Сцена четвертая
Переполненный вагон. Едут штатские и демобилизованные, молодые и старые: все забито людьми, чемоданами, тюками, мешками, узлами, платками, портянками, шинелями, фуфайками. Мария Петровна лущит яйца с другими бабами. На ней гимнастерка, сапоги, волосы коротко острижены. Ее спутницы Светик и Танюха — молодые, но по-мужицки сложены, веселые, но с глубокими морщинами на лбу. Одеты в рабочие куртки, ситцевые блузки и брезентовые штаны. На боковом сиденье старуха в ватнике разматывает и заматывает больные ноги грязными тряпками. Мария изо всех сил всматривается в сумерки за окном.
Мария. Прощай-прощай, вонючий край! Надоело нам тут?
Светик. Не то слово — надоело…
Танюха. Чё надоело? Везде все одинаково…
Светик. Ехал бы наш паровоз к самому океану…
Мария. До Владика довезет, а там хоть пешком готова! О, ходу прибавил. Щас у меня крылья вырастут!
Танюха. Там на попутках.
Светик. На рыбоконсервном рыбой отъедимся, а то чё эта стройка.
Танюха. Ой, девки! На путях работала — шпалы таскала, на стройке работала, кирпичи, бревна таскала!.. Ну не до старости же?
Мария. Какая старость, девочки! Дойдем до океана — отмоемся, найдем себе рыбаков, нарожаем…
Танюха. Этого счастья не надо. У меня уже есть один спиногрыз в Иркутске.
Мария. Да я тоже вряд ли, с кишками перерезанными… но помечтать-то можно… Будем консервы закручивать, еще и в клуб на танцы время останется. Интересно, как там бабы танцуют…
Танюха. Чё выдумывать. Как везде, танцуют…
Мария. Давай, Танюха, поспорим.
Танюха. На чё спорим?
Старуха с бокового сиденья. Ой, да замолчите вы! Прорвы!
Светик. Спи, мамаша.
Мария. Время не ваше! На бутылку спорим.
Танюха. Красного или белого?
Мария. Белого. Я говорю, вот так вот!.. (Показывает.) Там бабы не танцуют. А вот так!.. (Размахивает руками, кружится, прыгает, изображает птицу, взвизгивает.) Так большинство! Влияние коренных малых народностей надо учитывать, Танюха!
На третьей полке просыпается небритый мужик в военной шинели, он повисает над столиком, размахивает замызганной пачкой денег.
Военный. Девушки! А разрешите вас пригласить в вагон-ресторан? Вино? Водка? Чем вас угостить?
Мария. Мы сами угостим, чем хочешь!
Светик. Чё, водкой закадрить решил?
Танюха. У нас своих полмешка денег.
Военный. Да просто поговорить захотел. Вы звонкие — на весь вагон слышно…
Старуха с бокового сиденья. Будут особенно звенеть, когда из вагона вылетят!
Бабы заливаются смехом.
Мария (протягивает военному очищенное яйцо). На, съешь яичко, лейтенант!
Военный. Небылица! Не узнаешь? Целуется, потом в лицо не узнает!
Мария. О! Черт синеглазый! Откуда ты здесь, Илюха?
Илья. Синеглазый еще?
Мария. Слегонца!
Илья. Сильно постарел?
Мария. Выглядишь на свой сороковник!
Илья. Обижаешь, нет мне еще сороковника!
Мария. Это Светик, Танюха…
Илья. Илюха! (Марии.) Чё, волосы так и не отросли?
Мария. Отросли, да на субботнике обгорели! А ты чё? Мотоцикл сломался?
Илья. Продался. На татарской ярмарке! Смотри-ка! В гимнастерке гоняешь!
Мария. А ты, гляжу, и медали нацепил!
Илья. Матвей твой где?
Мария. Матвей в Казахстане на рудниках.
Илья. Опа. Как вышло?
Мария заголяет живот, Илья проводит пальцем по красному рубцу от ножа.
А нож-то кривой, что ли, был?
Мария. Сто лет не точенный. И рука у Матвея тряслась.
Илья. Почему тряслась?
Мария. Да я взбрехнула, что у меня сифилис, он и перенервничал. Пырнул ножом для масла. Только я живучая.
Светик. Пропадать не в наших интересах!
Мария. Точно, Светик! (Илье.) Чё улыбаешься?
Илья. Вспоминаю, как ты к нему торопилась. «Моё будущее, моё будущее, Матенька, Матвей!..» Чё торопилась? Всё там осталось. Помнишь клеверовое поле? А щас ты куда опять?
Мария. Мы едем океан смотреть.
Илья. Значит, совсем тебе делать нечего. Поехали со мной на золотой прииск завербуемся.
Мария. Иди ты.
Танюха. Видели мы твои золотые прииски.
Илья. Вы бабенки бывалые, как я погляжу!
Бабы смеются.
Илья. Всё, давай, Небылица, поцелуемся. Мне сходить на станции.
Мария. Опять?
Илья. Ну что ты! Раз в пятилетку, и то выпрашивать приходится!
Танюха. Всех баб не перепробуешь, но стремиться к этому надо.
Илья. Последний раз видимся. Щас выйду — и привет!
Мария. Светик, подержи стакан. (Целует его.) Ну как?
Илья. Так и не доучилась…
Светик. На рыбаках натренируется!
Мария (смотрит в окно). Твоя станция-то?
Илья. Не, моя утром будет. Я заранее попрощался.
Старуха с бокового сиденья вдруг затягивает песню на блатной манер.
Прощайте все, назад мне не вернуться.И жизнь моя загублена.А где-то ждут меня и не дождутся,Да только молодость былая отцвела.
Скажите, люди, куда едет этот поезд,Наверное, на самый край земли,А я сложусь на маленькую полкуИ попрошу, чтоб чаю принесли…
Через неделю проводник меня разбудит,Он скажет мне: «Приехали, вставай!»И я увижу корабли и в синей дымке город,И прошепчу: «Да здравствует, мой край…»
Конец
