Больше Имам ничего сделать не мог. Он слишком хорошо знал Риддика и понимал: даже если бы они задержали его, то он все равно не стал бы делать того, что ему не хотелось. Проще было сдвинуть с места гору.
Формулы, посредством которой можно было бы объяснить Риддика, попросту не существовало.
Стояла яркая звездная ночь. В ночной темноте Риддик видел так же хорошо, как ясным днем, который недолюбливал. Он оглянулся, чтобы убедиться, что его никто не преследует. Впрочем, подумал он, Имам этого делать не станет. В любом случае, ни депутат, ни трое монахов не сумели бы далеко за ним проследовать. Здоровяк двигался быстро и совершенно бесшумно. Конечно, он не мог исчезать так неожиданно, как элементалка, но многим показалось бы, что он ничуть ей не уступает.
Риддик достал из кармана корабельный локатор, даже не вспомнив о его прежнем владельце. Тот давно уже был в прошлом. Он открыл крышку и взглянул на экран. Дождался в тени здания, когда прибор настроится и укажет ему путь к кораблю. Это заняло несколько секунд. Направившись в указанном направлении, он миновал нескольких прохожих, которые спешили по своим вечерним делам или просто вышли подышать свежим воздухом.
Отойдя на довольно приличное расстояние от дома Имама, Риддик вдруг заметил на крыше одного из домов какие-то едва различимые фигуры. Явно возбужденные, они указывали руками в небо и громко переговаривались между собой. На Риддика никто не смотрел.
Развернувшись, он вышел из тени на середину улицы так, чтобы видеть ночное небо. Яркая комета заставила его прищуриться. Стало понятно, что именно так возбудило людей на крыше. Риддик увидел, что ядро кометы распалось на две части. Риддик ясно разглядел то, чего не видели люди с обычным зрением, причем разглядел очень отчетливо. Выражение его лица при этом ничуть не изменилось… зато изменилось направление взгляда.
Войдя в верхние слои атмосферы Гелиона-Один, вторая половина ядра кометы начала разделяться на мелкие фрагменты, которые на поверку оказались боевыми кораблями, один внушительнее другого. Ледяная корка, покрывающая голову «кометы», при входе в атмосферу, нагреваясь, таяла и испарялась. За флотилией небольших десантных судов следовали огромные корабли. Изменяя курс и рассеиваясь во все стороны, они обрушились на планету. Корабли некромангеров были исключительно функциональны и к тому же имели устрашающий вид.
Риддик оказался прав. Оправившись от временного оцепенения, молоденький солдат, которому он сохранил жизнь, доложил о случившемся офицеру. Сейчас солдаты выносили своих мертвых товарищей из дома Имама. Возле дома стоял офицер, собиравшийся допросить хозяина дома и членов его семьи. «Неважно, — думал служака, — депутат он или нет, но если обнаружится хотя бы тень измены, никакие политические связи его не спасут…»
Грохот запускаемых ракет оторвал его от мыслей. Бросившись на террасу, он остановился и удивленно разинул рот. Семья, которую он собирался допросить, осталась без присмотра, и Имам тихо повел их по лестнице. Никто не помешал им спуститься вниз, мимо живых и мертвых солдат. Живые суетливо бегали вниз и вверх.
Снова оказавшись на улице, все трое уставились в небо, в котором полно было быстро движущихся огней, затмевающих звезды. Ночное небо то и дело прочерчивали огненные черточки ракет противовоздушной обороны, сверху градом обрушивались выстрелы нападающих. Зиза недоуменно посмотрела на родителей.
— Как красиво… — прошептала она, не понимая сути происходящего.
В домах по соседству стали загораться огни.
Не обращая на них внимания, Имам негромко шепнул жене:
— С собой ничего брать не будем. Главное — унести ноги.
Он понимал, что у них очень мало времени. Обняв за плечи жену и дочь, он быстро повел их от дома во тьму окутавшей город ночи. Сейчас уже неважно, что он видный государственный деятель, что он очень состоятельный человек. Сейчас самое важное одно: добраться до убежища на том берегу реки, где его семья сможет укрыться от падающих с неба огней.
V
Презрев возможности имеющегося в доме лифта, Риддик быстро взобрался по стене на крышу темного здания. Обычному человеку эта задача показалась бы непосильной, но для него подъем не составил ни малейшего труда. Впрочем, ему приходилось решать задачи и потруднее, причем в куда менее цивилизованных мирах. Оказавшись на крыше, Риддик поднял голову вверх и уставился в ночное небо.
