Ещё пару дней назад, я злилась на Быкову, что та теперь ходит под ручку с Рыбиной. Я прекрасно понимала, что Ирка использует Славку в корыстных целях, но, сказать это не решалась, и даже не из-за того, что боялась Рыбину. Нет, просто неудобно как-то было, да к тому же Славка могла подумать, будто я это специально говорю, из зависти, что моя подруга, тихая серая мышка, вдруг стала общаться с первой красавицей в классе. Сейчас же, я была этому только рада. Рыбина вскоре, после семестровой контрольной бросит Быкову, ясно понимая, что её миссия выполнена. Думая обо всём этом, я сладко улыбнулась. Теперь Быкова поплатиться!
* * *
На следующий день, подходя в школе, я увидела Быкову под ручку с Рыбиной. Они что-то бурно обсуждали, кажется, будущую дискотеку, которая будет перед каникулами. Я так и прыснула, увидев их. Как же это смешно выглядело!
Подул холодный ветер, стянул с моего горла шарфик. Уже давно был конец ноября, и синоптики давно обещали первый снег. Я нервно поправила шарфик, и вошла в школу.
У входа я увидела Рому. Подойдя, он поцеловал меня, и мы пошли в класс.
При виде нас двоих, все расступались в разные стороны, видя, как быстро и решительно идёт первый красавец параллели со своей избранницей. Я же, шла, гордо задрав нос, улыбаясь всем девушкам, что попадались нам на пути. Некоторые просто вздыхали, а некоторые, же, наливались краской от зависти.
Ещё год назад, Рому и Рыбину называли «королевской парочкой», или же «Принцем и Принцессой». И у некоторых просто сжималось сердце, когда они видели их вместе, идущих под ручку.
В нашем классе вот уже несколько дней знали, что я встречаюсь с красавчиком Вишневецким. Да что там весь класс, вся параллель! Все только обсуждали! К тому же «Вконтакте» на страничке у Ромы было:
Семейное положение: встречается с Марией Ахметовой.
А если ещё учесть то, что под каждым Ромином обновлении его полконницы сразу ставили по несколько «Мне нравиться», то, эту запись видели многие.
Так пролетела неделя. Наступил декабрь.
Из командировки вернулась Аня.
— Я… Я встречаюсь с Вишневецким. — призналась я, сидя однажды у неё в кабинете.
— С кем? С Вишневецким? — переспросила она, держа в руке чашку кофе. — С тем, самым, который тебя тогда в раздевалке изнасиловал?
— Да. — призналась я. Мне было очень стыдно это говорить. Не знаю почему.
И я ей всё рассказала. Совсем всё. И про шантаж, и про то, что уже несколько раз лежала с ним в одной постели… И даже про ссору с Славкой рассказала.
— А вот зря ты так со своей подружкой! — покачала головой та. — Очень даже зря. Она лишь хотела как лучше. Лично я тоже сейчас нахожусь в полном недоумении. Встречаетесь, говоришь?
— Да. И я люблю его, — пылко заверила её я.
— Любишь? — переспросила она. — А уверенна ли ты, что он любит тебя?
Я недоумённо взирала на неё. Ну конечно, конечно же любит! Я у него одна-единственная и любимая! Он даже от этой дуры Рыбиной отказался, ради меня! (он встречался с ней до меня). Он столько всего мне наговорил, тогда, перед первым моим сексом. И она ещё сомневается?
— Конечно. Конечно же любит! Он даже от Ирки отказался — первой красавицей в нашем классе. А ещё он говорил, что ему нравиться моя харизма, моя гордость, мой характер… Что во мне есть то, что нет в других! И что я первая, кого он действительно полюбил!
— То есть, по-твоему он не любил других?! Да? Он тебе так прямо и сказал?
— Нет, ну не то, чтобы…
— А какой дурак прямо так скажет? Значит, от других девушек ему нужен был лишь секс, так, по-твоему?
Я сидела в ударе. Где-то в глубине души, я прекрасно понимала, что Аня совершенно права. Но моё сердце не желало в это верить.
— Нет, он не такой! — уже в сердцах кричала я. — Понимаешь, не такой! Он добрый, искренний, понимающий…
— Маша, да открой ты наконец, глаза! — не удержалась Аня, чтобы не повысить тон. — Какой понимающий? Ты вообще веришь, в то, что говоришь?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я верила. Я верила Аниным словам. Она права. Кого я обманываю?
