Чейн внезапно вспомнил о варганской девушке Граале – самой прекрасной из созданий женского пола, которую он до сих пор встречал. Но сейчас, насмотревшись на грациозных вхолланок, он вдруг засомневался в этом. Да, у Граале было сильное, мускулистое тело с тяжелыми бедрами, золотистая кожа, красивой формы голова, наголо обритая по варганской моде, но... Но так ли уж это и красиво, как ему до сих пор казалось?
Гондола тем временем причалила к берегу одного из островов, где царило бурлящее веселье нескончаемого карнавала. Яролин немедленно захотел присоединиться к общему веселью, и вместе со своими гостями смешался с празднично разодетой толпой. Вскоре они вышли к шумному базару – нескольким десяткам пестрых шатров, расположенных под пышными деревьями, разукрашенными гирляндами огней. Чейн с любопытством глазел по сторонам. Его поразило, как нарядно одевались вхолланцы – их короткие, до колен, туники были украшены причудливыми узорами из самоцветов, в волосы были вплетены жемчужные нити, кожа сверкала серебристыми блестками.
Друзья остановились около праздничного стола, расположенного под ветвистым деревом. Пока они утоляли жажду прекрасным фруктовым вином, Яролин, не обращая внимания на сердитый взгляд Ланиах, увлек Чейна в сторону и, дружески обнимая, начал изливать душу.
– Если бы вы знали, мой друг, как я вам завидую! – заплетающимся языком говорил он. – Вы побывали в глубинах Галактики, посетили десятки самых разных миров. А я... я вынужден довольствоваться жалким барахтаньем по нашей провинциальной системе на примитивных планетолетах...
Лицо Яролина порозовело от выпитого вина, да и сам Чейн чувствовал, что изрядно пьян – и все же он старался быть настороже.
– Не понимаю, о чем вы говорите – удивленно спросил он. – Вхолла же имеет звездолеты, я сам их видел в космопорту.
– Но их очень, очень мало! Только самые знатные люди могут служить на них... но когда-нибудь я буду среди них, буду...
К ним подошла скучающая Ланиах и капризно сказала:
– Ну конечно, мужчины говорят только о своих противных звездолетах. Яролин, я хочу развлекаться, иначе я отсюда сбегу... да хотя бы с вами, Чейн!
Яролин с досадой взглянул на красавицу, но сдержался и, расхохотавшись, увлек ее за собой в толпу. За ними последовали и остальные участники пирушки. На них обрушился новый калейдоскоп впечатлений: то и дело встречались фокусники, искусно жонглирующие серебряными колокольчиками; на их головы падал дождь ароматных цветов, мгновенно вырастающих и тут же опадающих с деревьев... и вино... и бурлящая весельем толпа... и танцы...
Наконец, они забрели в корчму, расположенную в низком и длинном, похожем на барак здании. Внутри царил полумрак, рассеиваемый тусклым красноватым светом стен и желтыми огнями жаровни. Яролин осмотрелся вокруг мутным взглядом – и внезапно с приветственным криком пошел в дальний конец длинного стола.
– Эй, Пиам! Сколько лет мы не виделись, дружище! Пойдемте, Чейн, я вас познакомлю с этим парнем, вам будет любопытно с ним поболтать.
Яролин, нежно обнимая Чейна за талию, повел его в другой конец комнаты, где перед кружкой вина и куском жаркого на глиняном блюде сидел приземистый вхолланец. Рядом с ним на лавке сидело странное существо, прикованное к руке хозяина тонкой цепочкой, Его пухлое тельце имело форму репы с двумя маленькими ножками и остроконечной, без признаков шеи головой, с мерцающими глазками и детским капризным ртом.
Дружески поздоровавшись с Пиамом, Яролин представил ему Чейна и с довольным видом опустился на лавку, с любопытством поглядывая на спокойно сидящее рядом существо.
– Эй, Пиам, зачем ты таскаешь с собой это чучело? – спросил он. – Оно что, умеет разговаривать?
– Еще как, – хрипящим голосом ответил Пиам, прикладываясь к кружке с вином. – Даже на галакто! Смышленый, подлец... Знаешь, Яролин, сколько монет он мне заработал?
– Монет? – заинтересовался Яролин. – Этакий-то уродец? Да откуда ты его раздобыл?
– Это редкий обитатель наших лесов, вполне разумный и даже обладающий замечательными талантами. Хочешь, я покажу твоему другу, на что он способен?..
Пиам что-то сказал по-вхоллански уродцу. Тот внимательно взглянул на Чейна своими мерцающими глазками. Что-то в его завораживающем взгляде вызывало тревогу...
– О да, да... – затараторил монотонно уродец. – Я вижу, вижу... Вижу людей с золотистыми волосами, и их полеты на маленьких кораблях к странной планете, огромной планете, с бесконечными пустынями, заснеженными горами, редкими поселениями, около каждого находится свой космопорт...
