В этот момент я решился на отчаянный поступок. Широко махнув мечом, я попытался отогнать хищника. Волк, как я и ожидал, ловко отскочил. Этой секундной задержки хватило, чтобы выхватить из огня пылающую головню и сунуть ее в раззявленную пасть. Дикая боль обожгла ладонь, словно ее пронзило сотней игл, но волк был повержен! Забыв обо всем, кроме красных углей в пасти, чудище завертелось на месте. Я покончил с волком двумя ударами, перерубив ему шею, и огляделся. В нескольких шагах в стороне бился Эймс. Дела у него шли намного успешнее, чем у меня. Как и положено настоящему солдату, сержант не давал воли эмоциям, нанося быстрые, четко выверенные удары.
Залитый вражеской кровью, с мечом, иззубренным о крепкие волчьи черепа, исцарапанный, в порванной одежде, сержант при этом смеялся! Перед ним стояли три матерых волка, но ни один не смел напасть первым. Они рычали, клацали челюстями, но боялись приблизиться к этому страшному человеку. И тогда Эймс сам сделал шаг вперед.
– Ну что?! Ко мне, ко мне твари!
Он взмахнул мечом.
– Что, не нравится?! А вот так?
Меч сержанта сверкнул в воздухе, выписывая восьмерки.
Волки попятились.
Эймс сделал обманный рывок вперед и ударил влево, вложив в удар всю силу. Большущий волк с подпалинами на холке покатился в сторону с перебитым позвоночником. Остальные взвыли и бросились бежать. Сержант схватил мертвого волка за горло, поднял его над головой и закричал что-то вслед убегающим тварям.
Похоже, помощь сержанту была не нужна, а вот на северном склоне все еще кипела ожесточенная схватка. В центре драки был Эйо. Он, как осадная башня, возвышался над полем боя, размахивая широким топором на длинной рукояти. Его меч, сломанный пополам, валялся на земле. Обломок глубоко вошел в голову мертвого волка. Вокруг рыжего вояки собрались Дово, Лус и Эжен. Они то отступали перед натиском животных, то снова бросались вперед. У Эжена в руках я заметил тяжелую дубину, которой он орудовал на удивление умело.
И вот волки дрогнули, взвыли… и бросились прочь! Мы же остались на холме, отстояв свое право на жизнь перед лицом дикой природы. Я, тяжело дыша, опустился на землю. За спиной догорал костер.
Удивленно оглянувшись, я вдруг понял, что рассвет уже близок.
– Мы дрались всю ночь? – спросил я у присевшего на обрубок бревна Эйо.
– Что?
– Всю ночь, говорю, дрались!
– Ага, – Эйо улыбнулся. На его лице запеклась кровь. – Когда занят делом, время летит быстро.
Он обессилено закрыл глаза и прошептал:
– Нужно собрать…
– Отдыхай, – сказал я ему. – Я все сделаю.
Но собрать ничего я и не успел – внезапно накатившее видение выдернуло меня в другую реальность, к Айку.
Был промозглый осенний день. Сырой холодный туман неохотно расступился под ленивым порывом ветра, и Айк увидел хорошо знакомую местность – дома, изгороди, деревья.
Виллон. Родная улица. Память калейдоскопом выдала яркие, солнечные картинки детства, совсем не похожие на реальность. Айка бил озноб, то ли от холода, то ли от скверных предчувствий. Он подошел к своему дому. Когда-то белое строение, увитое плющом, теперь зияло черными провалами окон. Сердце сжалось. Куда пропали так любимые матерью цветастые занавески? Он медленно толкнул калитку. Раздался душераздирающий скрип, словно петли не смазывали несколько лет. Эхо подхватило режущий звук и услужливо задушило его в тумане. Что за чертовщина?
Входная дверь была полностью оплетена черными побегами плюща. Айк бережно очистил проем. Дом был пуст. Окна выбиты, по комнатам валялась раскуроченная мебель, а пол на кухне усыпан осколками глиняной посуды. Он снова вышел на пустую улицу. Прошел чуть вперед, чтобы убедиться, что никого в этом, когда-то счастливом городке, нет. Дома брошены, кое-где разрушены стихией. Нет ни кур, ни коров, ни птиц. Никого. Город вымер.
Внезапно на заброшенной веранде одного из домов Айк услышал шорох. Он замер, прислушиваясь. Ветер не может так шуметь. Да, так и есть, там кто-то живой. Юноша в несколько шагов пересек широкую улицу.
В соседском доме с провалившейся крышей пахло плесенью. Осторожно войдя внутрь, Айк обнаружил, что на куче черепицы сидела ярко-рыжая кошка и умывалась как ни в чем не бывало. Увидев человека, она с интересом уставилась на него круглыми желтыми глазами.
– Здесь нет людей. Можешь не искать. Здесь я, да пара худых собак… Виллон погиб. Война, – вдруг сказала рыжая кошка.
– А как же родители? – растеряно спросил Айк, будто ничего удивительного в говорящих котах не было.
