– Где, черт возьми, Лилли держала оружие? И для чего?
– Пистолет был у нее в сумочке. Говорит, что она без оружия никуда не ходит. Похоже, что она знакома кое с кем из современных молодчиков, которые не признают отказов на свои требования. Некоторым даже не нужно слышать "да", они берут то, что им нравится. А у нее ценные украшения.
– Украшения?
– Я этим займусь. Верм упал вон там, возле двери в спальню. Поднялся и снова упал на том месте, где лежит сейчас, больше не поднимался.
Возле того первого кровяного пятна на сером ворсе ковра поблескивало с полдесятка маленьких предметов. Я не сразу их заметил.
– Вот эти украшения? – спросил я.
– Да. Она уверяет, что они были в руке вора. Должно быть, он намеревался улизнуть с ними в тот момент, когда она вернулась, и выронил их. Вот пистолет.
Гросс принес тупоносый свирепого вида "Смит и Вессон" 38-го калибра. Конечно, все огнестрельное оружие выглядит свирепо... Это был обычный револьвер бизнесменов: ни тебе хрома, ни позолоты, ни перламутра.
– Где она взяла оружие? У нее есть на него разрешение?
– Нет, конечно. "Вы хотите сказать, что необходимо иметь разрешение?" – заявила она. Совсем так, как если бы спросила: "Вы хотите сказать, что нельзя стрелять в людей?" – Наивное дитя и только. Пистолет ей дал один из ее приятелей. Уже очень давно, она затрудняется сказать, когда именно. И, естественно, кто ей его дал тоже.
Глаза Билла были прикрыты ресницами, у него был сонный вид. Я не сомневался, что он безумно устал.
– Действительно, скандальная история, – согласился я. – Насколько мне известно, Верм был лучшим стрелком у Домейно. И этим все сказано. Телохранитель и, вне всякого сомнения, убийца, но не квартирный вор. Если только он не принес драгоценности... Ладно, с этим потом... Если он приходил сюда, готов поспорить с кем угодно, то лишь ради того, чтобы кого-то убить.
– Конечно. Но кого?
Я открыл было рот и тут же закрыл его.
– Билл, я разговаривал с Лилли вчера вечером, как раз перед тем, как Домино с Чанком и вот с ним, – я кивнул головой в сторону трупа, – ворвались туда. Знаю, что они услышали часть того, что она говорила мне, а сказала она многое. Я не обратил особого внимания на ее сообщение. И напрасно. Но насколько припоминаю, все это было не в пользу Домейно.
– Ты думаешь, что он мог послать сюда этого типа, чтобы охладить ее?
– Не исключено. Я бы хотел с ней поговорить.
– Я и сам хочу, чтобы ты с ней поговорил. Ты ее знаешь гораздо лучше, чем любой из нас. И, возможно, сумеешь выяснить что-то такое, чего не смогли мы.
– Вообще-то у меня с ней не особенно близкие отношения. Просто "здравствуй и прощай", иной раз пропустим пару бокалов.
Он усмехнулся.
– Ты хочешь сказать, что это совсем не то, что твои отношения сразу...
– Билл...
– Да?
Он посмотрел в сторону дивана, поймал вопрошающий взгляд парня в штатской одежде и слегка качнул головой. Детектив вскочил с дивана и подбежал к нам. Билл перебросился с ним парой слов и отослал прочь.
– Она в твоем распоряжении.
– Пусть посидит минуту – другую. Пусть подумает о случившемся наедине и сообразит, в какую скверную историю попала.
Он кивнул.
– О'кей. Каково твое впечатление?
Я посмотрел на два пятна крови в пятнадцати футах одно от другого:
– Здесь с ней мог кто-то быть. Они обменялись выстрелами. Верму не повезло.
– Мы возьмем анализ крови и, если это кровь разных людей, значит Лилли наврала. Не так ли?
– Конечно.
– Ни в стенах, ни в мебели нет следов выстрелов. Если был сделан еще один выстрел, значит пуля в кого-то попала.
– Таким образом, вы, конечно, можете проверить врачей. Пуля должна все еще находиться в... Обождите минуточку.
Я замолчал, задумавшись.
– Когда же все это произошло, Билл? Я понимаю, что пока нет точных данных, но все же?
Он вытащил записную книжку и перелистал ее.
– В полицию позвонили в 21.45. Я ехал домой на своей машине. Сэм вызвал меня по радиотелефону в 21.49. Сюда я приехал в 21.54. Переговорил с Сэмом, позвонил тебе в 22.05.
– Лилли позвонила в отдел жалоб?
– Точно.
– И это было в 21.47. Допустим, что Верма застрелили как раз перед этим за несколько минут... Билл, в самом начале одиннадцатого, как раз перед твоим звонком, я разговаривал с Мэтью Омаром.
– Ты ему звонил?
– В том-то и дело, что он мне позвонил. Вот почему я предполагаю, что это может быть важным.
