– Тогда откуда знаешь, что оно там есть? – удивился я, отчасти потому, что был уверен – об этом я должен был узнать из видения.
– Дым, – Эйо улыбнулся.
– Может, это от нашего костра? – не сдавался я.
– Нет, я знаю, откуда дует ветер. И потом – от нашего костра хлебом не пахнет. Я же говорю, тут неподалеку деревня. И к ней ведет тропа…
– Прямо-таки и тропа? – я покачал головой.
– Самая что ни на есть тропа, со следами, утоптанная такая…
– Да тебе с голодухи померещилось…
– Я что, на идиота похож? – обиделся Эйо. – Говорю – дым виден и тропинка есть. А это значит, что как минимум завтра мы выйдем к чужому жилищу.
– Уж не знаю, радоваться или печалиться, – протянул Эймс, – что скажешь, Дарольд?
– Не знаю, – неуверенно ответил я, – нужно подумать.
Эйо и Эймс переглянулись.
– Хорошо, – сказал сержант. И, словно бы подтверждая недавние мои сомнения, добавил: – Думай, но недолго, понял?
Я кивнул, и мы вернулись к костру. Там царило радостное оживление. Подбитого зайца уже освежевали, насадили на острые палки и сейчас жарили над огнем. Пахло невероятно вкусно. Я уселся на заботливо нарубленный лапник, укутался плащом и принялся наблюдать за приготовлением. Подошел Дово.
– Простите, господин Дарольд… – он чуть смущенно покашлял. – Вот, пожалуйста. Это вам.
– Мне? – я принял из его рук миску.
– Печень. Меня отец научил ее готовить. У зайца печень нужно лишь немного поджарить, посолить и уже готово к еде. Она сил дает, ух, как много… – он улыбнулся.
– Спасибо, – улыбнулся я в ответ и достал нож. Отрезав кусочек, который тут же отправил в рот, я вернул миску. – Остальное раздай товарищам. Нам всем понадобятся силы.
Парень поклонился и отошел.
– Вот это верно, – раздался над ухом голос Эйо.
Я вздрогнул.
– Что верно?
– Правильно поступил, – пояснил рыжий и отошел. Я же поплотнее укутался в плащ.
По какой-то причине к вечеру сделалось теплее. То ли далекий ветер с юга принес в этот выстуженный край отголоски тепла из пустыни, то ли земля успела нагреться за длинный солнечный день. Сейчас это было кстати. Но сон почему-то не шел. Усталость была невыносимой, но она же и мешала уснуть. Некоторое время я прислушивался к разговорам спутников, которые обсуждали способы приготовления зайчатины и смаковали трофей Эйо, смотрел на качающиеся над головой ветви деревьев. По небу ползли густые серые облака, еще хранившие отблески солнечного света.
В лесу было тихо. Негромко потрескивал костер. Давление, что преследовало меня все это время, сейчас исчезло, и лес сразу перестал быть зловещим. Нападение волчьей стаи уже выглядело выдумкой, страшной сказкой. И события прошлой ночи теперь казались далекими-далекими…
Я заснул. И снова это был не сон. Пространство вокруг сжалось, как будто незримые руки протянулись ко мне со всех сторон и потащили куда-то. С немыслимой скоростью, от которой захватывало дух и по телу бежали колкие мурашки, меня несло по длинному, извилистому коридору с радужными стенами. В какой-то миг стены отступили, и меня потащило над землей, мимо пролетали смазанные картины городов, пустынь, какие-то неведомые постройки, дворцы и еще что-то! От восторга, смешанного со страхом, я чуть не закричал, но крик превратился в смех, потому что каким-то шестым чувством я понимал, что ничто сейчас не может мне повредить!
Полет оборвался также резко, как и начался. Меня подкинуло вверх, к бескрайнему звездному небу! И где-то там, в этой удивительной темноте, я завис, словно одна из бесчисленных звезд.
– Посмотри вниз, Дарольд, – раздался знакомый голос.
Я посмотрел. Под ногами раскинулась вся Этория. С высоты она была такой крошечной.
– Это твой мир, – продолжил голос.
Я взглянул туда, откуда доносился голос. Вар Ло парил на некотором расстоянии от меня.
– Этория, старая земля, и она видела много бед, – образ моего нового знакомого терялся в темноте.
– Скажи, там, в лесу… я что-то почувствовал… не знаю, как сказать. Будто кто-то смотрел на меня, отовсюду и ниоткуда одновременно.
– Это чувство мне знакомо, – голос Вар Ло был грустен. – Твоя жизнь стала чем-то вроде разменной монеты в сложной игре. Хотя… ты не монета, ты мелкая фигура в большой игре. Тебе, наверное, уже приходила в голову мысль о том, что ты уже давно не принадлежишь себе.
– Да, именно так я и думаю, и слышать это неприятно!
– Конечно неприятно, но такова твоя судьба, с этим уже ничего не поделаешь. Не стоит слишком расстраиваться, все могло быть гораздо хуже…
– Куда уж хуже? – возразил я, на удивление во мне не было злости, лишь какая-то усталость.