Небо полыхало огненными выхлопами ракетных двигателей и разрывами зенитных ракет. Две стаи фениксов вели смертельную схватку. Подключались все новые силы противовоздушной обороны. Стоял оглушительный грохот. Риддик поспешил дальше, перепрыгивая с крыши на крышу. Люди стояли на улицах, задрав головы, и наблюдали за разворачивающейся на небесах битвой. Риддику, несмотря на его темные очки, при особенно ярких вспышках то и дело приходилось закрывать глаза.
Он подбежал к проему между домами, который обычный человек явно не смог бы перепрыгнуть, собравшись с силами, прыгнул и приземлился на другой стороне. В этот момент небо и земля вздрогнули. В воздухе запахло далеко не розами.
С неба спускалась какая-то темная масса. Она нависла над городом, словно раздумывая, что ей делать дальше. Риддик бежал, а темная масса тем временем перемещалась к центру столицы. Противовоздушная оборона была бессильна нанести гигантскому кораблю даже ничтожный ущерб.
От днища корабля вдруг что-то отделилось и с оглушительным грохотом ударилось о землю. На какое-то мгновение центр города озарился ослепительным солнечным светом. В поисках укрытия — любого укрытия от нестерпимо яркого света — Риддик ничком рухнул на крышу.
В городе, естественно, после этого взрыва воцарился полный хаос. Горожане в панике устремились в казавшиеся им прочными здания, под укрытие памятников, холмов… короче, в самые надежные убежища. Главными из них, естественно, были станции метро. Именно сюда Имам и привел свое семейство — причем не только для того, чтобы переждать нападение, но и как можно быстрее достичь нужного места. К его радости и облегчению, на станцию как раз прибыл очередной поезд. Ведя за собой жену и дочь, он протиснулся сквозь толпу перепуганных людей, далеко не все из которых стремились попасть в вагоны.
В этот момент мощный взрыв, едва не стряхнувший Риддика с крыши, сделал свое черное дело. На станции метро погас свет. Уличное освещение Гелиона-Один тоже стало сдавать. Маяки отключились — сначала один, потом другой. Над подвергшейся атаке и разрушению столицей по-прежнему парила огромная темная масса. А под ней, вместо маяков, парило угрожающее всему живому грозное облако. Угроза была зловещая и неведомо чем грозящая. Через несколько минут, как будто осмотрев результаты разрушений, темная масса медленно двинулась вперед, хотя, казалось бы, без определенной цели. Словно выискивая очередную цель, которую нужно поразить.
За взрывом, потрясшим центр города, последовало затишье, небо вновь потемнело. Всюду вздымались столбы пыли — все, что осталось от разрушенных зданий. Это наводило на единственную мысль — о массовой гибели обитателей города. Оставшимися в живых горожанами овладело отчаяние. По улицам в панике метались люди, как будто бессмысленное бегство могло их спасти. Катастрофа разразилась внезапно, и люди совершенно не были к ней готовы. Не имея ни малейшего представления о том, что случилось и почему, они кричали, выли от ужаса, плакали, метались из стороны в сторону, как муравьи, попавшие в водный поток. Единственное, что их объединяло, это стремление как можно дальше убраться из центра города.
Но один человек был исключением. Стараясь по-прежнему оставаться в тени, благодаря повисшим в воздухе тучам пыли, затеняющим яркие вспышки недалеких взрывов, Риддик пробирался сквозь толпу убегающих людей к центру города — туда, где находилось коммерческое и деловое сердце. Бегущие навстречу люди были настолько ошеломлены взрывами и стрельбой, что даже не задумывались, почему этот человек спешит туда, где его, скорее всего, ждет верная смерть. Те же, кто хоть на мгновение задумывался, куда идет странный незнакомец, приходили к выводу, что он попросту лишился ума. Впрочем, он был не одинок: практически все в эти часы в той или иной мере лишились рассудка.
Громкий грохот приостановил продвижение Риддика к центру. Слева от него что-то происходило. Он изменил направление движения и бросился в сторону раздавшегося взрыва. Завернув за угол некогда прекрасного, а теперь наполовину разрушенного здания, он остановился как вкопанный.
Там, где еще недавно возвышалось огромное, красивое здание, вздымалась туча пыли. Да и невозможно было представить себе, что после взрыва такой силы в центре города останется целым хотя бы одно здание…
