— Вот идиот! — Вампирша явно злилась. — Говоришь, эльфом он раньше был, да? Бьюсь об заклад, он кровь пил, только чтобы не сдохнуть, вот и свихнулся. Его нужно накормить срочно, если, конечно, не хочешь, чтобы он совсем загнулся или сошел с ума. И не вздумай поить кровью животных. К ней можно прибегать в крайних случаях, но питаться постоянно опасно.
— Льрисс, где я ее возьму, а? Не могу же я заколоть, словно козу, кого-то из своих слуг. И почему нельзя питаться от хрюшки, например, или гхырха того же?
— Потому что не вкусно, — буркнула подруга и соизволила пояснить. — Понимаешь, львиная доля силы и энергии, которая нужна вампиру, не в самом химическом составе крови, а в чувствах, мыслях, эмоциях. Кровь из вены пахнет страхом или страстью, иногда нежностью, бывает, алчностью, но это живые, человеческие эмоции. Сцеженная кровь мертва, она не позволяет загнуться, но ведет… — Льрисса задумалась, подбирая нужное слово, — к своеобразному авитаминозу. Если переводить на пищу, то сцеженная кровь — это соя, может, и питательная, но всю жизнь нельзя потреблять только ее. Кровь животных — это вообще вода. Долго ли человек протянет на одной воде? Вот и у вампиров так же. Только наступает не физическое истощение, а моральное и психологическое. Твой друг, скорее всего, двинулся с голодухи.
— Льрисс, но я действительно не знаю, где найти кровь!
— А вот это не мои проблемы. Слушай сюда, если не хочешь, чтобы твой друг умер, — ищи. Много не нужно. Можешь сцедить у кого-нибудь стакан, вольешь вампиру насильно, сам он, скорее всего, либо не сообразит, как пить, либо от запаха крови совсем одичает. Самое главное, держите его крепче, кто знает, что он начнет вытворять? Минут через десять он должен немного прийти в себя, по крайней мере, перестать буянить и биться. После этого докормишь из живого тела. Сделаешь небольшой разрез на руке и поднесешь к его губам. Больше ничего не требуется. Он сможет выпить еще не больше стакана, особенно сейчас. Если его так начало колбасить, думаю, он не употреблял человеческую кровь минимум неделю. Чтобы не шокировать слуг, покорми сама, только осторожно. Не делай резких движений и не вырывай руку, иначе он может серьезно ранить.
— А может, дождаться тебя?
— Нет, — вампирша была непреклонна. — Я не смогу прибыть быстро, потому что далеко от портала. Мне до него добираться часа два, не меньше, а безумие будет прогрессировать с каждой минутой. После того как он насытится, по идее должен отключиться и заснуть. Ну все, пока, давай ищи кровь.
Я пила кофе в своем кабинете и задумчиво таращилась в окно, наблюдая за резвящимися на поляне перед домом гхырхами. Ситуация вырисовывалась нерадостная, а если сказать прямо, то просто хреновая. Позволять вампиру пить свою кровь мне совершенно не хотелось. Я и так под его взглядом чувствовала себя невероятно беспомощной, более тесный контакт испытать не улыбалось, особенно если вспомнить его длинные клыки и безумный взгляд. Казалось, что от одних этих мыслей в помещении неожиданно похолодало. Было что-то гадкое и противоестественное в том, чтобы по доброй воле кормить вампира собственной кровью. Примерно то же самое, что позволить съесть свое ухо или глаз. Хотя быть может, я неправа, и все не так уж страшно? Просто у меня еще слишком сильны земные стереотипы. Я привыкла считать, что упырь — это всего лишь кровососущий труп, и, если признаться честно, я к Диру относилась так же. Он умер давно, а теперь появился здесь, и, чтобы не загнуться, ему нужна моя кровь. Бр-р-р! Самый что ни на есть настоящий вампир, только очень уж красивый. Впрочем, это делает его еще более противоестественным. Жаль, что сейчас у меня нет выбора. Все равно придется перебороть себя и кормить этого свихнувшегося упыря. Ну или послать за стражей и сделать вид, что я тут ни при чем. Второе решение проблемы было чертовски соблазнительным, но я так и не смогла на него сподвигнуться. А еще я не смогла среди своих слуг найти того, кто захочет покормить вампира. После вопроса: «А не желает ли кто сдать кровь на ужин для моего заточенного в подвале гостя?», мои работнички потупили глазки и очень быстро разбежались по закоулкам большого дома. Даже кофе пришлось самой готовить! Как решить проблему добычи еды, теперь было совсем непонятно. Положение спасла заглянувшая в комнату Белинда, она, смущаясь и краснея, тихо произнесла:
— Госпожа, мне кажется, я могу вам помочь…
Я вопросительно подняла бровь, позволяя девушке закончить свою мысль. Полчаса назад Белинда молчала, как партизан. Что же, пусть сейчас говорит, если ей так удобнее.