– Ты мог бы умереть… тебя могли заворожить… похитить… съесть… заставить предать друзей и близких, но ты жив и с тобой по-прежнему верные спутники, готовые отдать за тебя жизнь. У тебя есть цель, а еще скоро ты многое узнаешь. В свой срок, разумеется, но – узнаешь. А сейчас я могу лишь извиниться за то, что не смог предотвратить тот ужас, через который тебе пришлось пройти. То, что произошло с тобой в лесу и подземельях Великой Крепости, в Башне учителя, в Рам Дире и в Азоре – все это происки моих врагов, хотя теперь они и твои враги.
– Мне чужие враги не нужны, у меня и без этого было достаточно недругов.
– Лишние враги никому не нужны, – Вар Ло вздохнул. – Но и с этим уже ничего не поделаешь.
– Мне такой расклад совсем не нравится!
– Он тебе и не должен нравиться. Но справляться с ним придется именно тебе.
– Ерудна какая-то!
– Не «ерунда», а жизнь, Дарольд… тяжелая, сложная жизнь.
– И как по-твоему я с такой жизнью должен справляться?
– Ты сильный герой, ты справишься.
– Ага, справлюсь…
– У тебя большое будущее, Дарольд, и ты чрезвычайно важен для будущего Этории!
– Что-то я не пойму, то я мелкая фигурка, то важен для всего мира, – усмехнулся я, не в силах сдержать сарказма. Вар Ло это уловил.
– Каждая фигурка может стать большой фигурой. Дело только в особых точках.
– Каких еще точках?
– В жизни каждого… – Вар Ло запнулся. – Нет, прости, не каждого. Далеко не у каждого есть такой шанс. Но все же, в жизни некоторых есть моменты, когда они способны решать будущее всех. Так уж вышло, что твое будущее тесно связано с будущим Этории. А значит, те решения, которые ты принимаешь, будут влиять на судьбу всего мира.
– Мелкая фигурка, не важно, при какой игре, не может принимать решения! – возразил я.
– Может, – ответил Вар Ло. – Еще как может! И скоро, Дарольд, очень скоро ты придешь к такой точке в своей судьбе, когда ты выберешь путь и за себя, и за весь мир. После этого не будет поворота назад. Вот такая ты фигурка…
Он тихо засмеялся. Его смех был похож на шелест листьев осенью, когда они, повинуясь дуновению ветра, летят с деревьев на засыпающую землю.
– Посмотри вниз, – продолжил Вар Ло. – Какая она маленькая, эта Этория. Твоя, Дарольд, Этория, твоя!
– А ты… Разве она не твоя?
– О нет, Этория – не мой мир, моя родина далеко, но я не был там уже целую вечность, и скорее всего никогда туда не вернусь… только ты не поудмай, что я жалуюсь, нет, на самом деле я не хочу возвращаться домой, я хочу обрести покой!
– Ты говоришь о смерти?
Вар Ло ответил не сразу.
– Ох, Дарольд, я так долго бегал от смерти, так долго избегал встречи с ней. Даже неудобно перед этой страшной гостьей… Но не будем о грустном. Завтра у тебя непростой день. То поселение, что обнаружил Эйо, – Вар Ло вздохнул, – там живут норды. Не самое дружелюбное племя, но это не важно. Важно другое. У них твои сестры. Аги и Ули.
– Как?! – воскликнул я.
– Все время, что ты находишься в Северной Пустоши, я вел тебя к ним. Негоже молодым девушкам быть рабынями у каких-то дикарей.
– Почему ты молчал?!
– Я хотел, чтобы ты убедился, у меня нет желания навредить тебе, Дарольд.
– Но… у нас слишком маленький отряд. Мы не сможем отбить сестер у целого племени!
Вар Ло засмеялся. И в этом смехе послышался шелест травы, по которой гонит волны ветер.
– В этом мире, Дарольд, есть интересная закономерность. Она называется всеобщая связь. Мудрецы древности называли ее Паутиной Судьбы. Да и вообще, много разной дребедени напридумывали эти мудрецы. Скрыли суть за мишурой. Главное – в этой Паутине нет ничего магического. Не нужно творить заклинания, не нужно совершать жертвоприношения. Все просто. И одновременно сложно! Ты играл в азартные игры?
– Один раз… с друзьями…
– Тогда ты, может быть, слышал о том, что многие игроки стараются найти таинственную систему? Они верят, что какие-то карты, фишки или числа обязательно приведут их к выигрышу. Ищут эту комбинацию всю жизнь. Скольких убили из-за этого, скольких предали, ограбили, лишили чести… страшно даже подумать!
– Это же бред.
– Ты ошибаешься, Дарольд. На самом деле Паутина есть! И завтра ты поймешь это. Самое сложное в ней – это найти точки, узелки, на которых завязаны все ниточки. Я слишком долго живу, Дарольд, и поэтому у меня было время разобраться…