С внезапной тревогой Чейн догадался, в чем состоял талант уродца – он мог проникать в память человека! В любой момент он мог разболтать о его тайне и тем самым приговорить к смерти.
– Что за вздор несет это чучело? – возмущенно воскликнул он. – Неужто он выдает себя за телепата? – Приземистый вхолланец кивнул, с безразличным видом потягивая вино из кружки. – Хорошо, проверим, – продолжил Чейн, недобро усмехнувшись. – Пусть попробует прочитать сейчас мои мысли – держу пари, ему не удастся, потому что он записной шарлатан!
Он пристально взглянул на репообразное существо, с ненавистью думая: "Если ты, урод, действительно можешь читать мои мысли, то знай, если ты не заткнешься, то я немедленно прикончу тебя!"
Глаза уродца тревожно блеснули.
– О да, да... я вижу, вижу... – пробормотал он, съежившись.
– Что же ты видишь? – небрежно спросил Яролин.
– Я вижу, вижу... ничего я не вижу. Ничего! О да, да, ничего...
Хозяин странного существа был явно смущен.
– В первый раз с ним случилась такая штука, Яролин, – начал оправдываться он. – И что на него нашло?
– Ничего, Пиам, бывает, – рассмеялся Яролин и дружески похлопал вхолланца по плечу. – Может, его сила не действует на землян? Ладно, пока, нам надо идти к друзьям, а то они без нас соскучились.
Он небрежно бросил на стол монету, которую хозяин уродца поймал с неожиданной ловкостью и немедленно спрятал в карман.
– Старый мошенник, – пробормотал Яролин сквозь зубы. – Чейн, друг мой, что вы так нахмурились – это же была шутка, недурная шутка! – и он расхохотался, обнажая два ряда безукоризненно ровных жемчужных зубов. – Я думал, вам будет интересно узнать кое-что о себе...
Чейн молча присоединился к остальным друзьям, весело разговаривающим о чем-то, а сам мрачно подумал: "Мне было интересно? Нет, дружок, это тебе было интересно вынюхать, что за мысли у меня в голове, потому-то ты и затащил меня в эту грязную корчму. Дилулло был прав, с тобой надо держаться настороже".
На его лице не отразилось и тени тревоги. Вскоре Чейн уже беззаботно хохотал над чьей-то незатейливой шуткой, подмигивая раскрасневшейся Ланиах, которая явно была к нему неравнодушна. У него в голове сложился план действий, и он стал опрокидывать стакан за стаканом – ты, чтобы это все заметили.
– Эй, Чейн, не увлекайтесь! – рассмеялась Ланиах, выразительно прижимаясь к нему. – Впереди еще вся ночь.
Чейн глупо усмехнулся.
– Меня мучает жажда, красавица, – ведь в галактической пустоте нет ни капли вина!
Он продолжал пить, вызывая восхищение всех мужчин, а затем умело притворился в стельку пьяным, хотя на самом деле его голова лишь немного гудела. Время от времени он искоса поглядывал в другой конец зала, где сидели Пиам и его уродец. Вокруг них толпились люди. Время от времени уродец что-то пищал им – видимо прочитав мысли очередного клиента, а хозяин, кланяясь, получал за это деньги. Наконец толстяк встал, рассчитался с хозяином корчмы, и, ведя уродца за руку как подростка, вышел на улицу.
Чейн выждал некоторое время, а затем, пошатываясь, встал с лавки.
– Я сейчас вернусь, друзья, – произнес он заплетающимся языком, и не очень уверенной походкой пошел в дальний угол зала, где находился туалет. Сзади до него донесся смешок Яролина: "Похоже, наш новый друг недооценил вхолланское вино!"
Дойдя до входа в туалет, Чейн обернулся и заметил, что за ним никто не следит. Тогда он быстро прошмыгнул в расположенную рядом дверь и оказался в темном переулке.
Впереди он увидел приземистую фигуру Пиама, что-то напевающего себе под нос. Чейн побежал за ним вслед, стараясь не производить шума, но уродец, по-видимому, почувствовал его приближение и встревоженно пискнул. Но было уже поздно. Чейн нанес Пиаму удар в голову – вполсилы, чтобы не иметь впоследствии неприятностей с Дилулло.
Толстяк, охнув, медленно завалился на бок, увлекая за собой отчаянно верещавшего уродца.
"Эй ты, заткнись! – с яростью подумал Чейн. – Если будешь вести себя тихо, я не причиню тебе вреда".
Уродец немедленно замолчал и раболепно поклонился, согнув свои коротенькие ножки.
Чейн выхватил конец цепочки из рук неподвижно лежащего вхолланца, а затем оттащил его в темный проулок между двумя темными сараями.
