«У нас здесь доминирующие высоты, этот берег высокий, тот берег низкий, видно всё очень хорошо километров на 10, — говорит командир разведвзвода. — Тем более, в „зелёнке“, когда еще листа не было, видно великолепно. ВСУ достаточно казённо выполняет задачи по маскировке, реально люди воюют из-под палки. Если смотреть внимательно и день за днём, можно увидеть практически всё, так вот, всё, что должно было выводиться на 50 км, здесь, в углу Деркула и Донца, всё нашпиговано техникой. Бронетехники немерено. Лично видел 2 „Смерча“, а это даже не „Град“. В одну ночь танковый батальон зашел. Тут удобное место, дороги есть хорошие для армейской техники и „зелёнка“. Капониры у них ещё с осени, мы наблюдали, как они это всё себе рыли. Очень интересное у них ноу-хау: чтобы скрыть передвижение, метров в 300 выкапывается траншея, куда техника заходит, и капониры, как ячейки, стоят.»
О Минских договорённостях и ОБСЕ
Все минские договоренности с украинской стороной, а также откровенная игра ОБСЕ «в одни ворота» здесь, в окопах, воспринимаются исключительно матерно. Бойцы уверены, что для Украины все эти дипломатические потуги — лишь дымовая завеса для перегруппировки и сосредоточения сил.
Вот что о реальном выполнении минских договоренностей рассказывает командир разведвзвода: «До нас доходила информация, что 20 °CАУ-шек загоняли. Батальон танков я видел лично, две большие колонны, минут сорок шум движков — это приличная колонна, машин на 100. Танки, „Уралы“, службы обеспечения, связисты, все подряд. Батальон зашел, обеспечение, кроме этого, личный состав на чём-то возится. Например, мы отсюда видим кусок поляны, туда заезжает „Урал“ с полевой кухней, он её отцепляет и уходит. Полевая кухня — это минимум рота, понятно, что полевая кухня просто так на поляне стоять не будет. Там есть люди, их надо кормить. Вот таких вторичных признаков очень много, если их анализировать, то складывается вполне реальная картинка — техники много».
Вот рассказ разведчика о миссии ОБСЕ: «ОБСЕ-шники к нам приезжали, куриц считали на предмет того, как живут местные жители, — смеется Виктор. — Еще поездили по магазинам. Я спрашиваю, а вас не интересует техника украинская? Вот в трёх километрах, дам бинокль, покажу. Если не поленитесь полдня посидеть, увидите передвижения. Утром прогревают технику, видно дымы. Никто особо не таится, тем более, от ОБСЕ-шников, потому что, было бы желание увидеть, они бы увидели. Естественно, никакого желания они не проявили. Они и так это всё знают. Тут сплошное нарушение Минских соглашений. Все про это знают, кто должен интересоваться. И ОБСЕ в том числе».
Об опасностях для Луганска
В Луганске настроения — все знают, что война возобновится, но никто не знает, когда именно. Люди со страхом смотрят репортажи из Донецкой Республики и задаются простым вопросом: «Когда же полыхнет у нас?». Здесь, на передовой, напротив, царит спокойное ожидание — то, что боевые действия начнутся с новой силой, для бойцов аксиома. Разведчики считают, что на этом участке фронта, в треугольнике между Донцом и Деркулом, техника накапливается как в отстойнике, а для Луганска опасны только системы залпового огня.
«САУ-шки ещё здесь поработать могут, а „Смерчи“ нацелены на Луганск. Тому же „Граду“, например, чтобы на боевой взлёт стала ракета, надо 7 км. Чтобы разбомбить город, этого не хватит. Это только в кино за минуту рушится всё. Чтобы разрушить город, это надо проводить бомбардировки. Думаю, что эта группировка не атакующая. Пока, на мой взгляд, это просто отстойник, потому что если перегонять ту же танковую колонну на 50 км, при том состоянии техники, что у них, то половина танков просто не дойдёт. А потом если их нужно будет вернуть, ещё половина от дошедших в пути сломается. Так же большой расход ГСМ. Технику же вводят не ландыши нюхать, а для боевого применения. То есть, как я вижу, их цель — сохранить технику в непосредственной близости от потенциального театра военных действий».
Разговоры о возможном понтонном форсировании Донца и слухи об украинских учениях взводный не поддерживает: «Понтоны у них точно есть, без вопросов, но река разделена, тот берег их, этот — наш. Чтобы проводить учения, надо 2 своих берега, это не соответствует действительности».
