о подошву и подошла к нему. Пингвин выглядел лет на двадцать, расплющенный нос придавал ему вид персонажа французского нуара.
– Как насчет того, чтобы поговорить в твоей машине? – спросила она.
– Слушай, я не знаю, кто ты такая, черт возьми, но мне сказать нечего.
– Я суперинтендант Карузо, – ответила Итала, посуровев. – Полезай в машину.
Пингвин обмер:
– Есть, госпожа Карузо.
Итала подождала, пока парень сядет на водительское сиденье и закроет дверцу, а затем влепила ему увесистую оплеуху, от которой голова у него дернулась набок.
– Это за то, что ты проявил неуважение ко мне на глазах у остальных. Никогда так не поступай, особенно по отношению к коллеге, которая приехала, чтобы вытащить тебя из неприятностей.
– У меня будут неприятности?
– Помолчи. – Итале это все уже осточертело. – Как давно ты служишь?
– Полгода.
– И до сих пор не понял, как все устроено?
– Я просто хочу добиться соблюдения закона.
– По-твоему, ты сможешь сделать это в одиночку? – спросила она его, словно школьника.
– Нет.
– Тогда прекрати выкручивать яйца своим коллегам. Потому что ты добьешься только того, что останешься один, как собака. И в конце концов сдашься.
– Это аморально.
– Слушай, придурок. У любого мелкого мафиозо в кармане больше денег, чем мы видим за год. Любой барыга зарабатывает нашу зарплату за день.
– И что?
– А то, что надо устранить соблазны, потому что, к твоему сведению, твои коллеги – тоже люди и им нужно погашать кредиты, вносить алименты или оплачивать школу для детей.
– А принимать краденое – значит противостоять соблазнам?
– Альтернативные варианты гораздо хуже.
– Кроме того, чтобы оставаться честными.
Итала вздохнула:
– Cпроси себя, стоят ли две коробки с контрафактной одеждой твоего будущего. – Она предложила ему сигарету, и они опустили стекла, чтобы не задохнуться. Время криков и оплеух прошло. – Как тебя зовут?
– Даниэле… Агент Даниэле Амато.
– Хочешь уйти из семьи?
– Нет, – ответил Амато, смирившись.
– Молодец. Если не хочешь сделать подарок своей девушке, это не проблема. Просто прикрой своих, и увидишь, что, когда придет твой черед, они сделают то же самое для тебя.
– Такого никогда не случится, – заявил Амато.
Разумеется, он ошибался. Через шесть месяцев он перевелся в Кремону, чтобы быть поближе к ней, и начал покупать спортивные автомобили. Теперь он стал одним из самых доверенных лиц Италы, и ей удалось сделать его помощником начальника и определить в мобильное подразделение.
Сразу же после Амато на встречу прибыл Отто, все еще хмурый из-за истории с инкассаторским фургоном, раскрытой карабинерами, а затем братья Вероника – похожие как две капли воды блондин и брюнет из отдела по борьбе с организованной преступностью.
Итала усадила их в столовой, поставив им бутылку граппы «Либарна», которую купила только потому, что ей понравилась форма бутылки.
– Не шумите, а то соседи взбесятся, – велела она.
– В чем дело, Ита? – спросил Отто, приправляя щедрую порцию спиртного зернышком кофе.
– Помните некую Мадзини?
– А как же? – отозвался Отто. – Ее при мне доставали.
– По – опасная река, – заметил Амато.
– Ее прикончила не По, а тот заправщик, – сказал Вероника-брюнет. – И двух других тоже.
– Ему нравились маленькие девочки, точнее, одна, – согласился Амато. – Но, помимо этого…
– Мне этого достаточно, – заявил Отто. – А вам нет?
– Ладно, давайте теперь рыться у людей в нижнем белье, – недовольно пробурчал Вероника-блондин.
– Cыграем в игру. Кто считает его виновным – поднимите руки, – предложила Итала.
Вероника-брюнет и Отто подняли руки. Снова пятьдесят на пятьдесят, и она разрывалась пополам.
– Хорошо. Мы должны отправить его за решетку.
Амато озадаченно посмотрел на нее:
– Разве этим не занимаются карабинеры?
– Ама… По-твоему, мы сейчас в участке? – спросил Отто.
– Значит, это неофициально?
Итала покачала головой:
– Если бы что-то было, карабинеры бы это нашли.
– Значит, нам нужно найти то, чего нет? – уточнил Вероника-блондин.
– Похоже, что именно так, – сказал Отто, потирая торчащие усы.
Итала не удивилась, что он понял. Отто находился в игре дольше всех, и его уже ничто не изумляло.
Амато поднял руку. Ему это не нравилось, но его преданность Итале была сильнее щепетильности.
– А если он ни при чем?
– Это решать судье, – отрезала Итала. – Мы ограничимся тем, что отправим его под суд.
– Но у нас есть какие-то причины? – осведомился Отто. – Или мы идем на это просто так, шутки ради?
– Десять миллионов на брата. Итак, у кого-нибудь есть идеи, как это провернуть?
Итала надеялась, что никто не откроет рта. Возможно, Нитти ничего и не сделает. Все, что у него может быть против нее, – это слухи да чертово прозвище Королева, которое звучит слишком по-мафиозному для сотрудницы полиции. Сотрясение воздуха. Она может опустошить свои сейфы и гараж от добра, которое не решилась обналичить. Конечно, слухи будут иметь неприятные последствия, и ей придется бороться зубами и когтями, чтобы защитить свое теплое местечко. Но по крайней мере…
Ее размышления прервал Вероника-блондин:
– Пожалуй, я кое-что придумал.
Контини больше не работал заправщиком. После ареста его уволили, и он устроился грузчиком в сельскохозяйственную компанию. Итала хотела встретиться с ним, ей нужно было посмотреть ему в глаза. Она знала, что его смена длится до девяти вечера, и дождалась, пока начнет смеркаться, прежде чем подъехать к большому складу, куда прибывали грузовики с зерном.
Тяжелые ворота были открыты, и Итала двинулась к зоне разгрузки, где около десятка грузчиков сменяли друг друга. Контини управлял вилочным погрузчиком, укладывающим на поддоны пластиковые мешки с удобрениями. По сравнению с опознавательными снимками он изменился – начал лысеть с висков и поправился на тридцать килограммов. Работа на рампе наградила его мускулистыми руками и широкими плечами, натягивающими комбинезон, да и вечерние попойки сделали свое дело. Но больше всего поражало то, как изменилось его лицо. Преждевременные морщины изогнули его губы вниз, а глаза Контини щурил, будто отовсюду ждал неприятностей.
У него был вид человека, попавшего в тюрьму по сфабрикованным обвинениям. Такие, как он, никому не доверяют, потому что их могут продать за пачку сигарет. Они принимают душ только после того, как остальные вернутся в камеры, а во время тюремных прогулок они вынуждены оставаться в углах двора, не реагируя на оскорбления и плевки. Они находятся в тюрьме внутри тюрьмы, куда не суются даже надзиратели.
Итала машинально направилась к нему, словно влекомая какой-то неодолимой силой. Сунула в рот сигарету и зажала дрожащими губами.
– Простите, – не своим голосом произнесла она. – Огоньку не найдется?
Контини достал из кармана пачку, вытащил из нее зажигалку «Бик» и постучал по ней. На Итале он задержал внимание всего на мгновение, и уже когда зажигал
