Простые пьесы
Шаркунок/Ремонт часов/Существо
Сергей Платон
© Сергей Платон, 2015
© Андрей Жукаев, дизайн обложки, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
С. Платон. Шаркунок
Мелодрама для традиционного театра
Действующие лица
Маша Савич, детдомовка, 14 лет.
Маруся Савич, детдомовка, 14 лет.
Мария Александровна Савич, пенсионерка, 80 лет.
Мария Илларионовна Савич, пенсионерка, 80 лет.
Илья Сергеевич Савич, сын Марии Александровны, москвич, архитектор, 44года.
Сергей Ильич Одоевский, бывший директор провинциального завода, председатель совета ветеранов, 80 лет.
Никита Нуждин, сосед с первого этажа, 14 лет.
Люба Орлова, медсестра, 35 лет.
Лариса Мондрус, певица, 30 лет.
Аида Ведищева, певица, 30 лет.
В пьесе использованы оригинальные песни советских авторов, имена композиторов и поэтов даны рядом с текстами песен. Роли певиц может исполнить одна актриса (синхро-буфф или вокал).
Композиционное решение сценической площадки предполагает массу вариантов. При этом есть несколько принципиальных тем, которые сценограф должен учесть в своей работе. Было бы актуально, если бы задник точно повторял графику оформления съемочной площадки знаменитых «голубых огоньков» семидесятых годов прошлого века на Шаболовке, то есть, «паутину» Шуховской башни.
Слева необходимо расположить прямоугольный конторский стол (обозначение пространств заводского кабинета и поликлиники). Справа – один или два мусорных контейнера (обозначение двора). Ближе к авансцене – два круглых стола (обозначение кухонь и столиков зрителей). Рядом со столами – необходимое количество разнообразных и разностильных стульев. У задника – овальный подиум, на котором станут выступать певицы, возможно, в сопровождении настоящего вокально-инструментального ансамбля в модных одинаковых пиджаках.
Сцена 1
За круглыми столами, спиной к зрителю, сидят герои спектакля. На подиум выходит Лариса Мондрус. Общий свет гаснет, софиты высвечивают центр подиума.
Лариса Мондрус (поет).
У всех по-разному любовь рождается.У всех по-разному, но сердце ждет.И ожидания вознаграждаются —Придет когда-нибудь и твой черед.Придет когда-нибудь и твой черед.
С небес покатится звезда-горошина.Улыбка светлая вблизи мелькнет.И пожелают вам всего хорошего —Придет когда-нибудь и твой черед.Придет когда-нибудь и твой черед.
Из левой кулисы выходит Люба, она несет проигрыватель и пачку виниловых пластинок в потрепанных конвертах. За ней, через плечо, наблюдает Илья. Люба проходит по авансцене, оставляет свою ношу на мусорной площадке, возвращается, садится за конторский стол. Илья подходит к контейнеру, склоняется над грудой пластинок.
Мечты заветные однажды сбудутся.Не через день, пускай, так через год.Морозы лютые весной забудутся —Придет когда-нибудь и твой черед.Придет когда-нибудь и твой черед.
Любовь рождается у всех по-разному.Но свадьбам издавна потерян счет.Пусть не свою тебе сегодня праздновать —Придет когда-нибудь и твой черед.Придет когда-нибудь и твой черед.1
Все сидящие за столиками аплодируют, певица раскланивается, уходит. Свет фокусируется в левой части сцены. Участники спектакля медленно расходятся по кулисам. Последним уходит Илья.
Кабинет в поликлинике. У стола сидят Люба и Мария Илларионовна.
Мария Илларионовна. Ой, Любонька, как же ты походишь на Любовь Петровну! На киноартистку, на Орлову. Знаешь такую?
Люба. Да вы говорили уже. Знаю.
Мария Илларионовна. У тебя вот какая фамилия?
Люба (смеется). Да Орлова, Орлова. В договоре же написано было. А еще у вас копии всех моих документов там в той папочке лежат. Вы же их только на вкус не попробовали, раз на сто перечитали. Неужели имя и фамилию забыли?
Мария Илларионовна (лукаво). Да ты что? Вот ведь как бывает! И прическа, и обхождение. И зовут Любовь Орлова. Это мне тебя бог послал на старость. Дай бог тебе, девонька, здоровьица!
Люба. Это вам дай бог здоровья, тетя Маша! Такое дело для меня сделали! Я вам теперь навсегда обязана.
Мария Илларионовна. Маней меня зови… или Марусей… Меня всегда так звали.
Люба. Хорошо, тетя Маруся. После работы по магазинам хочу пройтись, что-нибудь купить?
Мария Илларионовна. Молочка там… колбаски… сигареток… хлебушка…
Люба. Вечером занесу. И не ходите вы сюда. Я укольчики и дома поставить могу.
