ультимативная пуха: медленно стреляющая, но очень мощная. На основе каких сил — непонятно, выполненная по принципу электромагнитного ускорителя, но работающая. Надо бы сказать: слава Амперу или Тесле, а может Максвеллу с Фарадеем.
— В науке нет места для догм! — вслух произнес я. Было бы странно переносить физические законы бывшего мира на фентезийный. На раскрытие его секретов уйдет не одна человеческая жизнь. Такой роскоши у меня нет. Буду причинять добро тем инструментом что под рукой, а овладев ресурсами, начну раскрывать секреты.
Подождав пока манекен восстановится, — зачем давать повод для слухов о чудной силе или предмете, — я засунул вундервафлю в инвентарь, вышел, вежливо распрощался с администратором и направился к кузнецу. У него я ненадолго задержался, придирчиво оформил свои пожелания по размерам снарядов к рельсотрону, постоял вместе, наблюдая как он режет заготовки на двадцать брусков, примерил чуть отойдя в сторону, чтобы никто не видел инвентарь. Пару он подточил на месте, подгоняя под нужный мне размер, затем направился в родную таверну.
Пора подбить бабки: осталось три золотых Шайна, с десяток серебряных и куча медных, что я даже не считал. Инвентарь отображал — 3,12 золота, для степени понятия много это или мало можно прикинуть расходы — доходы. Тризна в таверне по товарищам — золотой. Два манговых джелато обошлись в золотой. Такую же сумму я оставил в Гильдии Артефакторов. Распродался я на четыре с половиной золотых, все же ресурсы с искаженных полян очень дорогие. «И оплачены кровью», — добавил бы я. На эти три золотых было реально прожить полгода не шикуя, но и не бедствуя. А вот строить государство или там для начала торговую империю было рановато.
Монеты погибших товарищей я передал в конце разговора Килтилу. Гильдия присовокупит к ним взносы желающих и отошлет получившуюся сумму родным. Сам Джерк за несколько лет работы авантюристом скопил почти два золотых. Продукты были недороги, а вот одежда уже снимала прилично. Комната у Марты стоила дешево, все развлечения — бродячий цирк, приезжавший в летние сезоны, за посмотреть — брали медяками. Качественное спиртное было дорого, но Джерк им и не интересовался. Букет цветов девушке можно было нарвать за околицей деревни. Посещение в бордель выливалось в серебряный, но тут зависело от фантазии клиента. Небольшой и приличный домик можно было урвать золотых за сорок. И хотя с монстров местным не падали монеты, но какие-то ресурсы с них дропались. И даже очень редко — раз в год-два, но какое-то оружие.
Так Джерк и скопил пару золотых, а потом умер на искаженной поляне.
Я зашел в «Улыбку Фортуны» и с наслаждением присел за столик. Надо что-то менять уже в этой жизни: что за дурацкие сапоги — эй, Создатели?! Хочу кроссовки и модное худи с капюшончиком вместо дурацкой рубахи со шнуровкой.
Дочка Марты — Грета, веселая пышная девица в веснушках, по прозвищу «Булочка» подошла и мило поинтересовалась моим заказом.
— Ласари вернулся с обхода пшеничных полей, принес пару травяных панд. — проинформировала она меня. — В мятном базилике будет особенно вкусно.
Вот за это я люблю Марту. Выбор блюд вроде небогатый, но каждый день она пытается удивить клиентов новеньким.
— Или хочешь ужаснокролика повторить, — истолковала по-своему мою заминку Грета, — будет бесплатно. Мама сказала еще три порции твои.
— Спасибо, Грета, попробую панду в базилике, — выбрал я, — надеюсь она не мучилась.
— Это же Ласари, — улыбнулась Грета, — попал в глаз первым выстрелом. Квас или морс к блюду?
— Пожалуй кваса, — решил я, — еще не могла бы ты найти большой зонтик, горшок для маринада, пару кило свинины и немного специй? Завтра в поход, нужно подготовиться. И да, — Кае ни слова!
Так я провел ближайший час: покомандовал Гретой, отдохнул, насытился, а потом за мной пришли бандиты.
Вернее, бандит был один, группой бы их в таверну Марту не пустили. Группа — это безобразие, попытка давления — такого ни Марта, ни авантюристы бы не потерпели. А так, в соло ты свободный человек, хотя и под подозрением: на тебя косятся, пива не предлагают, разговоры не разговаривают.
Но Гудишу «Придурку» было плевать. Огромный, с несуразно маленькой головой, быкочеловек присел за мой столик и нагло отхлебнул кваса из моего кубка. Впрочем, моментально скривившись, он выплюнул его на стол.
— Что за кислятину пьет молодой победитель ВарОрка, — заржал он, серьга в ухе согласно затряслась — надеюсь еда у тебя получше пойла. С этими словами Придурок залез в мою тарелку рукой, доставая последний кусок мяса, что я не доел из-за чувства всемерной сытости, окутавший мой желудок.
Но сытость — сытостью, а наглость — наглостью. Не знаю чего он ждал: жалоб, гнева, торга или моей депрессии, но я просто спросил.
— Скажи мне Гудиш, а если бы у тебя была нормальная работа, достойная оплата — ты бы себя так по-хамски не вел бы?
— Работа для рабов, — сказал он, отрыгивая мне в лицо, — ты чё мне тут гусей гонишь!
Я человек толерантный: ест человек руками, может у него традиции такие. Но не в моей тарелке. А если не хочешь создавать продукт в моем, потенциально будущем, королевстве, но хочешь отнимать его у других сословий — я могу и в Родриго Дутерте превратиться ненадолго.
Я покрутил большими пальцами переплетенных рук.
— Ну, пошли, Гудиш, — сказал я вставая, — чего тут канитель разводить. Пообщаемся с Миресом.
— Давно бы так, Сопляк, — хлопнул он меня по плечу, отчего я снова присел, — там или договоришься, или, — он подмигнул. — Сам знаешь, ужаснокролики могут и лицо отгрызть.
Намекал он на одну тёмную историю с молодым авантюристом Ралехом. Якшался тот с этой бандой: ходил с ними на вечерние посиделки, на монстриков заглядывал иногда — всё из-за Нилаи, знакомой их главаря Миреса. Стал выпивать и хвастаться, что скоро заживет на широкую ногу. Закончилось тем, что обглоданные остатки Ралеха нашли в болоте. Вот что глупая любовь не к тем девушкам, плохие знакомства и экология делают.
Шайка Миреса, гордо именуемая Ночной Гильдией, на самом деле официальной структурой не являлась. В Шайне, да и во всех нормальных странах Ночные Гильдии были запрещены. Просто потому, что грабить подданных может только король. Если издержки
