ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЛИЦА:
Мавра Тарасовна.
Барабошев.
Поликсена.
Мухояров.
Платон.
Грознов.
Филицата.
Большая столовая: прямо стеклянная дверь в буфетную, через которую ход в сени и на заднее крыльцо; направо две двери – одна ближе к авансцене, в комнату Мавры Тарасовны, другая в комнату Поликсены, налево две двери, – одна в гостиную, другая в коридор, – между дверями ореховый буфет; посередине обеденный стол, покрытый цветной скатертью. Мебель дорогая, тяжелая.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Из средней двери выходят: Филицата и Грознов.
Филицата. Вот это у нас столовая, Сила Ерофеич! Вот буфет; тут посуда, столовое белье, серебро.
Грознов. Много серебра-то?
Филицата. Пуды лежат, шкап ломится, и старого и нового есть довольно.
Грознов. Хорошо, у кого серебра-то много.
Филицата (у двери гостиной). Уж на что лучше. А вот это у нас комнаты не живущие, гостиная, да еще другая гостиная, а там зала.
Грознов. Как полы-то лоснятся.
Филицата. В год два раза гости бывают, а каждую неделю натирают, вот они и лоснятся. А вот комната Мавры Тарасовны!… (Отворяет дверь.)
Грознов. Ишь ты, какой покой себе, какую негу нажила!
Филицата. И деньги свои, и воля своя, так кто ж ей запретит.
Грознов. А сундук-то железный – с деньгами, чай?
Филицата. С деньгами.
Грознов. Чай, много их там?
Филицата. Большие тысячи лежат. А внизу у нас две половины: в одной Амос Панфилыч живет, а в другой – приказчики да контора. Вот, Сила Ерофеич, я вам все наши покои показала; а теперь подождите в моей каморке! Теперь скоро сама-то приедет. Когда нужно будет, я вас кликну. Только уж вы ничего не забудьте, все скажите!
Грознов. Ну, вот еще! Меня учить не надо.
Филицата. А я вам поднесу для храбрости. (Провожает Грознова в среднюю дверь.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Филицата (одна). Эка тишина, точно в гробу! С ума сойдешь от такой жизни! Только что проснутся, да все как и умрут опять. Раз пять дом-то обойдешь, пыль сотрешь, лампадки оправишь, только и занятия. Бродишь одна по пустым комнатам – одурь возьмет. Муха пролетит, и то слышно.
Поликсена показывается из своей двери.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Филицата, Поликсена.
Поликсена. Тоска меня загрызла, места не найду.
Филицата. Уж нечего делать, потерпи, может, моя ворожба и на пользу будет. Утопающий за соломинку хватается. Сама видишь, я рада для тебя в ниточку вытянуться.
Поликсена. Ты где же была все утро?
Филицата. Все в хлопотах. Снарядивши бабушку к обедне, к соседям сбегала, провела сюда, пока самой-то дома нет…
Поликсена. И Платоша здесь?
Филицата. Здесь, у меня в каморке. Ведь мало ль что, я куражу не теряю.
Поликсена (с нетерпением). Что ж это бабушка-то так долго?
Филицата. Должно быть, зашла к Кирилушке.
Поликсена. К какому Кирилушке?
Филицата. Блаженненький тут есть, просто сказать, дурачок.
Поликсена. Так зачем она к нему?
Филицата. За советом. Ведь твоя бабушка умная считается; за то и умной зовут, что все с совету делает. Какая ж бы она умная была, кабы с дураком не советовалась.
Поликсена. Да об чем ей советоваться?
Филицата. А как тебя тиранить лучше. Ты думаешь, своим-то умом до этого скоро дойдешь? Нет, матушка, на все на это своя премудрость есть. Вот позвонил кто-то. Ты поди к себе, посиди пока, да погоди сокрушаться-то! Бог не без милости, казак не без счастья.
Поликсена уходит. Входит Мавра Тарасовна и садится к столу.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Мавра Тарасовна, Филицата.
Филицата. (подобострастно). Утрудились?
Мавра Тарасовна. Никто меня не спрашивал?
Филицата. Амос Панфилыч раза два наведывались, в город ехать сбираются.
Мавра Тарасовна. Подождет, не к спеху дело-то. Вели сказать ему, чтобы зашел через полчаса. Пошли ко мне Поликсену!
Филицата (в дверь Поликсене). Поди, бабушка тебя кличет. (Уходит.)
Входит Поликсена.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Мавра Тарасовна, Поликсена.
