Над правым глазом у неё был синяк. На щеке виднелся рубец. Была разбита губа. На костяшках пальцев и на локтях была содрана кожа.
— Это всё ты! Ты! — продолжала она, пока на мою защиту не встал Рома. Не обращая внимания ни на что, она продолжала наносить удары теперь уже и Роме.
— А ну, заткнись! — гаркнул он на неё. — И успокойся! Расскажи всё по порядку!
— Это всё она! Она! — ткнула она мне в плечо, смотря на меня глазами сумасшедшей, не обращая внимания на Ромины крики. — Это из-за неё меня вчера избили! Из-за неё!
Вишневецкий развёл руками, мол, совсем с катушки слетела. Быкова же продолжала вырываться из его объятий.
Ни про то, что Быкова писала на моей стене гадости, ни про мой коварный план никто не знал. Даже Рома. И Рыбина с Евдокимовым. Вообще никто не знал, кроме нас с Пашей.
Я очень боялась, как бы это не узнал Рома. Что же мне тогда будет?
— Это она! Она! — истерически верещала она. — Ничего, и на тебя управа найдётся!
Думаю, этот цирк продолжался бы ещё очень долго, если бы мимо нас не прошла завуч.
— Что здесь происходит?
— Это всё она! Она! Она меня избила! — продолжала верещать и выдираться она.
Мы с Ромой сделали вид, будто сами ничего не понимаем.
На эту драму стала собираться вся школа. После чего, по приказу завуча, нас растащили, и Быкову повели к медсестре.
— А позже она к психологу пойдёт, — ввела нас в курс дела завуч. — Пройдёмте в кабинет.
Мы поднялись на второй этаж, после чего она нас провела в учительскую.
Посреди комнаты стоял большой шкаф, где хранились все журналы, и прочие документы. По середине кабинета стоял большой круглый стол со стульями, видимо, для совещаний. У окна стоял один столик с компьютером.
— Ну, рассказывайте, — приказала она, садясь за этот столик. Нам же, махнула рукой в сторону круглого стола.
Мы сели. Когда она стала копаться в бумагах, мы переметнулись взглядами.
— Ну, что это за цирк с утра пораньше устроила Быкова?
Я хотела было взять дело в свои руки, пока Рома чего не ляпнул, и всё не испортил. Ведь он сам толком ничего не знает. Но он меня опередил:
— Эта Быкова совсем с ума сошла! Утверждает, будто Маша её вчера избила!
— Избила?
— То-то и оно. Но ведь как это может быть правдой, если мы вчера весь вечер вместе были?
Вот Ромка! Вот голова! Вот, как он меня любит, что даже ради меня готов завучу наврать прямо в лицо! Хоть, он терпеть не может вранья…
— А где вы были? — продолжала допытываться она.
— В кино.
— Понятно. А вы уверены, что она не врёт? Что её правда избили?
— Всё возможно, — развёл руками Рома. — Но ещё неизвестно. Но судя по её виду, это правда. Вид у неё не самый лучший. Всё синяки да ссадины.
— Ладно. Разберёмся, — сказала она. — Марш на урок!
Когда мы вышли из кабинета, я сказала:
— Вот так стерва! Как сразу понадобились, так всё! А как не нужны, вдруг стали, сразу на урок отправила! Я-то надеялась, что мы хоть урок прогуляем. Кстати, спасибо, что помог.
— Не за что. — а после вдруг, проверив, нет ли кого рядом, прижал меня к стенке. — Это правда?
— Что «правда»!? — закричала я. — Пусти! Мне больно!
Он немного ослабил хватку. Но я всё равно не могла вырваться.
— Ты замешана в этом?! — он смотрел мне прямо в глаза. Его глаза впились в мои мёртвой хваткой. — Отвечай!
После чего он меня хорошенько встряхнул.
— Отвечай!
— Нет! — крикнула я.
Он отпустил меня.
— Тогда чего это вдруг она на тебя накинулась?
— Из зависти. Её просто бесит то, что за мной Евдокимов ухлыстывает.
— Ухлыстывает?
— Ну и что здесь такого? — улыбнулась я, обнимая его за шею, после чего он сразу же потеплел. — Разве плохо, когда твоя девушка ещё нравиться кому-нибудь? Люблю ведь я всё равно тебя!