— Ну… — замялась она и покраснела еще сильнее, — понимаете, у меня был приятель вампир… я знаю, во Влекрианте есть места, где вампиры могут приобрести кровь… там добровольцам платят за то, что они упырей кормят. Гадость, конечно, отменная, но можно не давать руку, а просто сцедить в колбу, сколько не жалко, и получить деньги… это меня очень выручало, когда я оказалась без работы. — Девушка замолчала и тихо шепнула: — Мы с ним там и познакомились. Вы не подумайте чего плохого, я никогда не кормила с руки, ну тогда не кормила… уже после, когда мы…
— Белинда, давай без подробностей личной жизни, хорошо?
Девушка кивнула и закончила:
— Ну короче, если нужна кровь, может быть, послать кого-нибудь, я адрес знаю.
— Обязательно отправь кого-нибудь, только мне нужно быстрее, а из Влекрианта доставят ближе к вечеру! Это не спасет…
— Я могу… — Белинда заметно нервничала, — но в камеру не пойду. Если хотите, я принесу немного…
— Давай! — Я даже подпрыгнула. — Ну что ты стоишь? — Я на такую удачу, честно сказать, и не рассчитывала!
— А… вот…
— Что, о деньгах переживаешь? Не беспокойся, не обижу, только поторапливайся. А то он там совсем свихнется!
— Я мигом! — улыбнулась девушка и, обернувшись в дверях, застенчиво попросила: — Только вы это… никому не говорите, ладно? Я предпочитаю скрывать этот период жизни.
Глава 5
Полуденное солнце было особенно горячим, легкая туника липла к спине и ногам — мне очень хотелось ее как можно быстрее скинуть.
В камеру идти было страшно. Там сидело непередаваемо опасное и красивое чудовище, которое нужно покормить. Причем собственной кровью. От этих мыслей колба с едой для мага в руке дрогнула, а к горлу подкатила тошнота. За что же мне все это? Мироздание, я вроде бы ничего плохого не делала? Ну совсем плохого, такого, за что можно столь жестоко мстить.
В подвальном помещении было сумрачно и сыро, летний зной туда не проникал, и я вздохнула с облегчением. Холодный воздух очень быстро остудил разгоряченное тело, влажная от пота тонкая ткань мгновенно стала сухой. Приятной прохлада была недолго, замерзли руки, ноги, и захотелось обратно на поверхность, к солнышку.
Чуть сзади меня шли двое помощников с мрачными лицами. Снова соваться к вампиру им не хотелось, несмотря на то что Дир был прикован к стене.
У Кира на скуле темнел синяк. Это мой гость, вырываясь, стукнул парня головой. Я сочувствующе посмотрела на гхырховода, но промолчала. Проявишь глупую жалость — и все. Сразу же расценят как слабость и будут требовать повышения зарплаты и еще моральной компенсации, знаем мы их. Впрочем, заплатить и так придется, вряд ли мне сойдут с рук сегодняшние проделки.
К счастью, напоить Дира кровью из небольшого поильника удалось без проблем. Вампир был практически без сознания, похоже, силы он истратил раньше, пытаясь освободиться от кандалов. Запястья парня были в крови, и мне на секунду стало страшно. Отчасти за Дира, который в приступе безумия мог серьезно покалечить себя, отчасти потому, что окровавленные руки, закованные в наручники, я помнила слишком хорошо.
Моя глупость никогда не доводила до добра и однажды чуть не стоила жизни тому, кого я, кажется, люблю до сих пор. Он меня так и не простил за свои увечья. А может быть, правы друзья и наша судьба с герцогом Нарайским была предопределена с самого начала? Кто я и кто он? Что общего у аристократа, приближенного к престолу, и обычной девчонки? Ничего… Почему же до сих пор иногда хочется плакать, хотя прошло семь лет?
Я смахнула с ресниц слезы, убеждая себя не возвращаться к воспоминаниям, но, вопреки желанию, все равно видела прикованным к стене не Дирона, а Стика. Это он был здесь, весь в крови и без сознания. Даже темная струйка, стекающая с уголка губы по подбородку, также с левой стороны. Я едва сдержалась, чтобы не кинуться и не освободить парня, но вовремя опомнилась и поняла: у Стикура с губы стекала его собственная кровь, а у Дира кровь служанки Белинды. И вообще, маг не жертва, а свихнувшийся вампир, которого нужно докормить и попытаться привести в себя. А Стика нет, его боль в прошлом. Зато есть сиятельный герцог Нарайский, который вчера на балу смотрел на меня с брезгливым презрением и обнимал утонченную аристократичную блондинку.