Мавра Тарасовна. Ты, миленькая, помимо нашей воли, своим умом об своей голове рассудила? Нешто так можно?
Поликсена. Я пойду за того, кого люблю.
Мавра Тарасовна. Да, пойдешь, если позволят.
Поликсена. Вы меня приданым попрекали; я пойду за него без приданого – возьмите себе мое приданое!
Мавра Тарасовна. Ты меня, миленькая, подкупить не хочешь ли? Нет, я твоим приданым не покорыстуюсь; мне чужого не надо; оно тебе отложено и твое всегда будет. Куда бы ты ни пошла из нашего дому, оно за тобой пойдет. Только выходов-то тебе немного: либо замуж по нашей воле, либо в монастырь. Пойдешь замуж – отдадим приданое тебе в руки, пойдешь в монастырь – в монастырь положим. Хоть и умрешь, боже сохрани, за тобой же пойдет, – отдадим в церковь на помин души.
Поликсена. Я пойду за того, кого люблю.
Мавра Тарасовна. Коли тебе такие слова в удовольствие, так, сделай милость, говори. Мы тебя, миленькая, не обидим, говорить не закажем.
Поликсена. Зачем вы меня звали?
Мавра Тарасовна. Поговорить с тобой. Сделаем-то мы по-своему, а поговорить с тобой все-таки надо.
Поликсена. Ну вот вы слышали мой разговор?
Мавра Тарасовна. Слышала.
Поликсена. Может быть, вы не хорошо расслушали, так я вам еще повторю: я пойду за того, кого люблю. Нынче всякий должен жить по своей воле.
Мавра Тарасовна. Твои «нынче» и «завтра» для меня все равно что ничего; для меня резонов нет. Меня не то что уговорить, в ступе утолочь невозможно. Не знаю, как другие, а я своим характером даже очень довольна.
Поликсена. А у меня характер: делать все вам напротив; и я своим тоже очень довольна.
Мавра Тарасовна. Так, миленькая, мы и запишем.
Поликсена уходит. Входит Филицата.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Мавра Тарасовна, Филицата.
Мавра Тарасовна. Поди-ка ты сюда поближе!
Филицата. Ох, иду, иду. (Подходит.) Виновата. (Кланяется, касаясь рукой пола.)
Мавра Тарасовна. Мне из твоей вины не шубу шить. Как же это ты недоглядела? Аль, может, и сама подвела?
Филицата. Ее дело молодое, а все одна да одна, – жалость меня взяла… ну, думаешь: поговорят с парнем, да и разойдутся. А кто ж их знал? Видно, сердце-то не камень.
Мавра Тарасовна. Уж очень ты жалостлива. Ну сбирайся!
Филицата. Куда сбираться?
Мавра Тарасовна. Со двора долой. В хорошем доме таких нельзя держать.
Филицата. Вот выдумала! А еще умной называешься. Кто тебя умной-то назвал, и тот дурак. Сорок лет я в доме живу, отца ее маленьким застала, все хороша была, а теперь вдруг и не гожусь.
Мавра Тарасовна. С летами ты, значит, глупеть стала.
Филицата. Да и ты не поумнела, коли так нескладно говоришь. Виновата я, ну, побей меня, коли ты хозяйка; это по крайности будет с умом сообразно; а то на-ка, с двора ступай! Кто ж за Поликсеной ходить-то будет? Да вы ее тут совсем уморите.
Мавра Тарасовна. Что за ней ходить, она не маленькая.
Филицата. И велика, да хуже маленькой. Я вчера, как мы из саду вернулись, у ней изо рту коробку со спичками выдернула. Вот ведь какая она глупая! Нешто этим шутят?
Мавра Тарасовна. Кто захочет что сделать над собой, так не остановишь. А надо всеми над нами бог, – это лучше нянек-то. А тебя держать нельзя, ты больно жалостлива.
Филицата. Такая уж я смолоду. Не к одной я к ней жалостлива, и к тебе, когда ты была помоложе, тоже была жалостлива. Вспомни молодость-то, так сама внучку-то пожалеешь.
Мавра Тарасовна. Нечего мне помнить, чиста моя душенька.
Филицата. А ты забыла, верно, как дружок-то твой вдруг налетел? Кто на часах-то стоял? Я от страху-то не меньше тебя тряслась всеми суставами, чтобы муж его тут не захватил. Так меня после целую неделю лихорадка била.
Мавра Тарасовна. Было, да быльем поросло, я уж в этом грехе и каяться перестала. И солдатик этот бедненький давно помер на чужой стороне.