О режиме прекращения огня и огневой разведке
Огневые налеты и перестрелки, переходящие иногда в серьезные бои с привлечением артиллерии, на всем протяжении фронта в Луганской и Донецкой республиках происходят постоянно. Также с обеих сторон фронта активно действуют различные диверсионно-разведывательные группы. Ни о каком перемирии речи не идет, единственно, дело не дошло пока до начала полномасштабных боевых действий. И здесь, на позициях, ситуация не сильно отличается от других участков фронта — обстрелы, огневая разведка, беспокоящий огонь.
«Обстрелы по нашей территории ведутся постоянно, — рассказывает Виктор. — У нас, грубо говоря, каждую ночь весело. Работают миномёты, БМП-1, ЗУшки. Дистанция самая рабочая — до 2 км. Они знают, что у нас есть ПТУРы. Вот периодически их танчик выйдет на полянку и стоит „заманухой“. Постоял, мы не повелись, он и уехал. А так стандарт 82-мм — „Васильки“, наводчик у них, кстати, хороший. Гоняли тут нас на карьере — выехали 3 „Василька“, отработали по 5–6 залпов. Мы бегали по окопам как сайгаки. Там много чего есть и серьёзного калибра. Правда, ночью идентифицировать невозможно. Периодически, чаще, чем хотелось бы, некая неопознанная бронетехника обстреливает наши НП. Они прекрасно понимают, где мы сидим. Тем более, здесь мергель, глина — мы с осени окапывались, и наверняка у них есть опытные наблюдатели. Периодически им надо нас пинать, чтобы мы не расслаблялись».
О боях между ВСУ и «нациками»
О том, что между ВСУ и подразделениями Национальной гвардии, а также территориальных батальонов постоянно идут стычки и перестрелки, перерастающие иногда в полноценные боестолкновения, общеизвестно. Здесь же, в окопах, считают, что между армией и нацформированиями идет реальная война.
Вот что рассказывает разведчик: «А ночью тут вообще концерты бывают. У них возникают перестрелки своих со своими. ВСУ с Нацгвардией. Тут нелюбовь конкретная, неделю назад 2 ПК работало, из „семёрки“ выстрелов 12, автоматной трескотни немерено. Потом выехал неопознанный БМП, отработал боекомплект, и всё затихло. Но это их тёрки между собой, и это происходит регулярно. В Станице постоянные ночные бои у них были зимой. До нас доходила информация, что ребятам ВСУ нужно получить корочки УБД. Не ручаюсь за достоверность, но у меня такая информация: чтобы получить корочку, надо поучаствовать в боестолкновении. Поэтому ночью начинают пулять по берегу, отражать атаку „сепаратистов“. Поотражали — всё нормально. Сделали записи, расчёт БК отчитались. Потом приезжают нацгвардейцы и начинают выяснять, не было ли это инсценировкой.»
Об ужасах оккупации и разделенных семьях
Возможно, вражда между военнослужащими частей украинской регулярной армии и националистическими военизированными формированиями кроется, в том числе, и в отношении бойцов террбатов и нацгвардии к мирному населению, которое иначе как карательным назвать нельзя. Грабежи и беспредел принимают неконтролируемые масштабы.
«Мы все знаем, что творится на той стороне, — рассказывает Виктор. — Здесь же война юных тимуровцев по телефону. Мы шагнули, они знают через 20 минут — бабуля посмотрела, набрала телефон, позвонила зятю, тот побежал, сказал полицаям. У нас та же история с той стороны. Везде идет обмен информацией постоянно. Все с мобильными, какие-то незаметные перемещения — нереальны. Или как грабят. Раньше усадьбы выносили, сейчас два БТРа заезжают, купорят улицу с двух сторон и все дома улицы выносят. А как людей вывозили и били смертным боем лишь по подозрению в иных взглядах. Повыбили зубы, поломали ребра, расстрел имитировали. Все всё знают. Не будет тут мира. Слишком много крови с обеих сторон, война прокатилась по селу, по конкретным семьям».
О честности украинских СМИ.
Украинские медиа на фронте тоже читают. Интернет на позициях редко, но все же есть. По прочтении комментируют: «Читал хохму в интернете, как сепаратисты хотели захватить Станицу, но доблестные воины ВСУ отразили атаку, и с многочисленными ранеными наши покинули территорию. На самом деле, это была наша разведка — 26 человек. Мы по любому не смогли бы взять Станицу. Потом на этой волне в инете пошла следующая информация: мол, через 3 дня в Станицу вошли сепаратистские танки. Наверно, на Украине народ и это съест, потому что они не представляют себе, что здесь всего один мост, который они взорвали, и по нему танки не проедут. Он и до войны был в аварийном состоянии. Больше мостов нет, понтонов тоже нет. Откуда взялись в Станице 3 сепаратистских танка, для меня осталось большой загадкой», — смеется Виктор.
