Илья Игоревич, устав, замолчал. Очень хотелось пить, но он стеснялся попросить воды. Облизывая пересохшие губы, Протестантов оценивал произведенный его выступлением эффект. Капитан продолжал ожесточенно строчить в блокноте, вероятно стенографируя монолог подследственного. Людвиг Францевич, убаюканный витиеватыми и абсолютно непонятными его гуманитарной душе фразами, прикрыл глаза и, казалось, дремал. Доктор Бронштейн, наоборот, оживился. Он посмотрел на арестанта своими бездонными серыми глазами, полными спокойной мудрости и безысходной неизбывной тоски (так, как могут смотреть только сыны его вечно гонимого и преследуемого народа) и поинтересовался:
— Не хотите ли вы сказать, что если человек волен выбирать свой путь, являясь полноправным хозяином судьбы, и всяк, как говорится, кузнец своему счастью, то будущее нации, любого народа заранее предопределено, и совершенно бесполезно пытаться его изменить.
— Поймите, я не проповедую идеи фатализма, но в общих чертах вы правы. Путь развития народа поступателен, но на этом пути есть некие точки, пункты, которых нельзя избежать. Можно идти прямо или в обход, прийти раньше или позже, но…
Илья Игоревич вновь умолк, бессильно уронив на грудь голову. В виски, не переставая, впивалась сверлами адская боль. Сергей Иванович, желая подбодрить несчастного, произнес:
— Продолжайте, пожалуйста. Вы так увлекательно рассказываете…
Конечно, Илью Игоревича не смогли обмануть участливые нотки в голосе хитрющего, себе на уме, профессора, но посчитав, что отступать уже некуда, несчастный узник вновь заговорил:
— Какими бы путанными и сложными не казались для вас мои объяснения, прошу поверить: моделирование будущего возможно и реально! Хотя следует признать, что обилие познавательных инструментов, полезных для понимания завтрашнего дня, а также сложная структура многих природных и социальных процессов делают задачу прогнозирования невероятно сложной. Я с уверенностью заявляю, что еще недавно подобное было вообще неосуществимым.
— Что же изменилось? — поинтересовался Сергей Иванович.
— Появились ЭВМ! Мы с вами живем в век машин и технического прогресса. В нашем институте есть такие машины, которые производят десятки миллионов операций в секунду. Куда до них обычным человеческим мозгам. При наличии такой ЭВМ, правильно написанной программы, где учтены и заданы все параметры, влияющие на будущее, прогнозирование становится реальным. И тот расчет модели, выполненный мной для СССР, основан на строгой научной теории. Я очень долго работал над этой проблемой: сначала составил краткосрочный прогноз, затем на десять лет. Постепенно продвигался дальше, пока не достиг 2061 года. Здесь я был вынужден остановиться: даже такие громадные ресурсы ЭВМ были полностью исчерпаны. Ведь чем дальше «забираешься» в будущее, тем больше обрастает программа дополнительными данными. Сейчас наш институт разрабатывает многопроцессорный комплекс «Эльбрус – 2». Вот когда его введут в действие, тогда можно будет приоткрыть завесу над более глубоким будущим.
— Может уже хватит лирики? — недовольно спросил Мартышкин. — Не пора ли консилиуму вынести вердикт? По-моему, тут и так все ясно: умник здоров, как бык. Пора ему отправляться лес валить…
— Держите ваше мнение при себе, капитан, — осадил его Краснов. Затем он открыл рукопись, изъятую при аресте у Протестантова и, перелистав несколько страниц, спросил:
— Вот здесь, на сто сороковой странице, вы пишете, что в середине восьмидесятых страну потрясут экономические и политические реформы, а уже к концу 1991 года, то есть менее чем через десять лет, СССР прекратит свое существование. Вы осознаете всю… как бы мягче выразиться… нелепость этого утверждения?
— Это утверждение не может быть нелепым, ибо оно истинно! — гордо заявил решивший до конца стоять на своем Илья Игоревич.
— Так, затем вы на основании ваших расчетов, делаете апокалиптические выводы о том, что Россию, ожидают тяжелые, смутные и кровавые девяностые годы. Это так ЭВМ вам выдала, что страна, переживет одну за другой, как в 1917, две революции, или как у вас сказано – «два мятежа»? А потом нас якобы захлестнет невиданная инфляция и разгул преступности? И это все на фоне взлета информационных технологий и средств связи…
— Повторюсь: я ничего не выдумывал! Эти выводы – не есть плод моей фантазии! — Илья Игоревич, чрезмерно возбудившись, вновь сорвался на визг.
— И все же как-то не верится. Чтобы такая цветущая и могущественная держава взяла и рассыпалась в одночасье, как карточный домик? Да оглянитесь же вокруг, любезный, и подумайте! Как за столь короткий срок, отведенный вами стране на агонию, можно порушить то, что создавалась десятилетиями? Откуда в стране победившего социализма, где начисто отсутствует понятие «безработица», спустя восемь лет возьмутся миллионы нищих, голодных и обездоленных? Ну, признайте, голубчик, это же ерунда на постном масле!
