Во время танцевальных и музыкальных номеров публика продолжает жевать, разговаривать и звенеть бокалами. Выходят куплетисты. Жующие начинают прислушиваться. Постепенно замолкают, слушают и смеются все. Куплеты острые, злободневные.
Театр-кабачок «Нерыдай» придумал А. Д. Кошевский, комик петроградской оперетты, видно, деловой человек, который сразу понял, как делать деньги и что сейчас нужно. Кошевский создал этот театр по своему вкусу. Он и антрепренер, и художественный руководитель, и, разумеется, платит за все авторам и актерам он.
Но уже немного погодя само время и новые люди — актеры и авторы — вносили свое и иногда брали над Кошевским верх. Споры велись постоянно.
Второй человек в кабаре «Нерыдай» после А. Д. Кошевского — первый во всем и старший — Георгий Баронович Тусузов, впоследствии известный актер Театра Сатиры и кино. В «Нерыдае» Тусузов конферировал вместе с М. С. Местечкиным.
Днем Кошевский сидел в пустом зале и смотрел репетиции. Конечно, ведь все зависело от него. Когда он был недоволен или чем-то возмущен, то хватал лежащую перед ним на столе коробку с папиросами «Сафо» или «Самородок» и сжимал ее в кулаке так, что ломались с треском и коробка, и папиросы. Это был отработанный прием, признак величайшего гнева. И все делали вид, что трепещут.
А потом умный Тусузов, видя, что Кошевскому самому жалко сломанных папирос, придумал выход: он подсовывал ему пустые коробки, которые так же хорошо трещали, и их хватало до конца репетиции.
Когда актеры и авторы продолжали гнуть свою линию и делать репертуар более острым, ядовитым, критическим, Кошевский сопротивлялся как мог: «Нерыдай» и так имел успех — Кошевский получал деньги.
Вот тут мы и начали работать. Здесь я впервые увидела Игоря Ильинского. Он прелестно танцевал под бравурнейший мотив полечки, выделывая невероятные антраша. Крутя ногами и подкидывая свою партнершу, он ритмично и бешено-весело пел:
Давайте лучше танцевать, мой друг!Мне ваши речи слушать недосуг!К чему слова такие?Их слышу не впервые… — и т. д.
В «Нерыдае» работали Егор Тусузов, Михаил Гаркави, Марк Местечкин. И мы начали перекраивать обычаи кабачка, делая программу не для жующих, а для тех, кто приходил смотреть нас.
Рядом, в «Эрмитаже», на открытой сцене в программе шел иностранный номер «Угадывание мыслей на расстоянии мадам Дюкло». Он пользовался неизменным успехом. В «Нерыдае» очень быстро была создана пародия: «Отгадывание мыслей на расстоянии мадам Дупло». Сеанс ведет «профессор» (артист М. Местечкин). Это было действительно страшно смешно. «Профессор» Местечкин подходил к присутствующим в зале, задавал вопросы, а мадам Дупло с завязанными глазами (артист Г. Тусузов), зная заранее, к кому он подойдет, отвечал быстро и точно. Ну, например:
— Мадам Дупло, кто этот человек? О чем он думает?
— Это Даревский, актер. Он думает, что он хороший актер.
Номер угадывания мыслей на расстоянии держался очень долго и имел успех.
Я пела песенки, текст которых писали В. Инбер, Н. Эрдман. Музыку сочиняли М. Блантер, З. Кац, Ю. Милютин. И столько было в нас молодости, веры и убедительности, что нам удавалось заставить слушать и понимать то, о чем шла речь.
В кабачке ужинали Н. Асеев, Н. Эрдман, В. Ардов, А. Крученых, В. Шершеневич, А. Мариенгоф, В. Небольсин. Частым гостем был Л. В. Колпакчи, издатель и редактор театрального журнала «Зрелища». Молодые журналисты и художники постоянно печатались у него, и, получив гонорар, все вместе скорее отправлялись ужинать в «Нерыдай». А уж художники П. Галаджиев и В. Комарденков всегда были тут. Заходил даже Иван Поддубный.
Из зала на сцену все время летят реплики. И, как в теннисе отбивается мяч, в ответ со сцены в зал летит шутка, от которой зрители приходят в восторг. Баталия остроумия продолжается весь вечер.
Одну из программ вела ленинградская актриса Марадудина, первая женщина, которая конферировала, и довольно остроумно. Однажды В. Ардов, готовясь по своей привычке сострить, обратился к ней: «Товарищ Марадудина!» — но Марадудина мгновенно ответила старинной поговоркой:
— Гусь свинье не товарищ!
Ардов на секунду растерялся. Зато В. Маяковский тут же бросил реплику:
— Ну, хорош вы гусь, Ардов!
Зал бурно реагировал, обсуждая, кто же в таком случае свинья. Но однажды молодой Виктор Ардов, который умел из зала сбить с ног любого конферансье, сам попал в свои сети. Это довольно известная история, но она короткая, и я расскажу ее еще раз.
Руководитель, конферансье и хозяин театра Кошевский, после того как Ардов много раз ставил его в безвыходное положение, придумал гениальный ход. Он предложил однажды Ардову поступить в театр в качестве конферансье и вести программы. Тот соблазнился. И нужно было видеть, как Виктор, растерянный и беспомощный, целую неделю терпел, метался по сцене, не умея отразить град реплик из зрительного зала, — в игру включились все остроумцы. Многие даже специально приезжали терзать его. Теперь Ардов понял, что это разница — бросить реплику из зала или весь вечер отражать удар за ударом. Ардов подал в отставку и надолго замолчал. Кошевский торжествовал.
Много лет спустя я не раз вспоминала об этом на авторских вечерах В. Ардова, уже прославленного юмориста и сатирика, когда он перед любой аудиторией умело и уверенно отвечал на любые реплики, разя и попадая точно в цель.
Представления в «Нерыдае» начинались в полночь. Ночью, когда в других театрах заканчивались спектакли, сюда приходили актеры, писатели, поэты, художники. Постоянно в зале сидели художники Лентулов с друзьями, Комарденков, молоденький С. Юткевич.
Приезжали из Петрограда ФЭКСЫ (Фабрика эксцентриков): Козинцев, Трауберг, Кулешов — и режиссер Н. В. Петров, который в это время уже организовал «Балаганчик». Часто кто-нибудь из приезжих гостей-артистов выступал на сцене экспромтом. Так, однажды приехал Владимир Николаевич Давыдов, просто икона русского театра, на которого можно было молиться.
По просьбе публики он спокойно влез из зала на сцену и запел старинные куплеты:
Корсетка моя, голубая строчка,Мне мамаша говорила:«Гуляй, моя дочка!»
Так прекрасно он пел, аккомпанируя себе на гитаре, так музыкально, такой старенький, и так это умиляло, что зал затих. Даже официанты замерли с подносами в поднятых руках, прислушиваясь к его слабому голосу.
Спектакли в «Нерыдае» заканчивались под утро, часа в четыре. Зрители разъезжались на своих извозчиках (нанимались извозчики поденно, понедельно или помесячно). Нам с сестрой добираться домой было далеко — на Землянку. Извозчик был не по карману. Иногда нас провожали наши поклонники-актеры. Потом этот вопрос уладился таким образом.
