— Снимайте, что хотите, только не позиции и технику, — тяжело роняет слова командир подразделения 9-го бтро, являющийся по сути начальником гарнизона Сокольников. У командира Николая Александровича говорящий позывной — «Дон». И фамилия, как выяснилось, подходящая — Мелехов. Крепкий казак, хорошо за пятьдесят, словам цену знает. Среди бойцов пользуется безусловным уважением — дисциплина здесь беспрекословная.
— Мы находимся в окружении с трех сторон, — рассказывает он. — Держим оборону с юга, запада и севера. Единственная нитка — дорога на Пришиб, но она простреливается. Против нас кого тут только нет — армия, правосеки, золотые ворота, айдары всякие. Вот здесь, — казачий командир указывает на юг, — высота, занятая ВСУ, метров 400 отсюда. А там, — указывает в другую сторону, — метров триста всего. Но нам это все равно. Со своей земли мы не уйдем ни в коем случае. Без приказа — ни шагу назад.
Веришь ему безусловно. На «той» стороне у него осталась семья. Причем явно, что «там» — это совсем недалеко. Какая родня и где, он распространяться не стал. Только веско обронил: «Через близких приговор мне передали. Мол, вернусь — порешат. Ну, это мы еще посмотрим».
Еще одна реальность любой гражданской войны. Нынешние враги знают друг друга в лицо, зачастую с самого детства. К примеру, командир печально известного вооруженного формирования украинских силовиков «Золотые ворота» — бывший начальник Родаковского РОВД Славяносербского района подполковник Юрий Гречишкин. В свое подразделение он набрал, в основном, сбежавших на украинскую сторону милиционеров. Тут теперь совсем другая мотивация, эти воюют на совесть. Отсюда и постоянные конфликты «золотарей» с подразделениями ВСУ и Айдара. Доходит до полноценных боестолкновений.
Местным от бывших землячков тоже достается. Вот последний случай, приключившийся на днях. Старик, лет под восемьдесят, по житейским делам отправился из Трехизбенки в Славяносербск. На мосту его остановил «Айдар», начал досмотр. Нашли два куска сала. Спрашивают: «Кому несешь?». Он объясняет, что, дескать, себе покушать. «А где хлеб?!». Он терпеливо разъясняет, что пожилому человеку тяжело нести еще и хлеб, тем более, что его можно купить в любом ларьке в Славяносербске. Не убедил. Под глумливые тумаки и улюлюканье пьяного зверья плачущего от бессильного унижения старика заставили съесть оба куска «сепаратистского сала» прямо на мосту. Люди, шедшие мимо, опускали головы и отводили глаза. Старики, женщины и дети бессильны против осатаневшего от вседозволенности бычья, сделавшегося вдруг вершителями людских судеб.
Люди на нашей стороне фронта видят это каждый день. И все прекрасно понимают, что нам несут сюда под жовто-блакытнымы стягами и заупокойной литией про «Щеневмэрлу». И весь этот мутный вал продажных ментов, озверевшего от крови и власти отребья, идейных нацистов, затурканных солдат и офицеров украинской армии да принудительно загнанных под ружье обманутых украинцев сдерживают простые люди Донбасса — бывшие шахтеры, механизаторы, заводчане — ныне офицеры и рядовые бойцы Корпуса Народной милиции Республики. И сдержат. Потому что правильно сказал Мелехов: «Со своей земли мы не уйдем ни в коем случае». Так тому и быть.
Саня «Лютый» и его Фермопилы
Первый раз вживую «Лютого» я увидел 6 июля 2015 года на возложении цветов луганскими писателями к памятнику Пушкину. Среди разношерстной толпы журналистов и съемочных групп в тот раз вдруг мелькнуло до боли знакомое лицо. Подошел, поздоровались: «Кто-что? Какими судьбами?». Оказалось, мы хорошо, хоть и заочно, знакомы. И вот он снова в Луганске — очередной кульбит военной карьеры. Всё такой же не крупный, но кряжистый, основательный, словно вжимающийся в жизненный окоп. Весь внешне суровый, но удивительно правильный мужик. И при этом живая легенда — один из «300 запорожцев», впоследствии буквально пропахавший на пузе в качестве командира штурмового взвода всю летнюю военную кампанию, а после тяжелой контузии — упрямо вернувшийся в строй. Это — Александр Агапов с позывным «Лютый».
Россия-Украина
Довоенная биография проста и незамысловата. Родился Александр чуть больше сорока лет назад в российской Самаре. Там же окончил школу, потом ПТУ. Начал работать в геологоразведке — бурильщиком. Как и все сверстники, честно пошел служить — попал в войска ПВО. Тут его и настиг развал Союза — начинал службу в рядах Советской Армии, а демобилизовался уже из «Збройних сил України». В 1995 году переехал на постоянное место жительство в Донецкую область — к маме. И новая, традиционная для Донбасса работа — машинист горноуборочных машин на шахте Красноармейская-Западная N1.