– Их увели, – прижав уши к голове, ответила кошка, – давно увели…
– Кто увел? – раздражаясь от немногословности говорящей кошки, рассердился Айк.
– Люди в серо-черных балахонах, – ответила кошка. Ее глаза расширились. Она что-то видела за спиной у Айка. Животное стало приседать, явно готовясь к прыжку. – Они назывались братьями, но на братьев не похожи… – быстро проговорила кошка и прыгнула в лицо Айку.
Айк закричал, проваливаясь в бесконечный туман…
Он очнулся от того, что Рия трясла его за плечо. Правитель-маг открыл глаза. Над ним нависло озабоченное женское лицо. За походным шатром раздавались ржание лошадей и оклики караульных.
– Плохой сон, – протянул Айк, даже не пытаясь успокоить возлюбленную, – совсем плохой.
– Что там произошло, расскажи!
– Виллона больше нет. Родителей нет, сестры тоже нет …
Айк повалился на кровать и стиснул зубы. Ему хотелось плакать, но маги не плачут, тем более перед любимыми женщинами.
Мне тоже хотелось плакать, а ведь я видел все не во сне, а наяву. Я ходил по тем пустым улицам, залезал в пустые дома, видел заколоченные окна и двери. Я все еще стоял около сгорбившегося на чурбаке Эйо. «Ах, да, я должен был что-то собрать!»
Стычка с волками была очень нелегким испытанием, но мы его выдержали. Никто не погиб, и у нас появилась еда. Волчье мясо. Мы нарезали его тонкими полосками, закоптили на огне. Мясо было жесткое, волокнистое, с трудом жевалось и застревало в зубах, но изголодавшийся желудок принимал любую пищу. После битвы Эймс не позволил нам расслабиться. К вечеру, заготовив еды и очистив несколько шкур, мы покинул холм и пошли в ночь. Взошла полная луна, и стало светло, как днем. Волки не показывались.
– Почему не нападают? – спросил я.
Эйо пожал плечами:
– Животные чужды мести. Они понесли большие потери, сейчас снова нападать не станут, стая порезана. Будут, скорее всего, искать добычу по зубам.
– Но нас же совсем мало.
– Это верно, – рыжий стражник кивнул. – Именно поэтому стоит пройти этот проклятый лес как можно быстрее. Пока они не опомнились.
Я задумался. Мне почему-то казалось, что и медведи, похожие на людей, и волки подчиняются чьей-то чужой воле. Будто выполняют чьи-то злые приказы. А может, так и есть? Надо вспомнить, было ли что-то особое, необычное, во время нападения волков. Нет… Наверное, ничего. Эх, жаль, спросить не у кого. Был бы Вар Ло, я спросил бы, но его и след простыл… хотя не его ли рук это дело? Может, он натравил на нас и волков, и человекомедведей?
«Впрочем… нет, – откинул я шальную мысль. – Чтобы уничтожить отряд, нужно было всего лишь завести нас в какой-нибудь тупик в катакомбах. И бросить там. Вар Ло мог это сделать, но не сделал. Он помог выбраться, помог пройти в лес. Пока враг не он».
Но мне все равно казалось, что волки нападали не по своей воле, кто-то гнал их к нам, но кто? Я снова вспомнил свои ощущения до драки… может быть, волки просто сбились в стаю, как они обычно это делают в голодную зиму, и напали на путников… но нет. Я был уверен, что нападение волков было не случайным.
И вдруг я понял! Это чувство давления, чужого пристального внимания было со мной все время, с тех самых пор, как отряд очутился за Краем Земли. Заметить это раньше было непросто, отряд шел в спешке. Тут уж было не до ощущений. А потом я просто привык к ощущению незримой тяжести, как привыкает человек, живущий на шумной улице, к грохоту телег, ночным шагам и разговорам. И там, где для жителя деревни будет невероятно шумно, горожанин заснет, наслаждаясь тишиной.
А что же сейчас?
Я насторожился, прислушался, невольно замедлил шаг.
– Что случилось? – спросил Эймс.
– Можем мы ненадолго остановиться? – попросил я.
– Привал! – негромко крикнул сержант.
Эймс кинул на землю волчьи шкуры, расстелил поверх них плащ. Я сел, прислонился затылком к стылой древесине. Закрыл глаза.
«Вар Ло?» – позвал я мысленно. В висках закололо, стало тревожно.
«Я тут…» – голос был далекий и усталый. Я облегченно вздохнул.
«Что происходит?» – спросил я.
«Тебе предстоит еще многое узнать, – ответил мой странный знакомый, – я не один… у меня тоже есть враги, с некоторыми из них ты, скорее всего, столкнешься рано или поздно».
«Мне нужно многое спросить у тебя», – продолжил я.
«Нет времени и сил, Дарольд. Ни на вопросы, ни на ответы. Я, сколько мог, сдерживал натиск. Да ты и сам, наверное, почувствовал ту силу, что обратила на тебя внимание… мне трудно даже говорить с тобой…»