Он поцеловал меня. Нежно и трепетно. Он любит меня, я это точно знаю! А накинулся, потому что боится, как бы меня в ментовку не упекли! Заботиться, чтобы я не связывалась с кем попало, и не совершала глупостей, за которые мне придётся потом расплачиваться.
* * *
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На следующей неделе я вдруг заметила Славкино отсутствие. Позже, мне сказала Рыбина, что та перевелась в другую школу, кажется, из-за переезда. Но я-то понимала, что дело вовсе не в этом! Испугалась, бедная, и наверняка поняла, что ей здесь ничего не светит, раз уж чуть ли не каждый в этой школе тыкает на неё пальцем. А ещё если учесть то, что я успела прибрать к рукам её предмет воздыхания… И потому, можно даже сказать, с позором, она покинула нашу школу.
Не знаю уж, что там она наплела своей мамочке, что та вдруг решила её перевести, да и тем более наврать всем, что они якобы переезжают.
Ирка была в замешательстве. И зачем только она так старалась? Ведь всё равно уже теперь ей никто не даст списать семестровую контрольную работу… Она лишь обиженно вильнула хвостом, надув губки. Но всё же сказала:
— Молодец, Ахметова! Теперь в нашей школе стало на одного идиота меньше!
Толпа девчонок оживлённо засмеялась. Я, не понимая, что же её подпевалы нашли смешного в этой дурацкой фразе, поспешила удалиться.
Глава 11
Измена
Время летело очень быстро. Вскоре, все уже начали предвкушать каникулами, ну, ясное дело, а Рыбина со своими «фрейлинами» предвкушали будущей новогодней дискотекой. Рыбина грёзила потанцевать со старшим братом одной из своих подпевал, который учиться в универе, и уже имеет свой красный «Опель». Остальные же, грёзили потанцевать с Ромой, ну, или с кем-нибудь из этой же оперы.
Мы с Ромой занимались сексом у него дома почти каждые выходные. Теперь я не чувствовала боли, а чувствовала лишь наслаждение и удовольствие. Рома, в который раз сказал, что я не перестаю его удивлять, что очень мне польстило.
Кажется, Евдокимов вроде как успокоился, и смирился с тем, что со мной ему ничего не светит, а особенно постоянно ловля на себе укоризненный взгляд Ромы.
Наконец, в Москве выпал первый снег. Снег дремал на ветках деревьев, что было очень красиво. Малыши уже вывезли свои сани, и теперь катались на них с радостью. А особенно, если учесть то, что, как ни странно, в этом году в Москве первый снег пошёл гораздо позже обычного.
Хочу сказать, что до сей поры, подругами я не обзавелась. Да и зачем они нужны, если у меня есть Рома? Конечно же, он в подруги мне не годился, но с ним тоже можно было обсуждать последние школьные события.
Про Быкову я не вспоминала вообще. Завуч больше нас к себе не вызывала. Леночка тоже. Она одна недоумевала: Кого же она теперь будет отправлять на городскую олимпиаду по химии? Ведь Славка была лучшей в классе не только по этому предмету, но и по всем остальным, чем, несомненно, до сей поры, гордились завуч с Леночкой.
Близились семестровые контрольные работы и зачёты. Ясен пень, что теперь скатывать было не у кого, и потому пришлось надеться только на себя, но я особо не унывала.
За всё это время я купила себе новый телефон. Не крутой, не сенсорный, как был у меня раньше. А простой, обычный моноблок.
С Ромой в последнее время мы всё больше проводили время вместе. Часто бывали у него дома (ну, не только ради секса), гуляли вместе.
В школе я стала видеть его всё реже. На переменах он где-то пропадал, часто опаздывал на урок. Я давно хотела начать разговор на эту тему, но пока не знала как.
На мои звонки он стал реже отвечать. Однажды даже вообще его телефон был вне сети.
«В контакте» ситуация обстояла не лучше. Он реже заходил туда, почти не отвечал на мои сообщения. Я много раз писала ему такие, как: «Как дела?», «Что делаешь сегодня вечером?», «Может, прогуляемся?». В конце-концов, я довольно разозлилась, и потому написала: «Как на счёт секса?». Но и на это он не ответил.
Приближалась новогодняя дискотека. Я уже стала порядком сомневаться в том, идти мне туда или нет. С Ромой мы говорили по этому поводу ещё месяц назад, и он тогда ответил, что вряд ли пойдёт, потому что он не любит дискотеки. Я же тогда предлагала ему потанцевать вдвоём, но он лишь молчал, видно, раздумывая.
