Оксана Заугольная
Абсорбент. Маньяк, который меня любил
Глава 1
Налить кофе из дурацкой, но невероятно дорогой кофеварки. Вытащить тосты. Глянуть на часы — на работу она успевает.
«И пусть на этом всё, — загадала Аня. — И тогда всё будет хорошо». В последние годы она стала очень суеверна и загадывала свое «всё будет хорошо» на всё: на одинаковые цифры на электронных часах, на грозу и даже на внезапно громкие чихи соседа сверху. Но получалось откровенно паршиво, словно она задолжала мирозданию или слишком многого хотела. Честное слово, пора было набраться смелости и конкретизировать это жалкое «всё»! Но это было еще одно суеверие — пока не называешь проблему вслух, ее вроде как и нет.
Жаль, что ее любовник этого не понимал вовсе. Вот и сейчас он возился в душе вместо того, чтобы спокойно досыпать, дожидаясь, когда она уйдет. Аня бросила взгляд на кофе, но подавила трусливое желание остаться без завтрака и сбежать, — пока еще успевает. Наоборот, упрямо намазала тост маслом, джемом и даже поставила вторую кружку. Вовремя.
Против воли она залюбовалась вышедшим из душа в одном полотенце мужчиной. Может, поэтому ей никак не везет, что все везение она выкинула на этого красавца?
А тот, словно не замечая ее взгляда, прошел прямо к кофеварке и налил полную кружку.
— Анна, ты снова кричала во сне, — заметил он, беря тост. Масло он отодвинул подальше, словно ненароком напоминая, что старается есть здоровую пищу и такие продукты держит дома только для нее. Мило, но раздражает. Как и почти все в нем, включая эту заботу. Аня стиснула зубы, чтобы переждать приступ раздражения, а потом криво улыбнулась.
— Ваха, я опаздываю на работу, — попыталась она снова. Эти разговоры ее выматывали.
— Тебе снова снился он. — Вахан проигнорировал немую мольбу. Он сел напротив, не обращая внимания на развязавшееся и сползшее с бедер полотенце. Ане бы такую уверенность в себе! Но чего нет, того нет. — Давай еще раз сходим к моему брату, он пропишет тебе таблетки.
Аня вцепилась зубами в тост, чтобы ничего не отвечать. Ваха уже водил ее к «брату», который приходился ему дальним родственником со стороны жены троюродного дяди или что-то вроде. Мало того что Гурам Каренович оказался гинекологом, что уже было слишком смущающим для Ани, так он при этом еще и с легкостью прописывал лекарства, которые Аня не стала бы пить, даже если бы их прописал психиатр. Похоже, они должны были избавить ее не от снов о Николае, а от снов вообще.
— Анна, — Вахан подпустил в голос те бархатные нотки, от которых у нее поджимались пальцы. Ведь знает об этом и беззастенчиво пользуется! — Ты же знаешь, как ты мне дорога. Я просто беспокоюсь о тебе. Если хочешь, мы можем уехать в другой город. Что скажешь? Брат давно зовет в Москву, там у программистов большие перспективы.
Аня позволила себе минутную слабость и представила это. Уехать в Москву. Затеряться в столице. Николай и его дурацкие письма никогда не найдут ее там, как и бывшие подружки, которые постоянно приходят именно в ее отделение банка, чтобы убедиться, что она все еще без кольца на пальце. Аня с сожалением отмахнулась от мыслей о переезде. Одно дело встречаться у него или у нее на съемной квартире и совсем другое — переезжать в чужой город с мужчиной, который не собирается на ней жениться. И снова заводить разговор об этом ей не хотелось. Хватило одного раза, у нее все-таки есть гордость.
— Нет, — только и ответила она коротко, поднимаясь, чтобы поставить кружку в посудомоечную машину. Но когда Вахану этого было достаточно! Он и без слов видел ее насквозь.
— Анна, ты же понимаешь, мы не можем сейчас пожениться, — мягко произнес он. — Моя мать слишком серьезно относится к традициям и надеется, что я женюсь на армянке. Я люблю тебя, но она моя мать. Подожди несколько лет, она привыкнет к мысли о тебе и захочет внуков больше, чем невестку-армянку.
— Я и не прошу, — вспыхнула Аня, чувствуя себя беспомощной от того, как легко любовник читал ее мысли. — И вообще, я опаздываю. Дай пройти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она попыталась обойти его, но Ваха ухватил ее за руку и усадил на колени.