В 2010 женился и вместе с женой Татьяной перебрался в Запорожье. Двое детей — мальчики 9-ти и 4-х лет. На линейный вопрос: «Какая Родина важнее?», отвечает просто: «Скорее Россия, но здесь у меня дети, — как это поделить?!»
300 запорожцев
22 февраля 2014 года Агапов пришел на площадь Ленина в Запорожье. Поначалу, можно сказать, попал он туда случайно. Увидел массу людей, заинтересовался: «Что думают другие?». Рассказывает: «К тому времени голова гудела от вопросов». Говорили на площади о том, чем в тот момент болела душа у каждого здравомыслящего человека. В этот раз произошло и первое для него столкновение с боевиками «Правого сектора» и сторонниками «майдана». Стычки продолжились и на следующий день. Националисты хотели демонтировать памятник Ленину — но запорожцы тогда монумент отстояли.
Так Александр влился в ряды движения сопротивления хунте и набирающему разгон национальному помешательству под знаменами «майдана». В числе тридцати запорожцев уже 6 апреля «Лютый» прибыл в Луганск в поддержку активистам Луганщины, штурмовавшим здание местного СБУ.
— У нас было очень сильное движение сопротивления в Запорожье, поэтому мы посчитали своим долгом приехать в Луганск помочь нашим соратникам, нашим луганским братьям, — рассказывает Александр.
Оттуда вернулись в Запорожье и на следующий день, 13 апреля, в светлый праздник Вербного Воскресенья, вновь вышли на митинг к памятнику Ленину. Там их уже ждали. Как выяснилось впоследствии, все последующие события были заранее распланированы противником.
— Как только закончился митинг, мы оказались окружены боевиками «Правого сектора», ультрас, сторонниками «майдана» и неонацистами организации «Белый молот», — говорит Агапов. — В нас полетели камни, яйца, пакеты с мукой, флаконы с «зеленкой». Периодически звучали выстрелы, и ведь стреляли не только с резинострела, «флоберов» и пневматики. Мне, например, пулей прострелили куртку.
Под градом всего, что боевики принесли заранее и что попадалось им под руку потом, под этим шквалом камней, злобы и ненависти запорожские активисты выстояли более шести часов. Вокруг бесновалась озверевшая толпа.
— Они пришли на митинг, хорошо подготовившись: в касках, вооруженные битами, арматурой, дубинками и молотками, — рассказывает «Лютый». — Периодически нацикам удавалось прорываться сквозь жидкий заслон милиции, и тогда вспыхивали яростные драки.
Священник, ставший в один ряд с «тремястами запорожцами», подвергся хуле и оскорблениям. В него кидали камни и яйца, плевали в лицо и в икону. Кричали, что он «московский поп» и крыли гнусным матом только лишь за то, что он служил священником украинской Православной Церкви Московского Патриархата. Бесновавшихся молодчиков не остановила даже поднятая панагия Богородицы.
Милиция еле сдерживала толпу. Как ни странно, силовики нашли поддержку среди «промайданных» неонацистов «Белого молота» — они вместе с правоохранителями помешали «Правому сектору» начать резню. Чуть позже, буквально через две недели после запорожской репетиции, точно таким же завезенным молодчикам все же удалось устроить кровавую баню в Одессе.
— Страха не чувствуют только идиоты. В те часы я реально осознавал, что если они прорвут оцепление, то нас там просто разорвут. Среди нацистов было огромное количество агрессивно настроенных вооруженных людей, целенаправленно свезенных к нам именно для этого — устроить бойню. Но деваться было некуда. Мы — стояли, — говорит сегодня Агапов.
Когда людей удалось вывести и оттеснить боевиков, всех антифашистов задержали и отвезли в отдел милиции. Поголовно переписали, зафиксировали данные и отпустили. Теперь запорожским активистам оставалось ждать лишь неминуемого ареста. Александр не стал испытывать судьбу — 30 апреля уехал в Донбасс и вступил в ополчение.
Летние бои 2014-го
Поначалу Агапов прибыл в Донецк, под стены госадминистрации. Оттуда 11 мая боец «Лютый» вступил в ряды батальона «Восток». Вначале рядовым механиком-водителем БМП-2, потом дорос до командира штурмового взвода. Участвовал в обороне Аэропорта, Карловки, Песков, Михайловки и Саур-Могилы. После гибели взвода «Медведя», участвовал в выводе выживших героев обороны Саур-Могилы — они туда пешком ходили из Снежного.