Мария Илларионовна. Как не ходить, ходить обязательно надо. А то засохну совсем. Вон какая весна идет, и мне хочется идти, на весну смотреть. Красиво… Хорошо… Идешь, весну смотришь. Весна такая теплая, мокрая. Я нынче на улицу, как в баню хожу. Пока соберусь, пока доползу, пока обратно доковыляю, пока пластинки послушаю – вот и денёк скоротала. Доживаю уже. Не живу уж теперь, пережидаю жизнь.
Люба. Ну-ну-ну… Вы это бросьте. Вот подлечитесь немного, сразу дом отдыха вам подберем поприличней. Там и погуляете, а пока аккуратнее надо с нагрузками обходиться.
Мария Илларионовна. Это курорт?
Люба. Курорт-курорт…
Мария Илларионовна. Спасибка… По весне бы на курорт успеть…
К столу, опираясь на трость, подходит Мария Александровна. Пристально оглядывает сидящих. В руках у нее матерчатая сумка и пухлая амбулаторная карта. Нерешительно протягивает в сторону Любы клочок бумаги.
Люба. Подождите.
Мария Александровна не уходит. Пауза.
За дверью!
Мария Александровна. Что?
Люба. Сколько раз повторять? Плохо слышно? За дверью подождите!
Мария Александровна. Я уже тридцать минут вас жду. У меня позвоночник! Ой, нет! Как его? Это… У меня талончик!
Люба. Женщина, за дверью подождите! За дверью! Там кушетка. Можно посидеть.
Мария Александровна направляется к выходу.
Мария Илларионовна (крутит пальцем у виска). Совсем плохая уже стала! Головы нет! В дом старчества пора! (Пауза.) Так… Померяй мне давленье, Любушка.
Люба (смеется). Измеряли ведь уже.
Мария Илларионовна (лукаво). А мне, когда ты меряешь, полегче делается очень. Прямо, как лекарство помогает.
Люба. Ну, давайте…
Мария Александровна бросает сумку, возвращается к столу, пытается ударить тростью резво вскочившую Марию Илларионовну. Та уворачивается и ловко перехватывает трость. Обе старухи, выкручивая руки, стараются завладеть тростью.
Тихо-тихо-тихо! Женщина, вы что, с ума сошли?
Мария Илларионовна (сквозь зубы). Гадина!
Мария Александровна (сквозь зубы). Сволочь!
Мария Илларионовна. Отдай костыль, Машка, не дури!
Мария Александровна. Сама не дури! Что ты мне вечно душу выматываешь, Маня? Что ты цепляешься всегда? Оставь меня в покое!
Мария Илларионовна. Гроб тебе, а не покой! Вспомнила шаркунок? Подавись ты им! Подавись, гадина!
Мария Александровна. Сволочь!
Люба. Женщины, что вы? Перестаньте, пожалуйста!
Мария Илларионовна. Погань!
Мария Александровна. Дрянь!
Нарастает музыка, свет гаснет. Старухи и пытающаяся их разнять Люба, продолжая бороться, скрываются в кулисах. Вновь освещается подиум, на котором стоит Лариса Мондрус в новом концертном костюме.
Сцена 2
Лариса Мондрус (поет).
Вновь ничего не забыла весна —Шорохи листьев, рассветы и ливни.В небе ночном плывет лунаНад молчанием улиц длинных.
На земле большой в этот часВсе для тех, кто ждет – все для нас.Почтальонам спешить, и опять, опятьНа столбах проводам не спать.На земле большой в этот часВсе для тех, кто ждет – все для нас.Самолеты летят, корабли плывутВ те края, где любимых ждут.
Ты привезешь, только ты привезешьПение птиц и цветущие вишни.Вновь босиком весенний дождьБудет бегать по теплым крышам.
На земле большой в этот часВсе для тех, кто ждет – все для нас.Почтальонам спешить, и опять, опятьНа столбах проводам не спать.На земле большой в этот часВсе для тех, кто ждет – все для нас.Самолеты летят, корабли плывутВ те края, где любимых ждут.
Ты приезжай, я давно тебя жду,Ты торопись, я не знаю, что делать.В городе май, а я идуПо январским сугробам белым.
На земле большой в этот часВсе для тех, кто ждет – все для нас.Почтальонам спешить, и опять, опятьНа столбах проводам не спать.На земле большой в этот часВсе для тех, кто ждет – все для нас.Самолеты летят, корабли плывутВ те края, где любимых ждут.2
Аплодисменты. Певица уходит. Из правой и левой кулисы появляются Маша и Маня. В руках у Мани – огромный арбуз. Обе девчонки уютно укладываются на авансцене лицами к зрителю, упираются подбородками в арбуз.