— … Если бы он был таким, как ты его описала, он не опустился бы до такого, чтобы посягнуть на честь девушки, да уж тем более той, которую он любит! Пойми это наконец! И то, что он говорил те слова с постели, это ещё ни о чём не говорит! Он мог это сказать, чтобы ты доверилась ему, переменила своё мнение о нём! Он уже получил всё то, что хотел получить! Твою девственность!
Нет! Этого не может быть! Аня не права! Он не такой! Он любит меня…
— Он любит меня! — сквозь слёзы крикнула я. — Любит! Если бы не любил, то бросил бы давно!
В кабинете повисло молчание. Долгое, напряжённое. Похоже, у нас уже исчерпались аргументы для продолжения это дискуссии.
— Он до сих пор тебя не бросил… — начала Аня, говоря тихим и спокойным голосом, но ещё более настойчивее. — Потому что хочет продолжения! Ему мало пару раз, понимаешь?
Нет. Рома не такой! Я ему нужна… Те слова в тот вечер, были так убедительны…
Моё сердце, моё дыхание… Я не слышала своё сердце… Где-то там далеко, в огромной бездне, слышались тихие удары… Боже, за что мне это? Слышишь, за что? В чём я так провинилась, перед тобой?
Мне хотелось умереть… Как тогда, в ту ночь, мне хотелось умереть… Покинуть этот мир… Но, если бы я сделала это тогда… То не познакомилась бы с Аней… Не поссорилась бы со Славкой… Не переспала с Ромой… Не влюбилась бы тогда в него по уши!
Душа… Моя душа… Её больше нет. Нет, и не будет больше никогда! Она умерла… Давно умерла, в ту ночь, когда меня обнаружили родители на холодном полу в ванной… Она умерла!.. Осталось лишь бездыханное тело, с которым так жестоко обошлась жизнь…
— Нет. — прошептала я. — Слышишь? Нет! — кричала я. — Он не может так поступить со мной, слышишь?! Не может… Он любит меня!
— Мы часто выдаём желаемое за действительное… — тихо ответила Аня, глядя в окно.
— Да что ты вообще в этом понимаешь? — уже орала на весь центр я. Меня наверное было уже даже в коридоре слышно. — Что ты в этом понимаешь? У тебя никогда не было такой ситуации в жизни, когда родители постоянно ссорятся, доводят дело чуть ли не до развода! Когда тебе наплевать на жизнь, и хочется поскорей умереть! Когда с тобой обошлись как с игрушкой, не нужной вещью… Когда от тебя отреклись единственные родители! Отреклись! Отреклись от родной, и единственной дочери! Да что ты вообще в этом знаешь?! Что?! Ты сидишь здесь, и даёшь свои глупые и никому ненужные советы! А в жизни всё не так! Далеко не так… Понимаешь? Жизнь это самая ужасная вещь на земле!..
Аня отвела взгляд от окна. Сейчас она смотрела мне в глаза.
— Я тоже когда-то переживала такое, — начала она.
— Да что, что ты могла пережить?! Что?! Ты меня никогда не поймёшь!
С этими словами я выбежала из кабинета, хлопнув дверьми.
Я бежала. Бежала, бежала.
… Я не помнила, как очутилась в этом месте. Но я отчётливо и хорошо помнила, с какой целью я пришла в это место…
Это был мост Москвы-реки. Огромный, большой мост. Днём через него проходят сотни людей, проезжает сотни машин… Но сейчас было никого… Одна я.
Я посмотрела на небо. Звёзды тихо мерцали в нём. Небо… Как же ты прекрасно! Но ты так далеко, так недосягаемо! О небо! О мой дом родной! За что, скажи, молю, заклинаю, за что… За что мне это всё? За что?
— За что? — крикнула я. Звук моего голоса тихо тонул в вышине.
Я решительно переступаю через оградку. Расставляю руки.
Холодный ветер с речки бьёт мне в лицо. Я невольно улыбаюсь.
— О небо…
Звонок. Какого хрена? Почему именно в этот момент?! Кого ещё там принесло…
Залезаю рукой в карман. Звонок. Рома.
— Алло!
— Маш?
— Да.
— Ты сейчас не занята?
— Да нет. — говорю я, смотря в низ.
— Прийти можешь?
— Могу!
Сильный порыв ветра толкает меня в сторону. С криком я одной рукой успела хватиться за ограду, а сама повисла над пропастью…