— Мне кажется, профессор, вы лукавите! Только слепому не видно, что давно не все в порядке в «Датском королевстве». Рапортуем о том, чего нет, «перекосы и перегибы» расшатали вашу хваленую систему. Прислушайтесь: она уже трещит по швам! Гибель Союза, чьи устои насквозь прогнили и готовы в любой миг обвалиться, — дело решенное! — Протестантов уже не подбирал слов, не сглаживал острых углов, а шел напролом, понимая, что все равно пропал и шанса на спасение нет. — И никакие меры, никакие реформы не вернут к жизни мертвый организм. Время для реанимации безвозвратно ушло.
— Кошмарные вещи вы рассказываете… Однако на сто шестьдесят второй странице вы делитесь с нами информацией о том, что пройдя трудный путь демократических преобразований, страна постепенно начнет возрождаться, заново «прирастая» некоторыми бывшими союзными республиками, пока в 2027 году после всеобщего референдума, проведенного в «некоем информационном пространстве», не будет восстановлен СССР. Восстановлен, как вы сообщаете, но уже в других границах: где-то мы потеряем в территории, где-то приобретем. Не в этом суть. Но вот что мне не дает покоя: зачем было все ломать, чтобы потом строить то же самое?
— А потому, что идеи социализма – прекрасны и замечательны по своей сути. Это сейчас их извратили, вывернули наизнанку и испоганили. И то, что Россия погрузится в хаос, это не самое страшное! Главное – не захлебнуться в собственной крови, не потонуть, а очистившись, выплыть, и выйти, ступить на берег уже совершенно другим, не обновленным, а иным государством. И тот СССР, который, как феникс из пепла воспрянет в 2027 году, это будет уже совершенно другой Союз. Я в это верю, как в таблицу умножения! И я… да, я – не сумасшедший!
— Успокойтесь! Никто вас пока официально не объявлял душевнобольным… Ведь дальше вы описываете исключительно замечательные вещи. И тут к вам не может быть никаких претензий.
Сергей Иванович быстро листал страницы рукописи, зачитывая наиболее «яркие» моменты из будущей истории СССР.
— Вот, пожалуйста: 2032 год – освоение природных ресурсов Антарктиды! Спустя три года – открытие нового, «альтернативного» вида энергии! Далее, 2037 год – начало «покорения» Марса и активное внедрение в обиход бытовых роботов! Затем, год 2045 – создание ЭВМ «с интеллектом выше уровня человека». Потом, в 2050 году – первые автономные поселения на поясе астероидов и взлет регенеративной медицины. Отныне возможна трансплантация и омоложение любого органа. Земля более не знает ни войн, ни конфликтов, ибо СССР – «великий и могучий» – гарант мира! И наконец, апофеоз вашего повествования – 2061 год! Ведь это же рай земной! Лично я именно так и представляю себе коммунизм. Остается только сожалеть, что я не доживу, чтобы воочию убедиться. Что же вы, Илья Игоревич, не ограничились в своей работе исключительно этим временным промежутком: от 2027 года и далее. Тогда бы к вам и вопросов-то никаких не возникло. Ибо какая же тут антисоветчина? Ни один партийный идеолог не подкопался бы под вашу теорию. Вы же все испортили! Зачем было живописать этот ужас про крах СССР? Ну что вас вынудило? Излагали бы сразу про светлое будущее!
— Нет, доктор! Не выйдет! — Илья Игоревич даже погрозил пальцем, сидящему напротив триумвирату врачей. — Глупо, даже преступно внушать людям ложные надежды, рассказывая сказки. Кстати о сказках! От многих наших народных сказок, по моему убеждению, огромный вред! Вспомните, что сызмальства вдалбливается в несмышленые детские головки. Воспевается не труд, а некое чудо чудесное! Вот снесет курочка яичко, да обязательно золотое! Вот посадит дед репку, так она непременно вырастет такой, что американским фермерам и не снилась! А уж если чего охота, то прямая дорога тебе к проруби: выловишь щуку и – ап! — по щучьему велению… ну, вы и сами все знаете. Наши сказки, в большей своей массе, не учат тому, что все создается трудом! Вот и формируется с теми же «перекосами» менталитет русского человека. Отсюда и непонятная никому загадочная русская душа. Все сидим да ждем, пока грянет… Эх, вы так и не поняли: никто из вас не увидит этого «рая земного» даже не потому, что не доживете. Его смогут увидеть представители абсолютно иной цивилизации, с другим мировоззрением, с постоянной потребностью преодолевать – и не ради красного словца – свои же возможности, с безграничным потенциалом к самосовершенствованию. И этому поколению землян еще только предстоит родиться! А вы говорите, эх… Вам бы коммунизм да чтоб сразу. Но никто извне не придет, не возьмет нас за шкирку и не перенесет в это самое светлое будущее. Только кропотливый труд, коллективный и осознанный, и самое главное, работа человека над собой, над своей внутренней сущностью. Пока не перепашем собственное нутро, пока не сделаем осознанный выбор, до тех пор не встанем на путь истинный. Путь, который единственно и приведет нас в то будущее, о котором только и можно мечтать! Будущее, в котором так сильно хочется жить, что от желания скулы сводит и язык немеет от восторга. А вы говорите…
