сухих веток сожжен, а олени (две оленихи с оленятами и один взрослый олень-самец с роскошными рогами синего цвета), которых Мокей обычно кормил в это время, стояли на поляне и удивленно смотрели на пепелище, не понимая, куда исчез добрый старый лесник и почему он к ним не выходит. Заметив Трюшу и Бормоглотика, олени испуганно сорвались с места и умчались в чащу.
Все еще надеясь, что дедушке Мокею удалось стать невидимым и убежать, друзья подошли к шалашу и увидели на траве кровь. Чуда, в которое им так хотелось верить, не произошло. Похоже, карлики подкрались к леснику сзади, когда он вышел кормить оленей, оглушили его булавой или метательным камнем и утащили с собой.
Трюша, хорошо знавшая дедушку, стала всхлипывать, нос ее набух, как спелая груша.
– Сейчас не время плакать, нужно предупредить остальных, – сказал Бормоглотик и, подойдя к висевшему на дереве тазу, который карлики, к счастью, забыли снять, несколько раз сильно ударил по нему толстой веткой.
Звон разнесся далеко по всему лесу, подхваченный ветром. Подождав немного, мутантик снова ударил по тазу и бил по нему до тех пор, пока ветка не сломалась.
– Надеюсь, что кто-нибудь услышал, – сказал он Трюше.
И кто-нибудь в самом деле услышал. Кусты затрещали, и на поляне появился запыхавшийся Толстый Грыз со своими воинами. Они ушли еще не очень далеко и, услышав набат, бросились на поляну, сообразив, что там должен кто-то быть.
– Если королева догадается, что мы проворонили мутантиков, она скормит нас Пауку! – крикнул Грыз.
Реакторные карлики погнались за Трюшей и Бормоглотиком, но те хорошо знали лес и сумели затеряться в густых зарослях краснотала, переходивших в березовую рощицу. В березовой рощице друзья залезли на дерево и, притаившись в густой листве, видели, как карлики пробежали мимо них в сторону свалки.
– Странно, что они не взяли с собой собак, которые бы нас выследили, – сказал Бормоглотик, когда треск сучьев под ногами у их неуклюжих преследователей затих вдали.
– Собаки слишком громко лают, а карлики хотели напасть тайно, – предположила Трюша.