Я рассказал ему о странном разговоре.
Он хмыкнул.
– Забавно.
– Возможно, в действительности все еще забавнее. Позволь мне высказать довольно дикое предположение.
– Валяй!
– Омар находился здесь с Лилли. Приходит Верм, чтобы разделаться с Лилли, и обменивается выстрелами с Омаром. Вообще-то, Омар парень с мозгами, силен в расчетах и книгах, но едва ли он ходит без оружия. Верм свалился на том самом месте, где он лежит сейчас. Омар тоже был ранен, он потерял немного крови вон там.
Я ткнул пальцем в пятно перед дверью спальни.
– Потом он живенько сочинил историю для Лилли и был таков, пока она еще не вызвала полицию.
– И позвонил тебе? Зачем? Алиби?
– Возможно. Зависит от времени. Он сказал, что находится дома. Он мог там быть, насколько мне известно. Туда он мог добраться отсюда минут за пятнадцать – двадцать. Но вообще-то он мог позвонить мне из любого места, из уличного автомата, из аптеки...
– В твоей теории несколько дыр...
– Возможно. Но, возможно, мы сумеем их заштопать. Меня настораживает прежде всего его звонок. Ведь он так и не объяснил мне, что ему было нужно.
– И голос у него звучал...
– Он нервничал, волновался, чего-то опасался, держался напряженно. Меня это еще тогда удивило. Но, возможно, он был просто ранен.
– Надо это проверить.
Я назвал Биллу улицу, на которой жили Омар и Корк. Он сказал, что номер дома узнает, повернулся и пошел к телефону на темном баре с кожаной отделкой.
Я же пересек комнату, где на нежно-голубом диване сидела Лилли Лорейн.
Глава 7
– Хэлло, Шелл, – сказала она, когда я сел рядом с ней.
– Хэлло, Лилли.
– Ты выглядишь ужасно.
– Да? Зато ты великолепно.
Таково было начало. Каждый раз, когда я приближался к этой женщине на десять футов, у меня возникало какое-то теплое, неясное ощущение, наверное, так себя чувствует созревающий персик. Я чувствовал себя так, как если бы в ней находился скрытый электромагнит, который меня притягивал к ней и совершенно лишал воли.
Она была одета в жемчужно-серое платье, сшитое из одной из этих новых чудо-тканей, в котором она была убийственно хороша. Платье имело У-образный вырез, доходящий чуть ли не до пупка, но внизу стороны конуса были стянуты крошечными блестящими пряжечками. Разумеется, никакого комбине или бюстгальтера под платьем не было.
Я посмотрел на лицо Лилли, на ярко-красные губы, молочно-белую кожу, искрящиеся глаза. Правда из-за пролитых слез, они были менее блестящими, чем обычно.
– Вы убили его, да? – спросил я.
– Да. Я чувствую себя ужасно, просто ужасно.
– Ты хорошая девочка, Лилли.
– Какой-то кошмар. Это было что-то жуткое. Ох...
Она немного всплакнула, несколько самых настоящих слезинок покатились по щеке. Штуки три, пожалуй.
– Ох! – простонала она снова. – Шелл, у меня не расплылась тушь?
– Нет еще, но боюсь, что это скоро случится. Расскажи мне об этом.
– О чем?
– Об убийстве.
– Я никого не убивала. Просто в кого-то выстрелила. Но я не убивала...
– Не надо волноваться. Я имел в виду стрельбу.
– Ну, я вернулась домой. Он, видимо, рылся в моих ящиках и нашел маленькую зеленую шкатулку.
– Зеленую?
– Да. Там я держу свои драгоценности.
– Вот оно что?
– И тогда я выстрелила в него.
– Я не виню тебя.
– Я включила свет в гостиной, а он как раз выходил из спальни с зеленой шкатулкой. Я увидела, как сверкают камни, ну и догадалась, что у него есть пистолет. Я, конечно, была перепугана.
– Да?
– Поэтому я выстрелила в него. Он упал, затем поднялся и вновь пошел на меня. Я попятилась к двери, а он продолжал идти. И все же он упал, не дойдя до меня. После этого я вызвала полицию.
– Лейтенант Роулинс сказал мне, что у Верма не было оружия. А он всегда имел при себе пистолет. Что же с ним случилось?
– Не знаю, Шелл.
– О'кей. Кто был с тобой, когда ты его "ухлопала"?
– Со мной? Не понимаю, что ты имеешь в виду?
– Кто, не считая Джея Верма? Твой приятель, любовник, подруга, тетка...
– Никого.
– О'кей. Ты сказала, что куда-то ходила и вернулась домой. Где ты была?
– В кино.
– В этом платье?
– Конечно.
– О'кей. Что за фильм ты смотрела?
– Новый. "Веселое времяпрепровождение", так он называется. Про студентов, которые написали петицию об отмене занятий. Потом они устроили забастовку, и веселье кончилось... Фильм оказался очень даже тяжелым.
– Понятно.
