сестер на землях Камерата.
Да, это был мой портрет, написанный удивительно точно. Теперь я и вовсе растерялась, не зная, радоваться ли мне, что была открыта столь стремительно, или же бежать и из обители покоя и благочестия, как бежала из лавки старьевщика. Должно быть, дочь Левит прочитала в моих глазах эту мысль, потому что подняла руки и поспешила заверить:
— О, не волнуйтесь, ваше сиятельство, не волнуйтесь! Мы не раскрываем тайн ни прачки, ни дочери банкира, и уже тем более, не раскроем тайны женщины, которую уважаем всем сердцем и почитаем почти за святую.
— Ох, — я отмахнулась, вновь чувствуя смущение, — я вовсе не святая. Не стоит ценить меня столь высоко.
— По делам, ваше сиятельство, по делам, — возразила мне старшая дочь Левит. — Мы не воздаем лишнего, но и недооценивать не станем. Уж поверьте, я отдаю себе отчет в том, что говорю. Но перейдем к сути дела. Какой помощи вы ожидаете от нас, госпожа графиня?
И вот тут я обратила внимание, что женщина ни разу не обратилась ко мне, как герцогине. То есть Ив лишил меня Канатора, едва столкнул в портал? Хм… Возможно, это добрый знак, весьма добрый. В этот момент мой взгляд упал на газету, лежавшую на углу стола.
— Позволите? — спросила я, и гостеприимная хозяйка кивнула.
Я взяла газету, развернула ее и бегло пробежалась по заголовкам, однако через мгновение замерла, пытаясь понять, что меня смутило. Нахмурившись, я снова прочитала заголовки. В них не было ничего этакого. Газета была местной и сообщала о здешних мелочах, которые никак меня не заинтересовали. Но вот я подняла взор выше к названию и…
— Боги, — выдохнула я.
Руки вдруг задрожали, столь велико было мое ошеломление, и газета выпала из пальцев.
— Вам дурно, ваше сиятельство? — старшая дочь Левит поднялась из-за стола и поспешила к графину с водой, стоявшему на маленькой столике в углу кабинета. Вскоре она поднесла мне стакан. Машинально взяв его, я сделала глоток и подняла на нее взгляд, а затем с моих губ сорвалось ошеломленное:
— Три года?
— Не понимаю, — ответила женщина.
— Прошло три года, — всё еще пребывая в крайней степени потрясения, сказала я. — Но… как? И года ведь еще не прошло, как я…
И, подхватив газету, я снова посмотрела на дату.
— Эта газета верна? Дата верна? — спросила я, уже не сводя взгляда с женщины.
— Более чем, — ответила она. — Это утренняя газета, мне доставляют ее прямо из типографии. Но что вас смутило? Вы не знали, какой сейчас год?
— Да откуда же мне это было знать, если я отсутствовала… — так и не договорив, я в прежнем потрясении повторила: — Три года…
В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. Признаться, мне до них не было дела вовсе, я пребывала в состоянии ступора, пытаясь осознать невероятное. Как же такое возможно? Я попала в Белый мир посреди зимы, а вернулась за день до наступления осени там. Однако в моем родном мире успело пройти три года. Разное течение времени? Или же столько длится переход сквозь пространство? Тогда к мужу я вернусь тоже спустя три года? Или же для него пройдет не больше пары дней? Ах, кабы так…
Но уже в следующее мгновение я мотнула головой. Три года! Выходит родные мне люди уже отчаялись увидеть меня? Что же они успели пережить за это время? Моя бедная матушка, как же, должно быть, она страдала! Ее единственное обожаемое дитя исчезло без следа и не вернулось ни спустя год, ни два… Надеюсь, что она нашла утешение в Амбер и ее детях. Все-таки сестрица была для моих родителей почти дочерью, и с моим исчезновением им осталась близкая душа. А еще наше дело…
Наше дело! Я вскинула голову и посмотрела на старшую сестру и обнаружила, что она продолжает наблюдать за мной. А я не знала, о чем спросить ее. Прежде всего хотелось узнать, слышала ли она хоть что-то о моих родителях и прочей родне. Конечно, данная обитель стояла в Аритане, но раз меня тут почитают, то должны знать и тех, кто служил нашему общему делу.
Стоп! Я заставила себя умерить пыл и задумалась. Кое-что и без того было ясно. И это лежало на поверхности, осталось лишь подвести итог. Дочь Левит обращается ко мне сообразно графскому титулу, не упоминая герцогский. И это верно, потому что король за три года обязан был вернуть короне ее земли, а значит, признать меня погибшей. Не пропавшей без вести, а именно погибшей. И это хорошо.
Однако Тибад он за мной оставил, стало быть, он перешел к моим родителям по наследству. И это тоже очень хорошо, потому что на них Ив не отыгрался за собственный грех. А если это так, то матушка с батюшкой продолжают управлять графством и, возможно, развивают начатое дальше. Прекрасно! Надеюсь, что с последним я не ошиблась. Было бы горько и обидно потерять всё, чего мы достигли.
— Ваше сиятельство, — наконец, заговорила старшая сестра, и я, едва отведя взор, вновь обратила его на гостеприимную хозяйку: — Я ведь не ослышалась, и вы сказали, что прошло не более года, как вы исчезли. Да и ваш потрясенный вид говорит о много. Могу ли я узнать, как так вышло, что вы пропустили два с лишним года?
И я вновь задумалась. Стоит ли быть откровенной с незнакомой женщиной, даже если эта женщина — служительница культа Левит? По сути, да. Но… Хотя она и без того знает уже много. Кто я, что пропустила два года из трех минувших, и что нахожусь в затруднительном положении. Если бы она хотела власти надо мной, достаточно было бы и одного имени. Однако на столе этой старшей сестры мой портрет, и он тут явно не для того, чтобы меня могли сразу опознать. Не в обители Богини размещают такие портреты.
— Ну… хорошо, — решилась я. — Но прежде я бы хотела знать, что пропустила. Расскажите мне, сестра, прошу.
— Как скажете, ваше сиятельство, — не стала спорить женщина.
Она вернулась за стол. И, усевшись, с минуту поглаживала столешницу, явно раздумывая с чего начать. Я решила помочь.
— Давайте начнем с событий в Аритане, произошедших три года назад после моего исчезновения. Герцогиня…
— Я поняла, — улыбнулась дочь Левит. — Слушайте…
Глава 3
Стук в дверь меня не разбудил. Я уже успела проснуться четверть часа назад и даже умылась и оделась.
— Госпожа Таньер, — позвал меня голос из-за