— Однажды ты забудешь его, — уверенно прошептал он ей в губы. — Я заставлю забыть. И тебе буду сниться только я. Сны будут приятные.
Он поцеловал ее властно, пылко, совсем не как Николай, но Аня машинально прижала ладонь к животу, словно защищая его. Забыть Николая! Как бы ей этого хотелось. Только он все никак ее не отпускал. Она глянула на часы, но даже удвоенное 07:07 ее не обрадовало, она уже опаздывала на работу.
— Давай сегодня у меня? — попросила она, на ходу закручивая волосы в узел и пытаясь впотьмах попасть ногой в сапог. — А то я не высыпаюсь и на работу опаздываю.
— Я вызвал такси, звезда моя. — Ваха наконец накинул халат и вышел в прихожую вслед за ней. — Мне не хочется лишний раз ночевать у тебя. Твоя соседка — это просто кошмар. Мне кажется, она все время ждет, что я приду с огромным кинжалом, зарежу тебя, ее и еще ту мерзкую шавку со второго этажа, что по утрам тявкает в коридоре.
— Тебе не кажется, — пробормотала Аня себе под нос и вздохнула.
Такси — это хорошо, но это означало, что сегодня ей спать дома одной. Переезжать и тащить свои вещи к Вахану она не собиралась, а появляться на работе даже два дня подряд в одной и той же блузке было чревато сплетнями. К тому же у Вахи спокойнее было только из-за него самого. Аня не обманывалась — стоит ей переехать, и письма найдут ее и на новом месте, как нашли там, где она жила сейчас. И придется снова пить таблетки, может, даже те, что прописывал обходительный гинеколог.
Аня мельком глянула на себя в зеркало. Накраситься она опять не успела, так что будет радовать коллег и клиентов синеватыми кругами под глазами. Но разве она виновата, что у нее такая тонкая кожа? На лоб упала кольцом рыжая прядь, и Аня раздраженно сдула ее. Накинула пальто, которое галантно придержал для нее Ваха, и вылетела в коридор.
Такси уже стояло у подъезда. Аня привычно обошла его спереди, чтобы убедиться в том, что водитель не Николай, и наконец села на заднее сиденье. Теперь, когда Ваха ее не видел, она уже не скрываясь скользнула рукой под пальто, положила ее на живот и прижала плотнее, словно у нее болел желудок. Автомобиль мягко ехал по не таким уж хорошим дорогам, водитель плавно тормозил перед светофорами и объезжал внезапные препятствия, и Аня расслабилась. Она прикрыла глаза, откинула голову на спинку кресла и позволила сну вернуться.
Ваха сказал, что она кричала во сне. Что же, наверняка так оно и было. Ведь ей и впрямь снился Николай. Он склонился над ней низко-низко, так что она могла чувствовать его дыхание, и медленно гладил по щеке. А она не могла вскочить или отодвинуться. Аня знала, что во сне многим почему-то особенно тяжело убегать или даже просто отшатнуться. Вот и у нее снова ничего не вышло. Она не могла пошевелиться, даже когда Николай достал свой перочинный ножик — он его выиграл у Андрюхи в седьмом классе, Аня это хорошо помнила, — и срезал пуговицы на этой самой блузке, обнажая ее живот. А потом нож, как в масло, вошел в ее тело.
— Я обещал тебе, что ты не будешь ни с кем другим, — шептал Николай Ане, которая кричала от боли, но по-прежнему не могла даже отодвинуться от обжигающих ударов, наносимых этим небольшим ножиком. — Но по-моему не вышло, тут ты меня уела. Но ребенка ты не родишь ни этому красавчику, ни другому. Я клянусь!
Он запустил руку в ее внутренности, и в этот момент Аня широко открыла глаза. Ее голова дернулась от неожиданно резкой остановки.
— Приехали, — кивнул ей толстенький лысый водитель, ничем не похожий на Николая. — Хорошего дня!
— И вам, — прошептала Аня, с трудом отрывая ладонь от живота. Она машинально посмотрела на совершенно чистую руку и неловко выбралась из автомобиля. — До свидания.
Не оборачиваясь, она подошла к зданию банка и поднялась по ступеням. Глянула на часы. Благодаря Вахе она не опоздала, так что теперь было время немного привести себя в порядок.
