со лба кондуктор.— Проходите в вагон, а я пойду к начальнику поезда — расскажу. Пусть предупредит жандармов, мало ли — налетчики?
Он с подозрением уставился на нас:
— А вы не налетчики, господа?
— Нет, — как можно более радушно ответил я, молясь, чтобы револьвер не выпал из кармана, уж больно ненадежно он там располагался. — Мы ученые. Этнографы.
***
В вагон сквозь открытые окна залетал ночной ветер и дым от паровоза. Пахло углем, семечками, пивом и почему-то жареной картошкой. Деревянные лавки со спинками располагались одна напротив другой и почти все были заняты — в каждом пролете сидели один-два пассажира, берегли личное пространство. За исключением нескольких компаний, которые ехали вместе, понятное дело.
Пара матёрых мужиков-крестьян резались в «дурня», азартно матерясь, Студенты в мундирах технических колледжей спали, вытянув ноги на лавках, какая-то бабуля везла в мешке поросенка, который хрюкал из-под холстины и нещадно вонял. Толстый дядька в конце вагона пожирал картошку с мясом из металлической банки с крышкой.
Котомки, сумки, тачки, трехколесный велосипед… Мы едва протолкнулись мимо всего этого к свободным местам напротив чинной дамы, похожей то ли на чиновницу, то ли на учительницу. Скорее всего — последнее, потому как чиновнице в пригородном поезде делать было явно нечего…
Дама читала газету.
— Нет, это неслыханно! — сказала вдруг она. — Покушение на Императора, только подумайте! Бедный мальчик!
Мы переглянулись, и я попросил:
— Не расскажете нам, в чем, собственно, дело? Мы с коллегой весь день бродили по лесам, собирали материал для исследования и не видели свежей вечерней прессы…
— Вот как? Так послушайте: утром во дворце прогремел взрыв, до сих пор разбирают завалы! Погибло более сорока человек! Император жив, но ранен, сейчас находится в больнице, его оперируют. Власть перешла к Регентскому совету, на завтра назначено экстренное заседание Сената… Я так за него переживаю, вы знаете? Бедный мальчик, столько пережил, а теперь это… Мы все должны молиться за его здоровье, все, как один! — сказав это, она вернулась к чтению.
— Дела! — сказал Ваня и потрогал травмированную скулу. — Оперируют, значит? Может, следует вернуться?
— Ни в коем случае, — отрезал я.
Они ведь и вправду могли не знать, наши добрые друзья — выжил император или нет! Отсюда и деза про операцию. Да и вообще — кто в тот момент находился во дворце? Жив ли Феликс? Арис? Артур Николаевич?
Ненавижу, когда со мной играют втемную.
V ПО ВЕЛИКОЙ РЕКЕ
Бринёв — небольшой городишко, каких на просторах Империи тысячи — являлся отражением лучших чаяний Императора. По центральным улицам тут тянулись линии электропередач, на местной речушке грохотала потоком воды мини-ГЭС, возвышались над домами водонапорные башни, обеспечивая бесперебойную подачу воды до четвертого и даже пятого этажа, работали целых четыре завода: деревообрабатывающий, консервный, винокуренный и мукомольно-крупяной. Имелся главопчтамт с телеграфом и телефонной станцией, даже собственная газета. Ресторанчики и кафе, ателье, магазинчики, ремесленные мастерские, студии и парикмахерские завлекали посетителей яркими вывесками и нарядно оформленными витринами…
И почти все эти заведения были закрыты в связи с жуткой ранью. Мы прибыли сюда еще до рассвета и, заскучав в зале ожидания на вокзале, пошли бродить по Бринёву, коротая время. Проведя рекогносцировку исторического центра, пристани и жилых кварталов, мы наконец нашли что-то работающее. Один-единственный брадобрей-цирюльник — явно восточный человек с характерным разрезом глаз — наводил лоск в своей обители, протирая и без того идеально чистые зеркала белоснежным полотенцем.
— Господа, господа, — сказал он на чистейшем имперском языке. — Вам определенно необходимо посетить цирюльню Хасбулата!
Царёв провел рукой по коряво обстриженным волосам и умоляюще глянул на меня. Вообще-то мне тоже следовало постричься покороче — буду делать акцент на отрастающую бороду, в свете разворачивающихся событий маскировка снова становится актуальной.
— Да-а, приведите в порядок этого юношу, — сказал я. — Сделайте полубокс, ладно?
— Сделаю, сделаю… Еще и подлатаю! Рану хорошо бы обработать, это я бесплатно, и не сомневайтесь в моей квалификации — я в армии был санитаром… Это кто так вас отделал-то, молодой человек? — восточный человек Хасбулат захватил Ваню в плен и усадил в кресло, и укутал крахмальной чистейшей простыней. — Надеюсь, он выглядит хуже?
— Они! — слегка самодовольно поправил его Царёв. — Я их всех уложил… Правда, без шефа мне пришлось бы худо…
— Вот как! Ваш шеф — тоже непростой человек, да?
-А то! Доктор наук! — трепал языком вовсю Ваня. — Абы-кого в ИГО не берут!
— Доктор наук? А больше похож на ветерана!
— Так одно другому, собственно…
Пока младший научный сотрудник находился в цепких руках парикмахера, я решил прогуляться по городу — почитать новости. Всё-таки императорский дворец не каждый день взрывают! Последний раз такое лет сорок назад было, да и то теракт предотвратили — тогда в дровах динамитные шашки в кочегарку господа революционеры протащили, один из дворцовых гренадеров вовремя заметил.
А тут — такое! Конечно, взрывчатые вещества сейчас куда как мощнее, и способы доставки — разнообразнее, и ассортимент взрывателей — шире, но… Это какой дерзостью и профессионализмом нужно обладать, чтобы…
Я остановился перед столбом для объявлений, смотрел на афишу во все глаза и не мог поверить: неужели — вот оно? Яркие, кричащие буквы возвещали: «ПЕРВЫЕ И ЕДИНСТВЕННЫЕ ГАСТРОЛИ ЛУЧШЕГО ДЖАЗ-БАНДА СИПАНГИ! НЕСРАВНЕННАЯ ИЗАБЕЛЛА ЛИ — В ВАШЕМ ГОРОДЕ! МАНГАЗЕЯ, АРКАИМ, САРКЕЛ, ЯШМА, ЭВКСИНА!»
Твою-то мать! И дата выступления в Аркаиме — как раз накануне нашего побега. И соответственно — теракта! Проклятье, почему я не видел этой афиши раньше? Ну да, я не особенно распространялся об увиденном и услышанном на Золотом Острове, но… Куда смотрит контрразведка? Арис сотоварищи совсем мышей ловить перестали?
Я чуть ли не бегом побежал к телеграфной конторе, к самому ее открытию, и вломился внутрь, хлопнув дверью и напугав девушку за стойкой:
— Срочная телеграмма в Аркаим! Главпочтамт, Ротмистру, до востребования. Пишите: «ассистент жив тчк едем горы тчк внимание гастроли джаз тчк». Подпись — Поручик.
— Ротмистру? Просто ротмистру — и всё? — удивилась девушка. — Может, фамилию поставим?
— Нет, пусть будет именно так, — это был резервный канал связи. — Просто Ротмистр, и просто Поручик.
Вообще-то я должен был всё передавать лично в руки связным, но не пошли бы они все к черту вместе со своими связными? Особенно
